"Гамлет": обзор обзоров, или страничка метакритики

sherlock_series — 08.11.2015 х

Закончились три волнующих месяца показов спектакля в театре, продолжается показ в кинотеатрах.
Рецензии в СМИ в нарушение обычаев начали публиковать с первого дня и продолжают до сих пор - последняя вышла позавчера.
За это время я прочитала более пяти десятков обзоров только в официальных изданиях (не считая зрительских отзывов).
Это был прелюбопытнейший опыт.

Из всех пяти десятков собственно спектаклю было посвящёно ровно два обзора - в американском Variety и один из последних, в канадском The Globe and mail (к ним частично можно добавить русскоязычный обзор Л. Шитенбург, о котором недавно шла речь - итого три )).

Все остальные традиционно предпочли более увлекательный для большинства людей предмет - они писали в основном о самих себе.
В результате я обогатилась ценными сведениями об авторах. Я познакомилась с их мнениями о том, как надо и как не надо ставить Шекспира, с образами Клавдия, Гертруды, Офелии и прочих персонажей в их головах, я узнала об их любимых постановках "Гамлета", о реакциях на постановку их детей и друзей, об их собственных чувствах и эмоциях, об их оценках режиссёрского и актёрского мастерства и много о чём ещё ) Не то чтобы меня это очень интересовало. Впрочем, это, как я уже сказала, было довольно любопытно и познавательно.

Я не могу назвать себя завзятым театралом, я далека от театральных кругов и понятия не имею, как должно выглядеть "правильное" review. Как зритель, я бы хотела узнать оттуда что-нибудь об этом "Гамлете", о том, что в нём увидели и как его поняли другие, очевидно более опытные люди. Вместо этого я читала о том, что они не поняли и чего не увидели, а мысли о собственно спектакле приходилось собирать из обрывочных фраз, почти случайно оброненных в потоке авторского самовыражения и авторитетных критических оценок. Я понимаю, что критикам положено критиковать и оценивать, но я не знаю, что мне делать с заявлениями типа "режиссёрские решения были нелепы" или "исполнитель N был беспомощным". Что они мне могут дать, кроме осознания того, что эта постановка трагически не совпала с неким "образцовым прочтением", существующим в воображении автора рецензии, выходить за пределы которого нельзя ни в коем случае? (Один из критиков даже прямо написал: "Жаль, что его [Бенедикта] не смогли убедить поставить его Гамлета в первоклассном театре, таком как Royal Shakespeare Company, и с таким выдающимся режиссёром как Майкл Грандадж", - осталось только желаемый каст указать ))

Ранее в комментариях упоминалась статья М. Биллингтона из Гардиан как пример рецензии, какой она должна быть - возьму и я её в качестве примера, ибо она очень показательна:
Вместо того, чтобы открыть спектакль волнующей сценой появления Призрака на крепостной стене, нам показывают Гамлета, сидящего в своей комнате, погружённого в семейный альбом и слушающего патефон.
Вместо того, чтобы показать подлинную неопределённость состояния рассудка Гамлета, её подменяют причудливым абсурдом и заставляют Камбербэтча делать множество глупых вещей: примерять головной убор индейца, а затем маршировать в алом мундире и шлеме пехотинца 19 века и даже вытаскивать миниатюрную крепость - откуда он вообще мог её взять?
Вместо Клавдия и Гертруды, связанных, по идее, безрассудной похотью, нам демонстрируют пару супругов с видимым отсутствием интереса друг к другу.

Замечаете? У автора имеется железобетонное представление о том, каким должен быть спектакль в целом и каждый персонаж в отдельности, и раз создатели этой постановки в него "не попали" - садитесь, два )

Здесь это просто выражено наиболее наглядно (благодаря простодушному обилию "вместо того, чтобы"), но то же самое можно видеть как минимум в каждой второй рецензии. За режиссёром часто ещё признаётся право своей собственной трактовки образа Гамлета, но уж остальные персонажи - особенно Клавдий, Офелия, Гертруда, Полоний, Горацио, Призрак, - а также их отношения с Гамлетом и между собой непременно должны быть такими, какими их видит данный критик, тут никакие вольности не допускаются. Отклонение персонажа от образа в голове критика объявляется режиссёрским и актёрским провалом. Исходя из этого же оцениваются и произведённые изменения - такой критик сетует на то, что сокращены или переставлены реплики и диалоги, которые имеют важное значение для его излюбленной (а значит, "правильной") трактовки, из-за чего характеры персонажей и их отношения, разумеется, оказываются показаны неполно и неверно.

Самое забавное то, что если бы я не видела спектакль и попыталась составить из обзоров какое-то представление о нём, то встала бы в полный тупик. Разноголосица и полярность оценок ошеломляют.
Режиссёра Линдси Тёрнер предавали анафеме и призывали брать с неё пример, её постановку объявляли полным триумфом и почти провалом, называли вызывающе провокационной и ничем не примечательной, феерической и угнетающей, чрезвычайно доступной и не поддающейся пониманию. Одни и те же режиссёрские ходы разносились в прах и вызывали восхищение. Отзывы об игре почти всех актёров настолько противоречивы, что порой трудно поверить, что их авторы видели один и тот же спектакль. Диапазон оценок - от "актёрский ансамбль не уступает Камбербэтчу" до "принц среди нищих". Более или менее сходились только в одном: Камбербэтч великолепен, и разногласия лишь в том, хорош ли он в высшей степени или мог бы быть и лучше, если бы ему не мешали сомнительные режиссёрские решения и слабая игра остальных актёров.

Я не знаю, как это трактовать или показателем чего это является, но меня по мере прочтения всё новых и новых рецензий это стало просто забавлять.
Под спойлером собраны самые показательные примеры.


Киран Хайндс катастрофичен в роли Клавдия. Вялый и монотонный, он высасывает жизнь из каждой сцены, в которой он появляется.

Киран Хайндс искупает для меня эту постановку. Он господствует в каждой сцене, в которой он присутствует.
Клавдий Кирана Хайндса говорит слишком мягко, и трудно принимать всерьёз короля, который носит коричневые туфли.
Киран Хайндс делает Клавдия скорее жёстким, чем угрожающим.
Чрезвычайно умелый, глухо зловещий Клавдий
Грубоватый пронырливый Клавдий Кирана Хайндса

Анастасия Хилл играет бесконечно страдальческую и ничем не примечательную Гертруду, которая не имеет ни малейшего понятия, почему она вышла замуж за Клавдия.
Бесподобная Анастасия Хилл играет Гертруду, которая постепенно погружается в пучины раскаяния и горя.
Клавдий и Гертруда, вместе и по отдельности, бледно преподносятся Кираном Хайндсом и Анастасией Хилл.
Анастасия Хилл является самой впечатляющей, объёмной и увлекательной Гертрудой из всех когда-либо мною виденных.

Ключевые женские персонажи Гертруда и Офелия слишком хромают и оказывают меньшее воздействие, чем должны.
Шиэн Брук играет Офелию пронзительно и тонко.

Офелия Шиэн Брук ставит в тупик: вместо (вместо!) милой, романтичной юной инженю она играет неуклюжую, безынициативную, ссутуленную, робкую как мышь библиотекаршу.

Поразительно хрупкая Офелия Шиэн Брук превосходна, её сцены с Бенедиктом Камбербэтчем насыщены должным образом.

Карл Джонсон превосходен в двойной роли бледного призрака и высохшего как кость могильщика.
Призрак Карла Джонсона не испугает даже двухлетнего ребёнка.
Карл Джонсон с равным успехом выступает как глубоко впечатляющий Призрак и как варварски хладнокровный могильщик.
Карл Джонсон является живописным потусторонним кельтским призраком и полностью приземлённым могильщиком.


Особенно выделяются сильные работы Лео Билла в роли сострадательного Горацио и Кобны Холбрук-Смита в роли горюющего Лаэрта.
(Вот исполнитель роли Лаэрта почему-то не удостоился ни от кого из критиков отдельного разноса, даже как-то обидно за такое невнимание ))
Неуклюжий простак Горацио и топорный Фортинбрас словно пришли из театральной самодеятельности.

Лео Билл проницательный и страстный Горацио.
Сегро Варес - единственный идеальный каст, он надлежащим образом играет царственного аутсайдера Фортинбраса.

Розенкранц и Гильденстерн скучнее, чем они должны быть.
Розенкранц и Гильденстерн являются самыми колоритными второстепенными персонажами.

В эту постановку трудно эмоционально вовлечься.
Постановка Линдси Тёрнер захватывает с самого начала, втягивает внутрь и заставляет сопереживать с первой сцены.
Эта постановка не затронет чьё-либо сердце и душу.
Эта постановка разжуёт вас и выплюнет три часа спустя.
Неожиданно, но я плакала: я никогда не осознавала, насколько гениальной и странным образом жизнеутверждающей является концовка шекспировской пьесы... Возможно, я просто слишком давно не видела по-настоящему вызывающего сочувствие Гамлета. Должна признать - обычно я испытываю некоторое облегчение, когда он наконец умирает.

"Гамлет" Линдси Тёрнер взбудоражит поклонников Камбербэтча и представит смелую постановку для тех, кто хорошо знает пьесу Шекспира.

Ничем не впечатляющая постановка Линдси Тёрнер непомерно раздута. Её неуважение к Шекспиру проявляется в бессмысленном перекраивании текста. Её выбор дизайна в равной степени ничем не обоснован.

Некоторые критики писали, что дизайн Девлин настолько великолепен, что почти затмевает действие. Неправда - он усиливает его.

Тёрнер переносит монологи в новые места на протяжении всей пьесы, но неискушённые в Шекспире зрители могут даже не осознать этого: все сокрушительные лейтмотивы сюжета присутствуют и действуют правильно.

Освещение было невозможно идиотским.
Освещение Джейн Кокс и декорации Эс Девлин абсолютно восхитительны.

Было бы совершенно несправедливым называть эту постановку, с её сокращениями и звёздным составом, упрощённой для массового зрителя. При этом есть ощущение, что целью режиссёра Тёрнер было сделать доступного, легко воспринимаемого "Гамлета", который не будет слишком отпугивать широкую публику.

Несомненно, будет множество споров среди академиков и пуристов о внесённых в текст изменениях, но публика была захвачена.

Откуда весь этот переполох по поводу перекраивания текста и новых интерпретаций? "Гамлет" самая зыбкая, изменяемая и наиболее часто адаптируемая пьеса Шекспира, так было всегда. В этой постоянной рефракции и заключается блеск его великолепия и его тайна.


Если уж на то пошло, уплотнение текста более равномерно распределяет вес на плечах других актёров, и достоинством этой постановки является то, что неизменно ощущается как слаженная работа актёрского ансамбля, а не как наёмные руки, призванные поддержать очередной выход большой звезды.


Как заметил один из авторов: "Мы, театральные критики, возможно, слишком давно знакомы с Гамлетом, чтобы оценить свежесть, которую может иметь эта пьеса". Ну, как мы, к счастью, видим, это можно отнести далеко не ко всем )

И наконец - те самые одинокие мысли о постановке, наковырянные по всем обзорам как изюм из булок ) Получилось негусто, но уж сколько есть.


Хилле прекрасная Гертруда: лихорадочная, но держащая себя в узде. В её устах воспоминания становятся способом вернуться к жизни и загнать саму себя в безумие.

Шиэн Брук - незаурядная Офелия, запечатлевающая детали своей жизни на камеру, как одержимая цифровой эрой, вытесняющая реальность.
Офелия беспрестанно щёлкает фотоаппаратом, как будто, захватив момент, она может остановить течение времени.
Сстуленные плечи Офелии под кружевным платьем, которое ей слегка велико, с самого начала отражают её девичью хрупкость, которая ломается как прутик под грузом её тяжёлой утраты.

Камбербэтч, в последнее время более известный благодаря своим работам в номинированных на Оскар фильмах и телевизионной славе, но начинавший свою карьеру в театре, придаёт крупноплановую, задумчивую глубину своему Гамлету, который парит между обоими мирами.
Постановка объединяет эпичность с интимностью и балансирует между натуралистичностью и интенсивной стилизацией с плавной непринуждённостью.

Гамлет ещё никогда не казался таким одиноким, что придаёт ему дополнительную пронзительность.

Наиболее тонкий намёк чувствуется в первой массовой сцене, где расположение угрюмого Гамлета, сидящего посреди торжественного банкета, наводит на ассоциацию с Тайной вечерей Да Винчи.


Он не просто единственный одет в траур и нахмурен, что ставит его особняком. Он буквально заключён в кокон своего собственного особого сияния, небесный эквивалент прожектора, разработанный художником по свету Джейн Кокс. Он во всех отношениях выглядит как святой на картинах старых мастеров, воплощение как мученичества, так и апофеоза.


И две цитаты в заключение:

Из этого испытания своей актёрской силы Камбербэтч безусловно выходит победителем. Своим собственным путём он достигает одного уровня с лучшими современными Гамлетами и делает эту роль своей - и да, оправдывает всю эту истерию.

Ни один "Гамлет" не был совершенством, но эта поистине впечатляющая интерпретация подошла к нему настолько близко, насколько это возможно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив