Фурцева

undefined о ней.
- Ну, это судьба, - подумала я. И посмотрела.
Там больше рассказа о его нечастых встречах с министром, + автор, совершенно по-питерски, хотя он москвич, - мастер уклончивых характеристик. Как Невзоров, вроде восхищается, а на самом деле, отнюдь нет, только у Радзинского сложнее, менее гротескно. Тем не менее образ "Великой Екатерины" вырисовался вполне определенно. И мне лично показался типичным. С такими партийными дамами я и сама встречалась, и даже ими манипулировала пару раз, в своих интересах. :)
Радзинский говорит о том, что, в отличие от своих коллег-мужчин, Фурцева была более живой и человечной, что собственно эти манипуляции и позволяло. Она была более пристрастна, поэтому ей могли просто нравиться люди, а артисты/режиссеры и прочие деятели искусства тоже люди, и у них есть пол/возраст/внешность/обаяние. Причем, в отличие опять же от коллег-мужчин, она могла благоволить к деятелю искусства не потому, что хотела от него чего-то конкретно-материального лично для себя, а просто потому что "располагал". В конце концов просто художественная убедительность была для нее не всегда пустым звуком. Там есть фраза замечательная в самом начале. "За годы, проведенные министром, я научилась разбираться в искусстве. Пора меня снимать," - как-то сказала она.
Так что, увы, высказанная версия о том, что партийно-государственное руководство своими препонами и критикой улучшало/развивало искусство, - не подтвердилась, нет. Оно могло способствовать только развитию