Франции нужна Жанна д'Арк

Десятилетиями французская миграционная политика базировалась на открытости и святой уверенности в неизбежности интеграции приезжих во французскую культуру. Мигранты должны были непременно стать французами, а их странные обычаи и былые привязанности рассматривались как временное явление. То, что молодые арабы с французскими паспортами хотят есть халяльную пищу, заставляют женщин носить хиджабы, а на одевающихся иначе смотрят, как на проституток, верны не столько светской республике, сколько «Исламскому государству», — все это рассматривалось как временные трудности на пути ко всеобщему «эгалите» и «фратерните».

Еще 15 лет назад Франция не хотела понимать, почему нам в России совершенно не улыбается иметь у себя под боком «Имарат Кавказ» и прочий «халифат» и почему сербам так не нравится, что албанские террористы-мусульмане отнимают у них Косово. Одиозный «философ» Андре Глюксманн, накануне скончавшийся в Париже, призывал тогда бомбить сербов, ездил тайком в Чечню и устраивал террористам туры по Франции, провозглашая их «борцами за свободу». Если ты привозишь террористов к себе со словами «Располагайтесь, гости дорогие!», то однажды они начнут у тебя в доме хозяйничать — это к бабке не ходи.

Разумеется, существовало и существует сопротивление. Но тех, кто в нем участвует, преследуют во Франции достаточно жестко. За неделю до злосчастной ночи в Париже я ездил по прекрасному Провансу с гидом-сербкой. Она рассказывала, как ее мужа-полицейского уволили из полиции на Лазурном Берегу за то, что он пытался тайком вести статистику преступлений, совершаемых мигрантами. Такая статистика во Франции официально рассматривается как «расистская», и даже наказуема. Видеть и анализировать проблему — запрещено. Такой опции криминальной статистики, как «преступления мигрантов», для Франции не существует.

Мы ездили от крохотного Юзеса до римского акведука Пон-дю-Гар и обсуждали не столько то, что видим, сколько политику. Весь Прованс был обклеен плакатами Марин Ле Пен. И гид, и ее муж оказались сторонниками «Национального фронта». С некоторым недоумением я слушал о том, что в России, оказывается, правит президент-националист, что мы не допускаем засилья мигрантов, что Путин жестко блюдет русские национальные интересы, давая сдачу США и не допуская никакого лицемерного мультикультурализма. Закончилось это все резюме, что хорошо бы переехать в Россию.

Мне было жаль разочаровывать симпатичную ле-пеновку рассказом о том, что и в России не все гладко со следованием национальным интересам, а уж проблем с мигрантами — выше крыши. Но сегодня я думаю, что, в сущности, она была тогда более права, чем я. Действительно, над Францией витает какой-то паралич безысходности. А та единственная политическая сила, которая способна сказать жесткое «нет» миграционному потопу, очень старательно маргинализуется истеблишментом.

Французская избирательная система была перестроена в 1990-е так, чтобы исключить значительное влияние «Национального фронта» на политику. На выборах всех уровней была введена мажоритарная система с двумя турами, и нужно набрать более 50% голосов, чтобы стать депутатом. «Национальный фронт» — первая партия Франции — набирает от 20% до 35% голосов и часто лидирует в первом туре. Но затем начинается «антифашистская» истерия, и против ле-пеновцев складываются голоса левых и умеренных правых, так что представительство FN в органах власти явно непропорционально уровню поддержки партии народом.

Хотя сейчас ле-пеновцы «пробивают» даже этот непроходимый 50-процентный барьер, поскольку нация ощущает, что нож приставлен ей к горлу. Но нет сомнений, что за каждым терактом, увеличивающим популярность «Национального фронта», будут следовать истерические атаки ревнителей «толерантности», чтобы не допустить к власти «фашистов». И послушный французский избиратель, гордящийся своей демократией, идет, как баран, на скотобойню террора, голосуя за все те же проводящие антифранцузскую политики партии истеблишмента.

Когда-то Морис Дрюон написал книгу «Когда король губит Францию» о том, к какой катастрофе может привести нацию власть посредственностей. Посредственные «короли» правят Францией уже несколько десятилетий, других к власти попросту не допускают. И страна погружается в пропасть.

«Разве народы чаще выигрывают в лотерее избирательных урн, чем в лотерее хромосом? — рассуждал Дрюон. — Толпы, ассамблеи, даже ограниченные группы избирателей ошибаются так же часто, как ошибается природа. Провидение, так или иначе, скуповато на величие».

Все верно. Только однажды ошибка может стоить нации слишком дорого. Смертоносно дорого. Сегодня Франции нужен не Олланд, а хотя бы генерал де Голль. Сегодня французам нужен не «Шарли», а Карл Мартелл, разбивший арабов в сражении у Пуатье.

Сегодня Франции, несомненно, нужна Жанна д'Арк. Мало того, у Франции есть своя Жанна д'Арк в лице Марин Ле Пен. А для прочности на скамейке запасных — еще и ее юная племянница Марион Марешаль.

Но вот только одно «но». Жанну призвал Бог и избрал король, посовещавшись с мудрыми епископами. Страшно себе представить, что было бы, если бы Жанну д'Арк утверждали на всеобщих демократических выборах.

АВТОР - Егор Холмогоров, публицист