Фотограф Паоло Роверси (Paolo Roversi). Тайны света

prophotos_ru — 04.12.2015 Паоло Роверси (Paolo Roversi) — «темная лошадка» фэшн-фотографии. При том, что его нетривиальные работы представляют всемирно известные модные бренды и украшают обложки знаменитых глянцевых журналов, о самом авторе известно мало, а о его технике съемки — почти ничего. Лишь однажды Роверси приподнял завесу тайны, покрывающую процесс создания его фотографий. Представляем вниманию читателей интервью, в котором мастер работы со светом делится своими секретами.



Любовь Паоло Роверси к женскому образу не меняется с течением времени. Самые популярные эпитеты, описывающие его работы — «романтичные», «нежные», «неземные», «эротичные» и «изящные». И хотя, по собственному же признанию, фотограф старается работать по наитию, один ярко выраженный мотив в его работе всё же есть. «Я всегда стремлюсь видеть красоту. Красота постоянно влечет меня и зовет экспериментировать».

Вы редко работаете с импульсным светом, предпочитая постоянный свет и естественное освещение. Почему?

Мой любимый и основной жанр — портретная фотография. Даже ню-съемки я осмысляю как портреты. Основная часть любого портрета — это глаза и взгляд модели. Естественный свет, а также источники искусственного постоянного освещения позволяют использовать длинные выдержки. Мне сложно объяснить с технической точки зрения, почему портреты, снятые с длинной выдержкой, выглядят естественнее, глубже и трогательнее — но это, несомненно, так. Я пришел к этому выводу, изучая старые фотографии — фотографы того времени были просто вынуждены использовать длинные выдержки в силу технических ограничений.





Какими источниками света Вы пользуетесь?

В основном я использую естественный свет и источники постоянного освещения. Моя находка — использование фонарика MagLite.

А какой из них — Ваш любимый?

Основа основ — естественное, дневное освещение. Если свет — это жизнь, то солнце — главный источник этой жизни. Поэтому, когда речь идет о свете, на ум мне всегда приходит солнце. Когда я снимаю с естественным освещением, я всегда задумываюсь о том, какую долгую дорогу проделал свет, падающий на мою модель.

Много лет назад, когда фотография только зарождалась, один из первых фотомастеров, Надар, сказал: «Вы можете постигнуть искусство освещения, но научить чувствовать свет невозможно». Освещение — это вопрос не техники, а, в первую очередь, ощущения. Даже если кажется, что в данной конкретной ситуации работать со светом несложно, в игру вступает огромное количество факторов: где расположена камера и модель, что находится на переднем или заднем плане, как падают лучи солнца, какая на небе облачность и так далее. Конечно, можно в любой момент использовать искусственные источники освещения, но передать то чувство, то ощущение, что несет естественный свет — задача непростая.

Как менялось Ваше отношение к искусству управления светом с течением карьеры?

В начале работы освещение на моих снимках очень сильно отличалось от нынешнего — оно было очень жестким. Тогда, работая со светом, я чувствовал себя не слишком уверенно и очень много времени посвящал его постановке — можно сказать, наша связь только зарождалась. Сейчас мы гораздо лучше знаем друг друга и работать стало гораздо проще.

Раньше я, как и многие молодые фотографы, старался показать, как искусно я умею работать со светом — в этом был элемент хвастовства. Сейчас я стал гораздо более скромен и не делаю акцента на освещении. На первый план выходит модель, а все остальное, включая освещение, лишь дополняет ее.



Это сильно поменяло Ваш подход к работе со светом?

Я стараюсь мыслить свежо и спонтанно, работать максимально свободно. Когда я утром прихожу в студию, то часто вижу осветительные приборы, расставленные в случайном порядке — так, как мой ассистент оставил их накануне. Я могу просто включить оборудование и, ничего не меняя, начать снимать. Шанс сделать что-то новое очень много для меня значит.

Опишите свою последовательность постановки света.

При работе в студии всегда следует начинать с основного источника — для меня это всегда солнце, даже если я работаю с лампами накаливания или прожекторами. Первым делом я пытаюсь понять, как будет выглядеть моя модель при освещении солнцем — оценить угол, под которым падает свет, его яркость, направление, расположение теней. Только после этого я могу приступить к работе со светотеневым рисунком, добавить какие-то отражения или дополнительные источники света.

А как насчет Вашего знаменитого фонарика?

Работая с фонарем, я полностью отказываюсь от других источников света и двигаюсь в темноте. Важно продумывать, как долго будет освещаться та или иная часть тела модели. Точность движений фонарем тоже очень важна — от нее напрямую зависит качество светотеневого рисунка.

Это в чем-то сродни рисованию карандашом. Писатель, художник или композитор наполняет каким-то смыслом белое полотно. Для меня же фотография — это черное полотно, на котором я пишу светом — в том числе с помощью фонарика.



Некоторые фотографы называют световые схемы, выстроенные на основе использования фонарика, «схемами Роверси». Как Вы пришли к этой технике освещения?

Вся информация о фотографии уже изучена и систематизирована. Думаю, «моя» техника съемки до сих пор не нашла применение в фэшн-фотографии из-за того, что модель не должна двигаться долгое время — ведь используется длинная выдержка. Это непросто, соглашусь, но я использую пленку Polaroid, которая отлично подходит моему стилю работы. Я сразу же вижу результат. Самое сложное здесь — правильно рассчитать экспозицию, сколько света попадет на модель. Нужно двигать фонарик очень быстро, и результат оказывается непредсказуемым — именно за это я и люблю эту технику.

Вы довольно импульсивны в выборе освещения. Случается ли такое, что у Вас не оказывается под рукой необходимого оборудования?

У меня достаточно оборудования для любой задумки. Стиль моей работы не определяется тем, с помощью чего я работаю, я могу творить с помощью любого инструмента. Существует множество световых схем, я лишь выбираю ту, которую подсказывает мне моё сердце.

Даже сейчас Вы преимущественно снимаете на пленку Polaroid?

Да, большую часть времени.

Вы снимаете только на широкоформатные камеры?

В основном я снимаю на камеры формата 8х10 дюймов. Именно поэтому я работаю с выдержками от одной до тридцати секунд. Это ограничение для меня не особенно важно — я редко использую выдержки короче четверти секунды.

Мне, в общем-то, неважно, чем именно фотографировать. У меня нет предвзятого отношения к технике, я могу использовать и камеры другого формата. Всё зависит от задачи. Я могу два или три раза за фотосессию сменить камеру, пока не найду ту, что мне больше всего подходит. Я беру в руки камеру формата 8х10 — и вот уже два часа спустя я снимаю на Leica или Linhof. Иногда я работаю с Rolleiflex формата 6х6 или Alpa формата 6х9. Еще мне очень нравится маленький PolaroidSX-70 и пластиковые Holga. Выбор техники очень субъективен и произволен!

Я меняю камеры с той же целью, что меняю приправы в салате — никто не хочет каждый день питаться одним и тем же. Но моя любимица — старая Deardorff формата 8х10. Когда она у меня в руках — я чувствую себя как дома, просто и легко.

Вам нравится мягкий или жесткий свет?

Сейчас я предпочитаю мягкое и рассеянное освещение.



Где и как Вы обучались управлению светом?

Я бы не заявлял так уверенно, что я что-то знаю о свете и освещении на данный момент. Я до сих пор учусь и узнаю что-то новое, за это я и люблю фотографию!

Я очень благодарен своему первому учителю — фотографу, у которого я работал ассистентом, Лоуренсу Сэкманну. Он многое дал мне в плане освоения технических приемов — самостоятельно я шел бы к этому гораздо дольше. Также очень ценным оказалось изучение работ мастеров фотографии и шедевров живописи. Не нужно ничего изобретать — вы просто черпаете опыт и вдохновение из работ ваших предшественников.

Авторский фотокурс Михаила Панина «Профессиональная работа со светом» позволяет научиться осознанно выстраивать освещение и самостоятельно придумывать интересные световые решения.

Новый год принесет с собой новую цену на обучение. До 1 января 2016 года действует старая цена, и записываться по ней будет выгоднее. Можно выбрать наиболее удобный график: по будням или по выходным.

Расскажите немного о Вашей последней книге, «Студия».

Это некая демонстрация пространства, где я работаю — моего кресла, камеры, объективов, всех моих инструментов, в конце концов, моего окна, из которого льется свет, освещающий моих моделей. Моя студия — не просто мастерская, но театр воображения, обсерватория, в которой я сквозь линзы объектива наблюдаю за Вселенной. В книге много небольших натюрмортов и изображений самого рабочего пространства — и всё это тесно переплетено с портретами и фотографиями обнаженной натуры. Я включил в нее около сотни снимков из моего портфолио за последние 25 лет. Эта книга — нечто очень личное.

Какие из последних событий повлияли на Ваш стиль работы?

Моя поездка в Индию. Когда я вернулся, то всё время думал о индийских пейзажах в лунном свете. Мое воображение рисовало тысячи свечей, горящих в индуистских храмах — и пыль, всюду пыль. Мне очень нравится пыль — в том плане, что она помогает лучше замечать свет.

Индийский полуостров, в моем восприятии — одна сплошная тень. Не всегда было понятно, что же я вижу в этой тени — человека, божество, корову или камень — и сокрытые в тенях тайны очаровывали меня.

Есть ли какие-либо навыки работы со светом, которые Вы последовательно развивали в течение своей карьеры?

Когда я изучаю снимки двадцатилетней давности, замечаю удивительный факт. Техника освещения разительно отличается от нынешней, но я все равно вижу некое сходство. В моей книге «Nudi» фотографии выглядят так, будто были сняты в один и тот же день, в одно и то же время, с одним и тем же освещением. Но они снимались на протяжение десяти или двенадцати лет, в Нью-Йорке, Лондоне и Париже! Иногда использовался солнечный свет, иногда постоянные источники, но световая схема всегда примерно одинаковая. Я считаю, что у светотеневого рисунка в фотографии есть скрытая основа, базис, и этот базис у моих снимков примерно один и тот же.

В это же время, я считаю, что не стоит накрепко привязывать себя к определенному световому решению. Я знаю таких фотографов, кто, к примеру, устанавливает источник освещения в студии вровень с полом, и эта «фишка» становится их почерком. Это ужасно. Это сродни тому, как если бы вы каждый день носили одну и ту же куртку по той простой причине, что боитесь — вдруг вас не узнают в другой куртке!

Ваш стиль, ваш почерк — это не вопрос куртки или прически. Стиль зависит от полета фантазии, от чувства прекрасного, той красоты, что вы можете вложить в снимок, и эмоций, которые вы дарите зрителю.

Паоло Роверси (ит. Paolo Roversi: род. 25 сентября 1947, Равенна, Италия) — фэшн-фотограф итальянского происхождения, живет и работает в Париже. Сотрудничает с ведущими глянцевыми журналами, среди которых Vogue, Elle, Marie Claire и модными домами Christian Dior, Givenchy и Yeves Saint Laurent и др. Известен собственным нестандартным подходом к модной фотографии и работе со светом.








Оригинал статьи + больше фотографий Паоло Роверси

© Дарья Панина, сентябрь 2015
© Фотошкола Михаила Панина, 2015.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив