этнография и антропология

clear_text — 05.11.2011 У НАС БЫЛА ЛИПУЧАЯ ЭПОХА

Листал переписку со старым приятелем; вспомнил такой случай:

В 1969 году, на втором курсе, у меня приключилась возможность поехать в Польшу, в составе студенческой делегации. Мне сказали: «Тебя включили в список. Готовь характеристики, заполняй анкету, пойдешь в партком сначала факультета, потом в партком МГУ, поднатаскайся по международному положению, туда-сюда...» Я сначала обрадовался.
Но вдруг, внезапно и неожиданно, меня пронзило – нет! Не хочу отвечать на вопросы о месте работы родителей, и не был ли кто на оккупированной территории. Сколько стали выплавлено в СССР в прошлом году, и какая компартия больше – британская или американская. Не буду!
Я пошел к секретарю парткома факультета (прекрасно его помню, профессор французской литературы), и сказал:
- Я не хочу ехать в Польшу. Вычеркните меня из списка.
- В чем дело? – спросил он.
- У меня хвост по физкультуре, я недостоин.
- Ну, досдайте свой хвост. Пробегите три круга, вы что?
- А вдруг я не уложусь в норматив? – сказал я.
- Тогда пойдите к врачу и получите освобождение, - сказал он. – И вообще не валяйте дурака! Все, идите.
Я сказал:
- Наверное, глубокоуважаемый Леонид Григорьевич (имя в интересах следствия – подлинное), я дурак. Но клянусь своим комсомольским билетом, что за рубеж я поеду только тогда, когда мне скажут: «товарищ Драгунский, вот ваш загранпаспорт, вот ваш билет, вам надо быть в аэропорту к такому-то часу». А собирать подписи под характеристикой и отвечать на вопросы комиссии я не хочу. Вот не хочу, и все. Имею право. Я же ничего не прошу, я просто отказываюсь.
Он долго на меня смотрел, потом сказал:
- А может быть, так: «товарищ Драгунский, машина, которая отвезет вас в аэропорт, приедет к такому-то часу»? Так, наверное, еще лучше?
Я сказал:
- Да. Так – еще лучше.
Мы помолчали.
- Чего вы ждете? – сказал он. – Идите. До свидания.
Я встал и попрощался.

Конечно, я не выполнил свой зарок.
В 1980-м и в 1985-м году перед поездками в Болгарию я заполнял анкету и собирал подписи, и отвечал на вопросы о том, кем был товарищ Димитров. Не вообще «выдающийся деятель», а какую должность занимал.
Сначала мне было стыдно. Потом я успокоился.
А потом отменили выездные визы и характеристики.
И мне стала ясна советская, тоталитарная суть моих тогдашних фантазий. Что вот я стану такой важный-нужный товарищ, что меня – конечно же, в порядке исключения! – будут посылать за границу без анкет и характеристик.

Эпоха – это смоляное чучелко. Пытаясь от нее отбиться, ты только сильнее к ней прилипаешь.
Впрочем, я говорю о себе. Может быть, у других – по-другому. Дай Бог.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив