Ещё один кусочек Понаехавшей. Глава седьмая. Глобализация.

greenarine — 19.02.2011 Так уж получается, что жизнь эмигранта усеяна не только розами. Шипов на его нелёгком пути покорителя столиц тоже не счесть. Да чего уж там скромничать – шипов раз в миллион больше, чем роз. Поэтому эмигрант чаще всего имеет вид несколько настороженный, если не взъерошенный. Мало ли что можно ожидать от этих коренных москвичей! Эвона ходят из себя расфуфыренные, глядят косо, складывают губы в презрительное «фи»! Злые какие-то они, негостеприимные. Вроде всё у них есть – и прописка, и работа, и гражданство. А всё равно злые!
Вот так приблизительно и думает эмигрант, не подозревая, какую бурю эмоций он вызывает одним своим видом в душах коренных москвичей.

Коренной москвич, он ведь какой? Расслабленный, самодостаточный, изнеженный. Проснётся такой москвич с утра, глаза, можно сказать, культурно протрёт, окинет довольным взглядом свои владения. Семьдесят девять квадратных метров приватизированного жилья в кирпичном доме на Первом Спасоналивковском – это вам не хухры-мухры. Это практически пентхаус в Манхеттене или викторианский особняк в Челси!
Поднимется коренной москвич с постели, долго, обстоятельно почистит зубы, заварит кофе, выжмет сок из апельсинов и яблок. Потянется за хлебом – а хлеба-то нет! Закончился вчера, когда сметану из-под пельменей последней горбушкой подбирал.

Закручинится лицом москвич. Непорядок! Наспех оденется, побежит в булошную за углом. В эту булошную его за руку ещё бабушка водила, Варвара Петровна, царствие ей небесное. Сорок лет прошло, а ничего с тех пор не изменилось, тот же деревянный крашеный забор да низенький каменный домик со скрипучей тяжеленной дверью, стукнет кто-то створкой, и вырывается на улицу горячий ароматный дух свежевыпеченного белого да чуть кислый, тяжеловатый – ржаного. Идёт себе счастливый москвич по родной своей улице, осеннее золотолистье ботинками подгребает, предвкушает ломтик любимого с детства Пошехонского на тёмной, щедро обсыпанной семенами кориандра горбушке Бородинского.

Заходит в булошную. И в привычно волоокой да русоволосой очереди цепляет взглядом темномастного настороженного эмигранта. Эмигрант, весь из себя встопорщенный, глаза от ответственности за непрошенную эмиграцию врастопыр, стоит непринуждённо в очереди и прикидывается славянином. Мимикрирует. Дабы не слишком выделяться из толпы, он одет во всё самое лучшее – спортивный костюм, остроносые лаковые туфли, чёрная, вышитая золотыми «Гуччи» кепка. Рядом топчется жена, в богатом атласном халате, надетом на платье в обильный волан, волосы убраны под переливчатый платок, на ногах – кожаные тапки и шерстяные носочки с Микки-Маусами. Последний писк провинциальной моды.

Коренной москвич в замешательстве. Он явно не готов к такому визуальному экстриму, не затем он спешил в родную булошную, чтобы лицезреть провинциальное прет-а-порте.
Коренной москвич стекленеет глазами, собирает губы в «фи» и пристраивается к концу очереди.

-Злые какие-то они, негостеприимные,- думает эмигрант, наблюдая вытянувшееся лицо москвича.- Вроде всё у них есть – и прописка, и работа, и гражданство. А всё равно злые!
-Вот ведь страсти господни,- раздражается москвич,- и чего им дома не сидится? Едут и едут, едут и едут. Сколько можно?

Так и расходятся, оставаясь каждый при своём.
Глобализация, итить её за рога. Новые жизненные реалии.
Великое переселение народов, в конце концов!

..................

Друзья мои, завтра фонд "Живой" празднует свой первый юбилей. Я туда, к сожалению, никак не попадаю, у меня презентация книги.
Если кто-то может – сходите, пожалуйста.
Поддержите людей в благих делах.
http://fru--fru.livejournal.com/170542.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив