­
­

Ещё о моей жизни во время войны. Продолжение-2

топ 100 блогов tareeva23.05.2021
Я уже сказала, что в 1941 году весь собранный урожай у колхоза забрали. «Выкачали». Военпред так и сказал, что приехал в колхоз на «выкачку» зерна. На трудодни в тот год ничего не дали, но когда мы приехали в Приуральный, зерно у колхозников было, причём в большом количестве, полные «закрома». Дело в том, что предвоенный 1940-й год выдался очень урожайным. Урожай был невиданный и неслыханный. Старики говорили, что такого урожая не припомнят, даже не представляли себе, что такое может быть. Говорили, что это странно и удивительно, что так не бывает и что, наверное, это не к добру.

Как только мы приехали, мама стала менять на зерно содержимое наших двух чемоданов. В чемоданах было много тканей, мама взяла все ткани, что были у нас дома, а дома у нас их было много, потому что мама в последние годы подрабатывала шитьём. До того, как папу репрессировали, мама работала в Киевском университете на кафедре физической химии. Диссертацию написала. Но когда папу репрессировали, и мама стала ЧСВН (членом семьи врага народа), то уже готовую диссертацию защитить ей не дали и вообще с кафедры уволили. Её взяли на работу библиотекарем, в университетскую библиотеку, и за это большое спасибо. У библиотекаря зарплата маленькая, и втроём на неё прожить невозможно. А шить мама умела и любила и всегда этим занималась. Я всегда ходила в том, что мне сшила мама, и нашу домработницу Мотю тоже мама обшивала. Мама шила двум своим двоюродным сёстрам, которые жили в Киеве, тёте Асе и тёте Жене. Шить она могла всё, от летнего сарафанчика до зимнего пальто. В Станиславе она мне сшила зимнее пальто по лекалам, которые когда-то раздобыла в ателье министерства иностранных дел Украины. Пальто получилось такое, что в Станиславе меня останавливали на улице и спрашивали, кто мне сшил это пальто. Мы взяли с собой в эвакуацию только два чемодана, но все ткани мама взяла, надеялась, что там, куда мы приедем, она будет шить и продавать готовую одежду. Колхозники в Приуральном таких тканей никогда не видели. В посёлке вообще не было постоянно работающего магазина. Иногда на несколько дней открывался магазин сельпо, но выбор товаров там был очень ограниченный. На ткани, что привезла мама, в колхозе смотрели с восторгом, прямо-таки религиозным. За ткани они платили зерном и не скупились, потому что зерна, как я уже говорила, у них было много, и они не могли себе представить, что в последующие несколько лет на трудодни вообще ничего не дадут. Мама наменяла большой мешок зерна, но его нужно было смолоть, а с этим были большие проблемы. В Приуральном была мельница, не ветряная и не водяная, а механическая. Жернова в движение приводил движок. Мельница круглый год была закрыта. После уборки урожая, уже по снегу, из райцентра приезжали два мельника, отпирали мельницу, и она работала недели две. На мельницу всегда стояла большая очередь, и то зерно, которое не успевали смолоть на мельнице, мололи потом на ручных жерновах. Это была адски тяжёлая работа, я о ней потом расскажу отдельно.


Я на санках привезла мешок зерна на мельницу. Возле самой двери мельницы были прорубленные в снегу скользкие ступеньки. Я поскользнулась на них и упала, с размаху села на ступеньки и сильно ушиблась. Один из мельников увидел это, вышел, взвалил мой мешок себе на плечо, а меня взял за руку. Привёл на мельницу, без очереди высыпал мой мешок, потом поставил его к выходному отверстию, держал, пока всё зерно не смололось. Мука занимала гораздо больший объём, чем зерно, и чтобы вся мука поместилась в мешки, её нужно было всё время утрамбовывать с помощью специального приспособления. Мельник завязал мой мешок с мукой, вынес его и положил на мои санки. Стоявшие в очереди женщины говорили, что хорошо быть молодой и такой красивой. Мельник сам таскает твой мешок, водит тебя за ручку и всё за тебя делает.

Вот насчёт «такой красивой» я хочу объяснить. Я вообще человек средней внешности, в зависимости от настроения, состояния, окружения, времени суток и времени года могу быть почти красивой и почти дурнушкой. Но когда мне исполнилось 16 лет, а это почти день в день совпало с началом войны, у меня вдруг начался какой-то бурный расцвет, я так изменилась, что сама себя в зеркале не узнавала. Изменилось всё: лицо, фигура, ноги, руки, походка, осанка. Волосы вдруг стали невероятно пышными, я стала такой красивой, что на меня на улице оглядывались. И продолжалось это 6 лет.

Когда мы в эшелоне ехали в эвакуацию, на станциях на платформы выставляли большие столы, на которых стояли блюда с варёными овощами - морковкой, капустой, картошкой. Всё это выставляли специально для эвакуировавшихся. Всё это можно было есть бесплатно, но к столам было трудно пробиться. Мы с мамой и не выходили из вагона, не пытались. А Феликс однажды вышел. Вернулся и сказал, что поел морковки, очень сладкой, наелся. Мы спросили, как он пробился к столу. Он сказал, что его два больших мальчика протащили. Один большой мальчик сказал другому: «Что ты с ним возишься?». Второй мальчик ответил: «А у него сестра «цимус». Феликс спросил у мамы, а что такое цимус? Мама сказала, что цимус – это сладкое блюдо из морковки. Феликс спросил, есть ли у этого слова другое значение? Мама сказала, что цимус может быть не из морковки, а из фасоли. Феликс сказал: «Но мальчики сказали, что наша Линка – цимус».

И в тракторную бригаду я пришла красивая. И как я уже рассказывала, у меня там случилась первая любовь. Я о ней рассказывала, его звали Венка. Это была любовь с первого взгляда, и любовь взаимная. Мы общались только полтора месяца, потом его взяли в армию, и он попал на фронт. Когда он уехал, я думала, что я умру. Мама не знала, что со мной делать. Первая любовь – это не любовь, а это именно первая любовь. Это острое чувство, которое сохраняется всю жизнь. И последующие любови, замужества, семья в этой первой любви ничего не меняют. Я люблю Венку и сейчас.

В 1947 году я поступала в университет, ещё красивая, на вступительных экзаменах познакомилась с Олегом Леонидовым, и до конца своих дней он стал моим поклонником и моим несчастьем. В 1946 году у мамы на заводе праздновали Первомай, и мама уговорила меня присоединиться к их празднику. Там со мной познакомился некий майор, брат начальника планового отдела завода. Майор стал за мной отчаянно ухаживать, проводил меня домой, узнал, где я живу, и стал ходить к нам каждый день. Когда он проходил мимо двора пани Галковской, она кричала маме: «Пани Базарова, зять идёт!». Вот этот «зять» меня совершенно замучил, я не знала, как от него отделаться. Но вскоре я уехала в Москву и поступила в университет. В 1949 году в Станиславе во время летних каникул я шла по главной улице города, а навстречу мне майор. Он прошёл, будто меня не заметил. Я прошла и оглянулась, он тоже оглянулся. Спросил: «Цэ ты?». Я сказала: «Я». Он сказал: «Як же ты споганила». Не то, чтобы я стала совсем поганая, я споганила в сравнении с периодом моего расцвета. Игорь в 1951 году познакомился со мной, уже споганившей, и полюбил меня. Я как-то сказала Олегу Леонидову, что я уже больше не красавица, и он мог бы меня разлюбить. Он сказал: «Я полюбил тебя, действительно, за красоту, но уж полюбил, это случилось. И теперь, даже если ты станешь лысая, я не смогу тебя разлюбить».

Вот со мной всегда так бывает, вроде бы пишу воспоминания о войне, но отвлеклась от темы, чтобы поговорить зачем-то о своей внешности, даже самой стыдно. Впрочем, я думаю, женщины меня поймут. Внешность – это наше оружие, которое помогает нам выживать в мире мужчин (или не помогает).

В прошлом посте, когда я рассказывала об обмороженных ногах, я написала, что ноги – это не единственное увечье, которое я получила во время войны, и последствия которого сказывались долго. Вторым увечьем был ушиб от падения на ледяных ступеньках у мельницы, я ушибла копчик. Ушиб был очень болезненным. Ночью копчик и всё вокруг него распухло. Я лежала всю ночь, прижавшись копчиком к ледяной наружной стене нашей хаты. Пролежала я так трое суток. Боль была такая, что я не могла сдерживать стоны. Постепенно боль прошла, а в Станиславе вдруг, без всякой причины, у меня стал болеть копчик. Хирург в нашей районной поликлинике спросил, не случалось ли мне ушибать копчик, например, при падении. Я ему рассказала, что было в Приуральном. Он положил мне на голову ладони, одну на другую, нажал ладонями на голову и спросил, отдаёт ли в копчик? Отдавало. Он сказал, что, возможно, как последствие после ушиба, у меня начался костный туберкулёз, и что, вероятно, мне придётся наложить гипс, и я полежу некоторое время в гипсе. Велел прийти через некоторое время, если не пройдёт. Не то, чтобы совсем прошло, но лежать в гипсе не хотелось, и я к этому хирургу больше не пошла. Постепенно боль прошла. А вот теперь опять болит копчик, лежать больно, а сидеть очень больно. Но я терпеливая, потерплю, уже недолго осталось. Есть поговорка «Если тебе больше 35-ти лет, ты проснулся утром, и у тебя ничего не болит, значит, ты труп». Ну, а я, значит, ещё не труп.

Продолжение следует.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Съездили с детьми посмотреть «Этномир» (тот, что в Калужской области).  Что я могу сказать? С одной стороны, не рекомендую тратить на это время. С другой, получилась очень познавательная поездка. Коли подумать да сформулировать кратко, но ёмко, получится следующее: если вы были в ...
заебали меня эти улучшайщики жж чтоб у них руки отсохли пожизненно как вернуть старую форму вот это сработало http://vadim-i-z.livejournal.com/3771595.html дайте перепост, кому поможет ...
Взято на Яндекс Картинках ...такое и лето. Эту бессмертную фразу моего институтского приятеля я никогда не забуду. Ну Вчто это такое, а???? Восемь-десять градусов, дожди, ливни. ...
68 лет назад, в ночь с 7 на 8 февраля 1855 года, в Англии, около лимана Эксе в Южном Девоне после сильного снегопада на снегу появились копытоподобные знаки. Следы были названы так потому, что некоторые люди верили, что это следы Сатаны, так как они якобы были сделаны раздвоенными ...
"Бабушка, а вы правда всю жизнь рядом с ж/дорогой жили? - Д-да-да-да!Д-да-да-да!" Технологий разных вам в ленту: Мазута челябовская (смотреть можно с 2:45) от divfy ЗЫ: Пост вдогонку предыдущему, для наглядного сравнения. ...