Две статьи по социологии современных гибридных диктатур: насилие - как признак

alex_rozoff — 15.11.2021 Эти две статьи опубликованы вскоре после начала Второй Холодной войны: 5 августа 2014* и 24 марта 2015** соответственно. Они приобрели дополнительную актуальность начиная с 2020-го, и есть резон цитировать их выборочно в хронологическом порядке.

1) Нет ничего актуальнее в современной политической науке, чем изучение гибридных режимов. Терминов для них имеется множество, что отражает неустоявшийся характер предмета исследования: нелиберальные демократии, имитационные демократии, электоральный авторитаризм, нетираническая автократия.
Гибридные режимы заводятся в основном в ресурсных странах, иногда называемых петрогосударствами (но их жизнеобеспечивающим ресурсом не обязательно является нефть). Это режимы, которым деньги достаются даром: не от труда народного, а от природного ресурса. Население гибридным режимам только мешает и создает дополнительные риски заветной мечте - несменяемости власти. В сердце таких режимов - мысль: хорошо бы иметь Х граждан для обслуживания трубы (скважины, шахты), а остальные бы куда-нибудь подевались. По этой причине режим опасается любой мобилизации: у него нет институтов, использующих гражданскую активность и участие.
Западные исследователи, назвавшие гибридный режим нелиберальной демократией или электоральным авторитаризмом, обращают внимание на одну его сторону - декоративность демократических институтов. В гибридных режимах проходят выборы, но власть не меняется. Есть несколько телеканалов, но все они говорят одно и то же. Существует оппозиция, но она никому не оппонирует.
На самом деле гибридный режим является имитационным в двух направлениях. Он не только симулирует демократию, которой нет, но и изображает диктатуру, которой в реальности не существует. Легко заметить, что демократический фасад сделан из папье-маше. Труднее понять, что сталинские усы тоже накладные.

Гибридный режим старается решить свою основную задачу - обеспечение несменяемости власти - относительно низким уровнем насилия. Он не имеет в своем распоряжении ни морального капитала монархии, ни репрессивной машины тоталитаризма. Нельзя развернуть «маховик репрессий» без активного участия граждан. Но граждане гибридных режимов не хотят ни в чем участвовать. Характерно, что государственная пропаганда в гибридных режимах никого не мобилизует. Она объединяет граждан по принципу пассивности.
Пропаганда с головокружительной эффективностью формирует мнение именно тех людей, чье мнение не имеет значения. Не потому, что это якобы «второсортные люди», а потому, что их мнения не связаны с их действиями. Они могут обеспечить власти одобрение, но не поддержку, на них нельзя опереться.
Режим понимает своим рептильным мозгом (это не ругательство, а нейрофизиологический термин: самая древняя часть мозга отвечает за безопасность вида и управляет базовым поведением), что 87% одобряющих не являются субъектами политического процесса. Имеет значение только мнение активного меньшинства. Этим объясняется «парадокс законотворца»: зачем власть, располагающая, казалось бы, сплоченной всенародной поддержкой, никак ею не пользуется, а принимает все новые и новые законы репрессивно-оборонительного содержания?
Гибридные режимы довольно устойчивы и живучи. Они пользуются преимуществами почти рыночной экономики и частично свободной общественной среды и потому не разваливаются за день, как классические диктатуры.
Из этого не следует, что гибридный режим стабилен. Он жаждет стабильности и ради нее готов на любые потрясения. Корень кажущегося противоречия лежит в механизме принятия решений - кощеевой игле гибридного режима.
Последовательно отрезая и забивая мусором все каналы обратной связи, режим вынужден действовать во многом на ощупь. Для связи с реальностью у него остается телевизор, разговаривающий сам с собой; элиты, подобранные по принципу некомпетентности; плюс внутреннее чувство вождя, чье сердце должно биться в унисон с народным, но за долгие годы пребывания в изоляции может перейти на свой ритм. Поэтому режиму приходится постоянно угадывать, будет ли его действие приемлемым для внешней и внутренней аудитории. Когда режим ошибается, у него нет никаких рычагов исправления ошибки. Гибридный режим заднего хода не имеет: он устойчивый, но не маневренный.
...
2) В недавно вышедшей работе How Modern Dictators Survive: Cooptation, Censorship, Propaganda and Repression мы пишем о том, что отличительной чертой новых диктатур является работа с информацией. Хотя время от времени они применяют насилие, власть удерживается не столько террором, сколько манипулированием убеждениями. Конечно, слежка и пропаганда были важным инструментом и для диктатур старого стиля. Но на первом месте у них все-таки стояло насилие.
Мы исследуем логику диктатур, лидеры которых опираются на манипулирование информацией. Наша ключевое предположение заключается в том, что граждане заинтересованы в эффективном управлении страной и ее экономическом процветании; они хотят, чтобы во главе государства стоял компетентный руководитель. Но широкие массы не в силах оценить компетентность лидера. Обычные граждане судят о ней по своему уровню жизни, который отчасти зависит от компетентности правителя, а также по информации, исходящей от государства и независимых СМИ. Последние доносят до людей мнение информированной элиты. Если население понимает, что правитель некомпетентен, оно восстает и свергает его.
Задача некомпетентного диктатора – заставить общество поверить в свою компетентность. В его распоряжении целый набор инструментов: пропаганда, репрессии против недовольных, подкуп элиты, цензура независимых СМИ. Но все это стоит денег; для того чтобы финансировать пропаганду, цензуру, подкуп и репрессии, необходимо облагать население новыми налогами, в результате чего уровень жизни населения снижается. Это приводит к новым сомнениям в компетентности диктатора.
Но почему люди вообще верят такой пропаганде? Учитывая очевидную склонность диктаторов ко лжи, это вечная загадка авторитарных режимов. В нашей модели пропаганду используют и компетентные, и некомпетентные автократы. Но первым продемонстрировать реальные факты просто, а вторым приходится их фабриковать. Фабрикация информации – занятие дорогостоящее, и некомпетентные лидеры иногда предпочитают потратить ресурсы на другие инструменты – в том числе на повышение уровня жизни населения. Поэтому, если общество видит правдоподобные свидетельства, что лидер компетентен, оно вполне рационально допускает, что с некоторой вероятностью это так и есть.
Более того, если некомпетентные диктаторы сохраняют свою власть, со временем они могут приобрести репутацию компетентных. Такая репутация может помочь автократу пережить временный экономический спад, если он не слишком глубок.
(конец цитирования)

...Такие дела...
----------------------
*) Царство политической имитации. Политолог Екатерина Шульман о сущности гибридных политических режимов как современной модификации авторитаризма
https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2014/08/15/carstvo-imitacii
**) Авторитаризм в век информации
Экономисты Сергей Гуриев и Дэниел Трейзман о диктатурах, построенных не на репрессиях, а на пропаганде и цензуре
https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/03/25/avtoritarizm-v-vek-informatsii
Фотошоп: https://www.templeit.net/shablon.php?id=1497&section=22

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив