Две писательницы: Chaos Multivarka,22 & Кабетта Джойси Латунски, 5

untime_liness — 22.02.2024 Теги: Чавес Sister Chaos(она же Сестра Хаос, Сестра Чаус, Сестра леди Босс, Сестра Хуго Чавес БигМак - орфоэпия разная, но суть одна)-
известная русскоязычная писательница,проживающая в эмиграции с момента рождения.

Лично я познакомился с Сестрой Хуго Чавес много лет назад у одного Эмигранта.Сестра Хаос тогда была патологически молода и жила в Америке на максималках, то есть вся на эмоциях и нервах.
Даже в том возрасте она имела трёх взрослых детей от очередного брака и играла в джаз- банде Элвиса Пресли, который на репетиции обронил расчёску.Расческу случайно нашла Хаос и отнесла в местный музей - с тех пор обе стали кто музейным экспонатом, кто артефактом эпохи.
Хаос получила статус почетной горожанки Мемфиса, поселилась, с ее слов, возле городской ратуши.
Эмигрант, который объездил мир, и в голове у которого совсем не мякина, бесцеремонно прервал тогда Чавес и усомнился в ее ай- пи.Сказал, ратуш в Мемфисе быть не может по определению, это европейское изобретение Средневековья.Но мало ли какое здание в Мемфисе,подумалось тогда, молодой человек или юная замужняя экстрИмалка, могли принять за ратушу. Многие американские граждане и слов таких не знают, не представляют каково назначение ратуш как таковых, как административных зданий и общественных институтов.
Сестра Хаос жаловалась мне на Дом Эмигрантов, в котором ей чудились сторонние запахи и присутствовала чуждая атмосфера.Она так и говорила, пахнет старостью, невозможно находиться, веет старушечьим унынием, мол.Это в доме Эмигрантов- то!
Если старушечьим снадобьем пахнет, сказал ей Эмигрант,возьмите валерьянки, нате, берите.
Я, говорит, при себе держу в радикюле.Мало ли у какой старушки рядом со мной от моих шахматных комбинаций полопаются сосуды головного мозга.
При Трампе американские граждане могли позволить себе ходить в ресторан пять раз в неделю.Сейчас - три.Мир не будет прежним, но если хоть что- то вернётся на круги своя, посетить четыре раза в неделю МаКДональдс в Мемфисе сможет каждый.
Этого Эмигрант е говорил, просто к слову пришлось.
Сестра Чавес, если и склонна была к обсуждению политики,то только в формате зверств кровавого режима, где на ее исторической прародине дедушек раскулачивали, а бабушки из Дворянского института в Питере уже не хрустели французскими булками.
Впрочем, может это была другая Чавес, мало ли в конце тоннеля света, а в Бразилии - донов Педров наконец!
Нет сейчас Эмигранта,увы,его Латунская заправила,а уточнить без него кто, где, когда, чего и как не представляется возможным. Может, вернётся, когда прочтет эти заметки, расставит все по своим местам, раздаст всем сестрАм по серьгАм, с которыми он, с сестрами, хучь кол ему на голове теши, отождествляет Матильду Ксюшинскую из Варшавы и американскую писательницу Чавес.
Помню, наша трёхсторонняя встреча кончилась тем, что я пытался примирить Эмигранта и Сестру Чавес, прекратить взаимные упрёки в преждевременной старости.
С каждым днём мы движемся в направлении лучшего из миров,рассуждалость так.Смерть обязательно рано или поздно помчит нас на тройке с бубенцами в заснеженный саван декабря и вечного покоя.И там не будет ни интриг, ни зависти, ни зимы, ни лета, ни страхов,ни упреков, ни литературных конкурсов, ни проколов с ай- пи, ни старушечьих снадобий, ни взаимных подъебок об изрядном возрасте среди отдельно взятой группы творческой *молодежи*.
По причинам ,известным только ей самой, Сестра Чавес называет писателей Субстанциями, поэтому и мы будем придерживаться, из уважения к ней, такой же терминологии.
Для Систер существуют в качестве образца современной классической прозы и эссеистики две Субстанции.
Одна Субстанция это Хэля - субстанция (Донна Хуэлия Хуренито, народная писательница из Красноярского края, г.Канск ) и Латунская Света Кобета( КБ), тоже субстанция, интеллигентка в третьем поколении и доктор чистописания.
Сестра Хугос так и сказала, с американским акцентом кстати:
#"Окей, будем считать, что я ломлюсь в салон тетушки КБ-лановой.
Хотя мне больше по душе проза Хельги, если сравнивать эти две писательские субстанции."
(см.дневники Хуэлии, последнюю тему)
#
Систер Хаос написала гениальное произведение( пока только о Латунской), которое хочу вынести на всеобщее обозрение, поделиться с читающей публикой и не с очень агрессивной общественностью.
Чавес повествование о Свете Кобетте разместила на страницах ЖЖ,у той же Хуэлии Хуренито.
Ну а та вместо того, чтобы вынести его в отдельный пост,взял и зажилила, растворила произведение в комментах.И это у нее не впервой. Мотивы, по которым Хуэлия так поступила, мы обсуждать не будем, мы многое знаем про Хуэлию, знаем ее, как облупленную, не бином Нью́тона как.Нам хорошо известно о ее нетерпимости к творческим конкурентам,посему вполне объяснимо ее нежелание делать промоушн американской писательнице, когда у нас своих хэлий по самую плешку.
Добавим от себя, что и Хуэлия, и Латунская - это мастерицы своего дела, умеют словесные кружева плести изощрённее, чем иные интриги плетут. Но они разные.
Хуэлию легко представить себе в оранжевом жилете, которая обходит железнодорожные пути со специальным костылем и стучит по рельса , а Латунскую даже на кассе в продовольственном магазине представить сложно, настолько она воздушное пирожное и Чеховская чайка- чайка.
Разве можно вообразить, что кто- то крикнет ей в торговом зале:
"Эй,Касса, я же просила, говядину не про-би-вать!"
Нет, это шутка, конечно, на таких как Хуэлья и Света Кобета (КБ) все в литературном мире и держится.
Ну и на Сестре Чавес, как вы сейчас убедитесь тоже.
Чавес гениальная писательница, читайте вдумчиво и отслеживайте каждую деталь в части описания советского быта.
Многое станет очам видно ( в смысле очевидно).
*****
Один день из жизни КБ-лановой
#

/Смеяться, право,
не грешно, над всем,
что кажется смешно…
Н. Карамзин/
В одном уездном городе жила одна милая тетушка.
Из добра у нее и было три квартиры в уездном городе да дача в прекрасном черноземном районе. Там по ночам трещали сверчки да по утрам будили соловушки.
Проснувшись ни свет-ни заря от голосистого пения, наша тетушка бралась метаться в постели от жадного вожделения любовника, ласкающего /в фантазиях этой тетушки, разумеется/ еще огого какие упругие бедра и шелковистые ляхи. Наметавшись вдоволь до седьмого пота, нехотя вставала, натягивала засаленный капот, не стиранный уже лет сто точно, с когда-то белоснежными манжетами, о чем мы может только предполагать и догадываться, да тащилась наша клуня на кухню разогреть себе на портативной керосинке ядовитого цвета советской зелени кофе. Подмигивала тусклому от копоти чайникову боку, пытаясь разглядеть в нем свое отражение. «Да я еще цветочек», - думала про себя белокурая в седую крапинку нимфа.
Кофе варился на вчерашней гуще. Тетушка жутко экономила и не любила переводить продукты, которые могли еще послужить в питье и пищу. Тем паче продуктовый магазин был далековато для ее немолодых и, на самом деле, уже негожих ног. Пресловутая упругость ягодиц и ляжек нашей матроны, сами понимаете, давно была в прошедшем времени. Но воспоминания бередили. Верить не хотелось…

Откушавши кофея из интеллигентной /да-да, это не оговорка/ фарфоровой чашечки, тетушка срочно начинала вязать. Попутно заметим, что всё в дачном интерьере тётушки было исключительно интеллигентное, включая старомодные люстры со свечами вместо ламп, почти новые ковры, гобелены с оленями, русалками и вепрями, одноразовые ушные палочки, вилочки, ложечки, многократно б/у и потом не выбрасываемые, ручки-самописцы, чернильницы, изрядно потрепанные веера, бусы всевозможных расцветок из полудрагоценных камней и полной синтетики, коллекция бижутерии и украшений из местного магазина «Охотник и рыболов», чтобы на каждый выход к гостям в новом уборе, шляпы от родовых чепчиков до панам детских садов времен Никиты Хрущева, ношеные шлепки на платформе, на танкетке, и даже шлепки совсем уже без подошвы, разбросанные тут и там на полу и, что удивительно, даже и выше, иную туфлю увидишь и в серванте за стеклом, а то и на подоконнике; искусственные цветы в горшках и вазончиках, из которых самый роскошный, конечно, был фикус, отдававший прелой «Красной Москвой», и керамический фарфор в ассортименте декоративных собачек, хрюшек, кошек, слоников в количестве не одной даже дюжины. И многое-многое другое, чего не упомянешь в одном повествовании. Все это антикварное хозяйство буквально одухотворялось и наделялось хозяйкой теми же свойствами, что обладала она сама, «интеллигентностью в третьем поколении с двумя филфаками и Орденом Латунского за заслуги перед Отечеством в области критического анализа литературного кино».

Живых зверушек тетушка никогда не заводила. Не хватало еще лая и ободранных дорогих обоев с набивным рисунком в ее элегантном будуаре, где и так негде яблоку упасть, да и вряд ли удастся протиснуться без вывиха конечностей среди комодов, буфетов, столов и столиков, бесчисленных консолей, диванов и пуфиков, накопленных тремя поколениями семейной интеллигенции. О предыдущих коленьях этой фамилии история умалчивает. Но ничего удивительного не будет, если там и царские крови затесались.
Сядет тетушка в кресло времен Людовика XIV у дачного окна и заснует спицами. Но не нитками мохера, пуха и другого акрила вяжет свои изделия, а из лучшей изысканной словесной пряжи петли вытягивает. И что не свяжет, всё в литературное лыко. То кино посмотрит на кассетном видеомагнитофоне первого поколения, да возьмет и оформит в виде безупречного жилета-анализа с вышитым на груди безымянным пьяницей, в котором не умер еще дух авантюризма. То реминисценцию-свитерок, на котором красуется в ступе сама тетушка, вся обмазанная болотной химией – аж сорок пять годков долой с лица и организма-долгожителя. Ух-ха! А сколько чайко-манишек и маргарито-чулок ею связано — все платяные шкафы дачного домика ломились и трескались.

А то, бывало, замечтается у окна, а старенькая челюсть устанет и размякнет, не удержится. Рот и раззявится. Мухи так туда и налетят. Выплюнет тетушка полный рот мух задумчивых, но тоже интеллигентных. Из всей зоологии исключительно мушек этих /только чуточку навозных/ и любила наша голубых кровей сестра. Как покончит с интеллигентными мухами да снова за узоры писательские примется.

И знаете что, повезет тому, кто прочтет эти писания. Воздуха не хватит дышать от волнениЙ, сока желудочного - переварить эту беллетристику от бога. И не жаль тетушке метать бисер пред свиньями. Иногда так увлечется, что уписяется. Да не отдельной каплей, а целой лужей. И чтобы не заметили ее конфуз, закричит: «Ой, смотрите, люди добрые, дядя Варя лужу наделал». Однако ж люди добрые давно к тетушке привыкли и до ее слабостей снисходили. Строго не судили матушку, одичавшую на даче без людей.

И случилось как-то по случаю, что наша тетушка возлюбила всамделешно. Не какого-нибудь живого смазливого юношу нежного пенсионного возраста с ловко подвешенной эрудицией. А целого пластмассового манекена, с белозубым ехидным смехом во весь модельный фейс. Эта роковая улыбка навеки перевернула ум тетушки и пошатнула его до состояния "вагончик тронулся". И начала она всё время ржать, по поводу и без него. А от ее «ржу», я вам скажу, так мороз по коже и пробирал.

Да, с любовью у тетушки вышел вестибулярный пердимонокль. Мы могли бы указать, что это уже ни в какие ворота, это уже похоже на вялотекущую шизофрению, но зачем же мешать человеку сходить с ума, если можно не мешать.

Так и жила.

Так и жила.

Наша тетушка.

А кабы не было ее, мы придумали бы"( Чавес)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив