Душа и тело
ottikubo — 11.06.2018Каких только людей не вижу я на своей работе! У большинства из нас намешано всего понемножку, но я встречала среди наших пациентов и святых, которые вызывали восторг и изумление; и убийц, позвякивающих как бы оперными бутафорскими цепями, которых приводили на лечение из тюрьмы. Видела поэта, который, может быть, через сто лет будет считаться великим. Много раз видела джанков, настолько пропитанных наркотиками, что они не могли регулярно приходить на лечение, хотя бы потому, что плохо различали часы и совсем не разбирались в днях недели. Видела людей мудрых, говорить с которыми было тихим удовольствием. И круглых дураков, которым нельзя объяснить самых простых вещей. Они, как правило, еще и подозрительны. Поэтому свои глупые несуразные вопросы задают и врачу, и техникам, и физикам, а потом еще разок медсестрам. И каждому говорят, что спрашивали об этом и у других...
Но последний тип был совершенно особенный. Звали его неброским именем Яков Коэн. Мы заранее слышали, что придет новый пациент — какая-то шишка из Битуах Леуми, не то Министерства Внутренних дел.Он пришел. Окинул симулятор недовольным взглядом и сварливо спросил: «Вы знаете, кто я?» Поскольку мы повидали всяких ( некоторые помнят, как лечили Голду Меир), никакого трепета у среднего персонала он не вызвал. Одна техник - вежливая от рождения — почтительно сказала :«Ну, конечно!». Другая, пожав плечами, ответила «Понятия не имеем».
Дальше был кошмар! Он заставил жену взять его кошелек и пересчитать деньги. Потом протянул ей часы и сказал в пустоту — это настоящий Роллекс. Непонятно, кого уведомлял: жена, наверняка знала, а персоналу было все равно. Однако ему удалось таким образом продемонстрировать, что нам он не может доверить не только свою жизнь, но даже часов и кошелька с кредитной карточкой.
Он отказывался надеть маску — необходимый элемент симуляции. Требовал в ней каких-то особых окошечек. Усомнился, что врач понимает, что он делает. Громко кричал, когда ему вводили в вену контрастное вещество. Настаивал, чтобы принесли какие-то необыкновенные подставки, которые он видел в кино про американскую больницу. А по завершении симуляции холодно сказал, что лечение начнет завтра. В доказательство позвонил куда-то по телефону и передал трубку врачу. Директор нашей больницы был на линии и уверял, что промедление недопустимо.Болезнь у Якова Коэна была действительно очень сложная, и работы для врача было дня на два. Да еще по меньшей мере день для физика и пара часов на проверки и контрольные измерения. Однако все прекрасно уладилось. Он позвонил вечером и сообщил, что наша больница его не устраивает ни по одному из параметров, и он переходит на лечение в Тель-Авив. Наутро в отделении был праздник. Фигурально говоря, раздавали конфеты и танцевали на крышах.
Маску его переплавили и вздохнули свободно. А зря! Через неделю он вернулся и заявил, что окончательно решил лечится у нас.Ему снова сделали симуляцию — с новой порцией капризов, спеси, безапелляционных утверждений и звонков из правительствующего сената.
Врач позвонил теще, умолил ее забрать детей из детского сада и до ночи просидел, сравнивая разные изображения, отмечая опухоль и лимфатические железы, сомневаясь и доказывая себе правильность решения. Звонил даже своему учителю в Америку — благо, у нас была уже ночь, а, значит, там — рабочий день. Наутро он отдал папку Коэна мне и сказал, заглядывая в глаза: «Сделаешь к завтрашнему дню?»— Вот уж нет! - ответила я. Сначала закончу то, что начала раньше. Потом буду работать без всякой спешки с перерывами на обед и кофе. Когда будет готово, сообщу тебе. Если тебя все устроит, сделаю измерения, как только будет свободное время на ЛИНАК. Дня четыре...
Он с тоской посмотрел на меня.-Понимаешь, мне звонят отовсюду каждые полчаса. Но не в этом дело... Ты посмотри на экран!
Я взглянула в первый раз. Господи! Опухоль носоглотки разъедает основание черепа.— Его еще можно вылечить, — сказал врач. Все еще можно вылечить...
И я поняла, поняла всем существом, что жалость к человеческому телу в тысячу раз важнее наших взаимоотношений с его душой. Хорош он или плох, но срез на компьютерной томографии, на котором я вижу, как раковая опухоль пробирается из носоглотки в мозг — неотразимый довод. Его еще можно вылечить!Ну ладно! Завтра будет готово. Пусть носит свой Роллекс!
|
</> |