Другие

Я ещё не достиг возраста Христа, когда впервые окунулся в незнакомую мне цивилизацию. Точнее даже, вместе с моими товарищами, как нож в масло, вошёл в тугую плоть застывшего в веках исламского мира древнего Афганистана. Все мы были без понятия, что представляет собой этот мир. Мы даже толком не знали себя, своей страны, её истории и мира, который окружал одну шестую часть света, — что уж там говорить о стране-соседке, которую я вдруг впервые обнаружил, пристально вглядываясь в карту накануне своего отъезда на войну.

Я бегло цитировал Маркса и Ленина, как и всё видимое вокруг меня пространство, вразнобой и хором цитировало обоих классиков, изредка разнообразя политический ландшафт изречениями Энгельса. Классики висели на заборах, цепляясь за серпы и молоты, словно первые воздухоплаватели, вместе с гербами и знамёнами взмывали в праздничное небо. Я их сдавал, пересдавал два раза в год. Речёное ими я зубрил, записывал в нескончаемые конспекты, списывал на экзаменах и с немыслимыми потугами вплетал в канву своего выступления на защите диплома инженера-физика. То был мой мир, в котором я жил и в котором был счастлив. То была моя религия. И не знал я тогда «ни эллина, ни иудея, ни варвара, ни скифа…», как не знал иных религий, кроме Марксистско-ленинской. То была моя цивилизация, цивилизация интернационалистов.

И вот, бренча амуницией, ощерившись стволами, добрые, чистые душой и наивные интернационалисты вступили в иной мир. Там жили Другие. Мы это сразу почувствовали. Нас не могли обмануть ни кумачовые транспаранты на фасадах государственных учреждений Кабула, ни раскосые с оливковым блеском глаз портреты классиков, которые смотрели на проходившие под ними колонны бронетехники, и которых можно было опознать разве что по растительности: двоих — по усам и бороде, одного — по лысине. Но стоило всего лишь на несколько метров зайти за эти декорации, как тут же попадал под обстрел колючих взглядов Чужих. Этой колючести мы не понимали. Мы, которые бортами доставляли им парты и грифельные доски для детей, строили заводы, возводили плотины, разрабатывали оросительные системы, а они смотрели и смотрели на нас недоверчиво из-под густых смолянистых бровей. Да, там в Афганистане были и наши искренние друзья. Они не были Другими, но они не были и нами, и самое главное — их было меньшинство. Мы покоряли чужую планету. Планета покоряла нас. Наша цивилизация рухнула. Мне очень жаль, что так получилось. И пускай она была испещрена лубочным граффити пропагандистской символики, но она была моей цивилизацией, которую я любил и продолжаю любить.

Наши тогдашние наивные представления о религии я отразил в диалоге из своей последней книги. 1982 год. В комнате общежития об Исламе и Христианстве спорят два слушателя разведывательного института:

— Ты знаешь, Шурик, я вдруг понял, что нашему Иисусу с ихним Муххамадом бе́столку тягаться!

— Что так? — разбуженный любопытством, спросил сосед.
— Наш ни одной женщины не познал.
— А как же его жена Марина Мандалина?
— Блудницей твоя «Мандалина» была, а не женой. Может, и что и хотелось ей, да Иисусу не до плотских утех было. Семью потами исходил, пока весь день честно́й народ разными чудесами ублажал.
— И что из того? — парировал Дятлов, — выходит, наш порядочней их пророка был.
— Шурик, а вот тут ты не дотягиваешь! Кабы всё так просто было. Наука свидетельствует, что мужчина, потерявший интерес к женщине, становится балластом, а иногда и тормозом для общества.
— Не понял!
— Что тут понимать. Пророк Мухаммед побойчее нашего Иисуса будет, из чего вытекает, что изобретённая им религия будет нашу крыть как бык овцу.
— Нам-то до этого какое дело? При любом раскладе этим двум с нашим Марксизмом-Ленинизмом не совладать.

Вот так, ни больше, ни меньше. Святой наивности советских людей не было предела!

Что такое цивилизация? что такое две цивилизации? Давайте обойдёмся без определений. Ограничимся  тем, что они — это не мы. У нас разное мировосприятие, разный тип мышления, разные ценности. И это хорошо! В противном случае всё было бы одинаковым, одинаковым и скучным, а это верный признак гниения и распада. Цивилизации могут существовать лишь в состоянии непрерывной конкуренции, подавления и поглощения друг друга. На них действуют те же биологические законы, что и на всех живых существ. Как бывают альфа-самцы, так существуют и альфа-цивилизации. Самец стареет и уступает место более пассионарному сородичу. Цивилизации тоже имеют склонность стареть и тоже могут уступать место более сильному соседу. В иных стаях бывших альфа-самцов загрызают, в других — оставляют доживать свой век. Христианская, особенно православная цивилизация, в своей акматической фазе (см. Гумилёва)— милосердна. В молодости — была задириста и агрессивна. Ныне, проснувшись от вековой спячки, напористость и враждебность ко всему демонстрирует Ислам. И не надо заморачивать себя терминами салафиты, ваххабиты… Всё это лишь проявление расправляющего плечи Ислама. Надежды на традиционный Ислам беспочвенны. Именно в традиционном Исламе рекрутируют своих адептов пресловутые салафиты и ваххабиты. Христианский мир загнивает, а на его увядающей плоти расцветает новый дивный мир пророка Муххамеда. И это надо воспринимать либо как должное, либо воспрять, осознав, что мы в том вид, каком существуем, достойны лишь гибели и забвения.

Почему в СССР мы всего этого не замечали? Не мы, а вы! Государство в лице его правоохранительных органов и спецслужб вели непрерывную войну с политизированным Исламом. Все мусульманские организации, что сейчас на слуху, в то время были под плотным контролем. Их держали в узде. Сотни, а может, и тысячи агентов непрерывно отслеживали ситуацию в неспокойной мусульманской умме. Задержания, обыски, посадки. Всё это было и всё это сдерживало растущую мощь возрождающегося Ислама. Уже тогда чувствовалось, что силы неравны.

Как ни дерзко это звучит, мы проиграли вагине. Да, коллективная мусульманская матка год за годом выдавала на гора миллионы будущих воинов Аллаха. Я это понял, когда работал в т.н. исламском подразделении Управления «З» КГБ СССР. Я внутренне ощущал наше растущее бессилие. В советских среднеазиатских республиках даже высшие руководители тайком совершали намазы, обрезали детей, блюли пост и вообще — плевать хотели на всепобеждающее учение Марксизма-Ленинизма. Ещё раз хочу напомнить, только благодаря распаду Советского Союза мы обязаны тому, что не живём в биконфессиональном государстве. Цивилизации не приемлют равенства. Одна из двух обязательно берёт верх. Много веков назад верх взяла христианская. Что будет завтра — можно только гадать.

И ещё один вывод, который я определил для себя, заключается в том, что религия, как культурный код, как миролюбивая надстройка может существовать исключительно в развитом индустриальном государстве. Только образование, только науки в состоянии поставить заслон ветхозаветному и кораническому бреду, вычленив в религиях их философские и нравственные начала.

Да, про женщин забыл. Женщины — это наше всё! Особенно — мусульманки. Если мы не будем их холить и лелеять, направлять в институты, давать им власть (немножечко!), заваливать парфюмерией, закидывать бижутерией и тряпками, — они отплатят нам сторицей: нарожают со зла ублюдков, которые начнут пополнять в лучшем случае — наши тюрьмы, в худшем — ряды джихадистов-смертников.

Я не хочу жить в чужом мне мире, не хочу, чтобы жили в нём мои дети, но я бессилен перед лицом неизбежности.

Да, я молился в мечетях, да, я как мог вникал в суры Корана. Я восхищался архитектурой и великолепием мечетей. Я с замиранием сердца искал в эфире и слушал восточную музыку, отсеивая её из грязи пошлой попсы начала 90-х годов. Я был ранен Исламом. За четыре года пребывания в Афганистане я как губка впитал его культуру. Я был покорён его неспешностью, размеренностью и созерцательностью. Я был болен. Я был чужим. В это трудно поверить, но, продираясь сквозь безумные очереди магазинов с пустыми прилавками конца восьмедисятых, мне хотелось стрелять, стрелять и стрелять. Стрелять в собственный обезумевший народ. И теперь мне понятно, почему ежегодно тысячи русских неофитов пополняют исламскую умму, почему бывшие пленные солдаты Советской Армии в Афганистане не хотят возвращаться на Родину. Ислам необъяснимо, чудовищно притягателен и не учитывать этого нельзя.

Лукавят те, кто говорит, что расцвет исламской цивилизации сопровождалось расцветом искусства, наук и ремёсел. Арабские цифры, астрономия Углугбека и многое другое — это не производные от Ислама, это эхо ослабшей от пресыщенности и разврата эллинской цивилизации. Цивилизации, закономерно погибшей под кривыми саблями воинов Аллаха. Ислам не креативан. Ислам — консервативен. Не кивайте мне на Иран, который вот-вот запустит пилотируемый спутник с собственными космонавтами. Они шииты и у них своя цивилизация и свой Ислам, на который точат зуб практически все его соседи.

И вот… И вот 26 января 2014 года на Манежной площади вблизи Кремля готовятся провести шествие Другие. Не просто Другие, а миллион других. Да, так и заявлено — миллион ревностных адептов Ислама. Даю лишь ссылку. Не хочу, чтобы лица чужих ожили на странице моего блога. Марш победителей — иначе и не скажешь. Или у нас в победителях русские националисты, которые даже помыслить не могут о митингах и шествиях на центральных площадях.

Уверен, власти Москвы либо откажут, либо позволят провести мусульманам своё шествие на окраинах столицы. Но и это не радует. Главное свершилось. Какими бы благородными и справедливыми не были требования лидеров московских исламистов, — это будет демонстрация силы. И дай Бог, чтобы она обошлась без крови. Если шествие состоится, нельзя исключить, что Кондопога, Бирюлёво и другие всполохи нарастающих межцивилизационных конфликтов сольются в один огромный пожар, на пепелищах которого либо возродится Россия, либо начнёт кристаллизоваться основы нового халифата. На одной территории двум цивилизациям не ужиться, можно лишь приспособиться.