Другие голоса

alfare — 22.05.2024 Я когда-то про это писал, конечно, но в связи с любопытной дискуссией в комментах к недавнему посту-пересказу сна хочу проговорить это снова.

Там получилась такая ситуация, что мой пересказ сна восприняли совершенно не так, как я это сам увидел во сне. Но не потому, что я не сумел это донести. И не потому, что читатель не смог увидеть правильно. На самом деле и я рассказал всё качественно (я в это убедился по косвенным признакам), и читатель был прав своей правотой, потому что сами факты именно таковы: образы, знаки, события сна показывали читателю совершенно другую картину, причём, чётко показывали. Сумерки-ночь, пустыри, какие-то люки в преисподнюю, подземные жилища, исчезновение людей и после этого - стол с остатками крови... Ну ведь правда, как это ещё толковать? Читатель прав.

И прав я: в этом сне не было жути. Не было смерти, не было страха. Было что-то, что невозможно описать, никак. Это что-то, из чего как раз и складывается уникальность сознания, "Я", колоратурность ощущений, уникальный спектр эмоций, ощущений, переживаний, не передаваемый вообще никак. Никакой ИИ это не воспроизведет, потому что не существует транслятора палитры ощущений. Думая об этом сне и задаваясь вопросом, какое же чувство, переживание там доминировало (про детали я вообще молчу), я представляю себе очень длинную ноту, вроде бы низкую, мрачную, но не страшную и не угрожающую. Это нота сумерек, ночи, тихой, тёплой летней ночи, какого-то бесконечного пути мимо миров, в которых происходят какие-то удивительные события, мимо которых ты идёшь, порой сворачивая туда и поиграв там немного с местными в их местные уютные, странные, причудливые жизни - и снова возвращаясь на Дорогу.

Думая о снах, надо всегда помнить прежде всего о том, что там чувства и переживания очень сильно отличаются от тех, что нам знакомы по яви. Например, там часто другой страх. Другое восприятие смерти - иногда она явственно представляется всего лишь выходом из этой конкретной игры и возвращением к тому себе, который бесконечен и всемогущ, и враги против тебя бессильны. Но не всегда, конечно. Есть состояния, когда ты мал и унижен, и ничего, абсолютно ничего не можешь сделать своим врагам. Хотя это совершенно отдельные карманы снов.

Важно помнить вот что: события и образы во снах (в моих, конечно) - вторичны. Снова повторяюсь, писал уже о том, что есть предположение, что сон может иметь такую специфическую структуру, когда в сознании возникает некое ПЕРЕЖИВАНИЕ, а потом на него надёргиваются и налепляются разные образы, картинки. Из них строится сюжет, но не по логике, а чисто так: вот тут у нас корова - но на самом деле это будет самовар. Вот тут у нас лес, но в восприятии он будет как улица. Вот тут мы собираем малину, но на самом деле летаем в облаках...

...Не знаю, понятно ли объяснил... У нас есть подложка, на которой закодировано-расписано, что какой образ обозначает. И это "расписание ролей" совершенно не совпадает с тем, что нам привычно в реальной жизни. Ты можешь во сне делать одно, а ощущения у тебя от этого будут прилеплены совершенно не свойственные увиденному процессу.

Рассуждая о гипотетическом "языке снов", надо понимать, что в нём как раз и должен быть предусмотрен такой слой сопоставлений-соответствий. То есть, с одной стороны, сон нельзя изменять в пересказе. Если я вижу отрезанную голову - то так и пишу. Но при этом на языке сна должна быть предусмотрена опция, которая будет транслировать мои ощущения от этой отрезанной головы. А они могут быть совершенно не соответствующими привычным. Самая невинная вещь во сне может быть источником чудовищной жути, а самая дикая и жестокая история - оказаться забавной невинной игрой. Но нельзя же описывать сон, параллельно бубня читателю, что он должен ощущать при виде того-то и того-то. Нет. Для этого должен быть какой-то другой механизм. И в этом и вся сложность, и вся прелесть.

Когда я описываю сны, я часто оставляю вот этот люфт странности, сползание смыслов - нетронутым. Давая направление ощущений лишь намёками. Иначе - всё испортишь. Нельзя слишком грубо толкать читателя в нужном направлении. Запихивать его в "правильную" колею "чего хотел сказать автор". Можно лишь предложить ракурс и вектор остранения. Если он не подхватывается - ну, значит, нет совпадения состояний, а если нет совпадения состояний - пересказ сна напоминает вешалку для одежды в пустом шифоньере.

Вообще, конечно, чтобы сформировать у читателя (ну, попытаться) нужную палитру ощущений, можно писать особые прелюдии и интерлюдии. Задающие состояния. А уже потом излагать события и показывать красивое. В сне про холмы в сумерках я не стал этого делать потому, что записывал сон, приснившийся под утро - вечером, записывал в спешке, просто потому, что мне хотелось по-быстрому избавиться от этой обязанности: сон вроде как не тянул на что-то капитальное, но и откладывать ещё дольше запись было нельзя, почему-то его было жаль бросать в небытие, он и так забылся слишком сильно, ещё одна ночь вытерла бы из памяти его безнадежно. Записывать его было трудно, потому что оставшихся ошмётков фактов и картин осталось мало, они были разрозненны и зыбки. Связать их было сложно, чтобы не рассыпать, не потерять остатки. И додумывать было ничего нельзя - это не рассказ, это сон. Ощущение при этом напоминает такое, как будто ты нашёл в шкафу разлетающееся пылью чудесное покрывало с картинками, но его даже в руки взять и перенести на стол уже не получится - оно выдержит лишь одно-единственное прикосновение, и всё, что ты можешь сделать - это уронить его, и пока оно будет падать, рассыпаясь прахом в солнечных лучах - ты должен суметь успеть сыграть музыку, ту музыку, которая прозвучав на миг вечностью, вплетётся в падающий сон и сумеет что-то сохранить увиденное уже в мелодии. И такой мелодией является вдохновение - да, именно оно, когда ты сумеешь правильно начать, подобрать интонацию, и она должна соответствовать рассыпающейся картинке. Дальше надо хватать смычок и с безумием играть, неистово и быстро, чтобы музыка ткала, вплеталась в исчезающее. Поймаешь - хорошо, что-то получится. Чем точнее и сильнее будет эта музыка, тем больше удастся пересплести тающих нитей. Второго варианта не будет. Зато потом, когда ты проговорил, проиграл - сон уже не исчезнет до конца, он впечатается в реальность.

Прелюдия, мелодия этого сна осталась очень зыбкой, призрачной, подобранной наспех, но, как мне кажется, в общем верной. Это СУМЕРКИ. И дорога через пустыри. Знаете, когда ты идёшь после длинного интересного дня домой и призраки дневных приключений мелькают на границе дня, причудливо, не очень близко, не увлекая слишком глубоко, но и не торопясь отпускать. И длинная-длинная нота звучит и звучит, вроде призывно, вроде чуть беспокойно, но не страшно, как океан.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив