Древние числа... пенсионного возраста

otrageniya — 15.09.2022

***

Древние числа дарят слова

Знаки лесов на опушке…

Мир понимает седая глава,

Строчки, что создал нам Пушкин.

 Коля, Валя, и Ганс любили Природу, и ещё – они уважали Пушкина.

Коля, Валя, и Ганс, возраст имели солидный – пенсионный.

И дожили они до 6-го июня, когда у Пушкина, Александра Сергеевича, как известно – день рождения, а в нынешнем году аж… 221 год ему.

И назначили старички точку встречи – на берегу великой реки.

Уж Солнце к вечеру клонилось, они смотрели на первые признаки заката над большой водой.

Взыграл костёр на камнях у реки, лес недалече призывно ветками зелёными махал.

Созрел и чай – с лимоном, яблоком сушеным, и с унаби…Ему воздали должное – судьбу благодарив.

Ганс книги прихватил, что дома под руку попались – «Родная речь», «В мире литературы», В стране, где Сороть голубая».

Читали Пушкина у костерка, по памяти, из книги тоже…

Встал Николай, и взор, направив к Солнцу, с великим чувством произнёс:

- «Я вас люблю, хоть я бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной

У ваших ног я признаюсь!



Мне не к лицу и не по летам…

Пора, пора мне быть умней!

Но узнаю по всем приметам

Болезнь любви в душе моей:



Без вас мне скучно, - я зеваю;

При вас мне грустно, - я терплю;

И, мочи нет, сказать желаю,

Мой ангел, как я вас люблю!»

Вздохнула Валя:

 - Браво, Коля…

Он книгу взял, с зелёною обложкой, открыл, взглянул, и прочитал:

 - «Благословлю моих друзей

Нет, нет! Нигде не позабуду

Их милых, ласковых речей;

Вдали, один, среди людей

Воображать я вечно буду

Вас, тени прибережных ив,

Вас, мир и сон тригорских нив,

И берег Сороти отлогий,

И полосатые холмы,

И в роще скрытые дороги,

И дом, где пировали мы -

Приют, сияньем муз одетый…

А.С.Пушкин

«Путешествие Онегина»

Из ранних редакций»…

Ганс колдовал у котелков и пламени, где создавался жар среди дровишек, веток, камышинок…

Сказал:

 - Валя, о вещем Олеге поведай, вот книга…

И голос Вали мелодично, проникновенно зазвучал:

 - «Как ныне сбирается вещий Олег

Отмстить неразумным хазарам:

Их села и нивы за буйный набег

Обрек он мечам и пожарам

С дружиной своей, в цареградской броне,

Князь по полю едет на верном коне…»

Читала Валя, ребята слушали, Природу созерцая…

Когда до строк баллады Валя добралась:

 - «Князь тихо на череп коня наступил,

И молвил: «Спи, друг одинокий!

Твой старый хозяин тебя пережил:

На тризне уже недалекой,

Не ты под секирой ковыль обагришь

И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!

Мне смертию кость угрожала!»

Из мёртвой главы гробовая змея

Шипя между тем выползала;

Как черная лента, вкруг ног обвилась:

И вскрикнул внезапно ужаленный князь…»,

вздохнули в согласье друзья:

 - Вот, вот, от судьбы не уйдёшь…

Меж тем, в котелке, на углях костра, картошка сварилась уже, и чай ещё был горячий вполне… И подняли кружки, друг другу сказав:

 - За нас, за Природу, за Пушкина!



… А в книге потрёпанной, старой, для третьего класса школы начальной, изданной «Просвещением» в далёком, 1967-ом году, сказка нашлась. Сказка того, чей рождения день отмечали.

Открыл страницу нужную друг Ганс, поднялся, и книгу, и лицо, направив в сторону воды и Солнца, начал.… Даже без очков, хотя футлярчик с ними рядом был…:

 - «Жил старик со своею старухой

У самого синего моря;

Они жили в ветхой землянке

Ровно тридцать лет и три года…»…

Увлёкся Ганс, то старика, то рыбку, то бабку озвучая:

 -" Дурачина ты, прямой простофиля!

Выпросил, простофиля, избу!

Воротись, поклонися рыбке:

Не хочу быть чёрною крестьянкой,

Хочу быть столбовою дворянкой»

А на словах

«Не печалься, ступай себе с богом!

Добро! будет старуха царицей!»,

устал друг Ганс, и книгу Вале передал, продолжила она:

 - "Старичок к старухе воротился.

Что ж! Перед ним царские палаты,

В палатах видит свою старуху,

За столом сидит она царицей…»

Когда финал сей сказочки звучал, в звуках милых тембров Валентины, смеялся Ганс так, как смеяться, давненько, ему не приходилось – и от души, и весело, и громко. Друг Коля улыбался, слушая слова

«Долго у моря ждал он ответа,

Не дождался, к старухе воротился. -

Глядь: опять перед ним землянка;

На пороге сидит его старуха,

А пред нею разбитое корыто».



…Июньские воды пред ними плескались, в прохладные волны по очереди входили они, на камни скользкие с опаской наступая. Струя бодрящая, в лучах закатных, их омывала…

Потом.… Собрались снова, трое, костёр уж угасал, а праздник Пушкина тепло душе дарил.

Воспоминанье озарило Валю, она задумчиво сказала:

 - Однажды ехала в Москву, в купе попутчик был почтенный, профессор, литературовед. Он мне сказал, что Пушкин был пифагореец, и толк он в цифрах понимал, его стихи в гармонии с числами, потому так и воспринимаются нами, … как волшебство, как… даденное свыше. Ещё мне говорил учёный человек, что Пифагор находил таинственный смысл в числах и фигурах, говорил, что «число составляет сущность вещей; сущность предмета – число его», ставил гармонию верховным законом физического мира и нравственного порядка. Вот и поэт, любимый наш, в гармонии и числах пребывал, он буквы, слова, и мысли с числами сопоставлял, из космоса черпал он вдохновенье…

Послушал Ганс, и молвил, седой свой ус на пальцы накрутив:

 - Всё это так, гармония и числа, но вряд ли Пушкин что-нибудь считал, и числами стихи свои снабжал, такой же он, как и поэты все, но, дело ясное, что он величина. Ему слова и рифмы шли потоком, что означает, было много вдохновенья. Оно есть и у других, стихов и рифм хороших немало, и после Пушкина поэтов прекрасных в изобилье… Профессор же, и прочие, все выводы к стихам его попозже притянули…

 - Вот я и говорю – от Бога! А Пушкин – он один, он – гений! Я его люблю! – вскричала Валентина.

И Ганс, и Коля ей не возражали.

 - И всё же мало после жизни остаётся – в задумчивости молвил Николай.

Примолкли все, Ганс произнёс негромко рифмованные строчки:

 - На сите Вечности крупинки,

Всего лишь пара строк

Об утренней в росе тропинке,

В короткий летний срок.

 - А это уже Гансово творенье –  чтецу победно Валя улыбнулась.

 - И тоже ведь, неплохо, он у нас философ… - с усмешкою добавил Николай.

Сказала Валя:

 - А мой профессор прав, гармония и числа, всё в согласьи, рука Господня в пушкинских строках…

 - Эх, Валя, всё числами измерить можно, всё Бытие ведь можно цифровать – и цвет, и звук, и ощущенья, и небо, и Луну. У нас, казалось бы, немного знаков чисел – всего десяток, да и их ведь много, хватает двух – единички и нуля! Всего два знака, все цифры в них, все буквы, целый мир. Вот так мы, Валя, и до компьютера с тобою добрались, и до программы в нём – там изобилье всё, в двоичной ведь системе, точнёхонько отображено. А что наш мир, казалось бы, реальный, - он есть продукт цифровки творцов, коих видеть, нам не дано, зато гармонию и предопределённость понять мы можем. Вот нам и красота, поскольку сами мы с тобой – творенья, и созданы для постиженья этой красоты – с кривой улыбкой, хитрой и печальной, подруге Ганс сказал.

Не удержался Коля:

 - Надо же, Пушкин и компьютер, предопределённость, числа… Связь времён…

 - Вот так, друзья, уже давно написана Программа в цифрах. Все мы … живём по ней, и умираем тоже – молвил Ганс. Заметил, что омрачились несколько друзья, добавил:

 - А Пушкин жив! И праздник есть у нас!



… Меж тем, на горизонт, на самый, уж солнышко садилось красной кучкой, комарик из кустов повылетал.

Пора, пора…

Собрались, тронулись, в умиротвореньи.

Спасибо, Пушкин, что родился ты!

С Пушкиным, на берегу

Созерцатель

***

***

*** 

***

***

Оставить комментарий

Популярные посты:

figunet

Инвайт-коды для Мира Танков: 5 способов ускорить прокачку

morena_morana

Жена хотела развестись. Сказал, вперёд, иди, под старость лет людей смешить!

kotofoto

Когда простым и ясным взором...

alex_rozoff

О замене репродуктивной барщины - репродуктивным оброком. Хайп вокруг нового

ta

Без названия

gloxinija

Красноголовая питта

pantv

Мужской и женский монастыри Старой Ладоги и не только...

matsam

Утреннее

ratoncillo

Medea

• Ранее
• Архив