до Гумилева

mi3ch — 01.08.2016

В конце XIX века русские колонисты пытались освоить и закрепить за Российской империей часть берега будущего Французского Сомали (сейчас Джибути). Еще в 1883 году пензенский мещанин Николай Иванович Ашинов, искатель приключений, отправился в Абиссинию, задавшись планом содействовать политическому и церковному сближению этой христианской страны с Российской империей, выдавая себя за представителя русского правительства. По задумке Ашинова, России требовалась надежная гавань для того, чтобы ходить из Черного моря в Тихий океан, или хотя бы иметь место, где можно было бы остановиться во время морских походов для пополнения запасов пресной воды или починки судов. Вернувшись в Россию, он, именуя себя «вольным казаком», затеял в 1888 году экспедицию в Абиссинию.

Ашинов писал лично Александру III, запрашивая всего 5 тысяч рублей: «За все тебе, великий государь, отслужим и умрем с честью за тебя и Россию, и не посрамим имени русского, и, Бог даст, твоя царская корона увенчается еще драгоценным африканским камнем и жемчугом для славы России». Писал и Победоносцеву: «Недаром все европейцы стараются, чуть не в драку, занимать на этом всемирном пути места. Почему же России не занять? Нам еще нужнее, если мы развиваем торговлю с Востоком, как с Владивостоком. А Абиссиния — это ключ всего Египта и Африки, и кто будет владеть Абиссинией, тот будет владеть и всемирным путем. И политическую тяжесть, без нашей, конечно, дипломатии, можно всегда перенести вместо Балканского полуострова на африканскую сторону». Никакой помощи от правительства Ашинов не получил.

10 декабря 1888 года на корабле «Корнилов» из Одессы в Александрию вышли Ашинов и 150 «русских добровольцев». Для закрепления на побережье и создания своеобразного форпоста на пути вглубь континента Ашинов должен был найти пристанище для миссии. Он нашёл заброшенный египетский форт Сагалло на побережье Французского Сомали


Флаг, поднятый русской экспедицией в колонии «Новая Москва» (станица Московская) над фортом Сагалло

Форт Ашинов провозгласил русским и окрестил Новой Москвой, или станицей Московской, и сказал, что «пятьдесят вёрст по берегу и сто вглубь — русская земля». 28 января подняли русский флаг.


Для строительства у ашиновцев был лес; на земельных участках были посажены саженцы, привезённые из России и пятнадцать тысяч черенков винограда лучших крымских сортов. Ашиновцы привили чуждые здесь вишни и черешни. Для посадки были закуплены около ста масличных, лимонных и апельсиновых деревьев. На огородах появились огурцы, дыни, помидоры, арбузы. Разведка местности в окрестностях Сагалло обнаружила наличие соли, железной руды, каменного угля, а также горячий серный источник.

Экспедиция Ашинова наделала много шума в печати вследствие ложных слухов о значительном числе её участников. В «Новую Москву» был отправлен легкий крейсер «Пэнгвэн». Прибывший в крепость офицер передал требование в кратчайшие сроки покинуть Сагалло. Ашинов отказался.

Тридцатого января к Сагалло подошли три французских военных судна. Посыльный потребовал спустить русский флаг и тем самым отказаться от претензий на эту территорию. На что получил ответ: «Мы русские подданные, и спускать флаг перед кем бы то ни было считаем унизительным». Ашинов указал французу на место рядом с крепостью, сказав: «Если вам так хочется водрузить свой флаг, можете вывесить его там, мы не тронем»

Назревал крупнейший дипломатический скандал. Александр III был взбешен. Он наложил на шифрованной телеграмме резолюцию: «Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда... он только компрометирует нас, и стыдно будет нам за его деятельность». Добрые отношения с великими державами, и в особенности с важнейшим стратегическим союзником — Францией, оказались для самодержца важнее, чем неясные перспективы приобретения незамерзающего порта.

5 февраля казаки заметили французскую эскадру в составе крейсера и трех канонерских лодок. Суда медленно прошли мимо крепости, затем выстроились напротив нее в боевую линию. Французы потребовали немедленно освободить крепость. Ашинов вел себя абсолютно безмятежно. Он отказался говорить с туземцем и передал через него свою просьбу: чтобы для переговоров прибыл кто-либо из офицеров. Посланец отправился обратно на судно, а тем временем Ашинов делал распоряжения по организации торжественной встречи представителя французских властей. Для праздничного обеда зарезали барана, из хранившихся в подвале бочек налили вина. Рядовые ашиновцы получили усиленные порции водки для хорошего настроения и для угощения французских матросов.

Командующий французской эскадрой некоторое время выжидал. В бинокль с кораблей было прекрасно видно, что ашиновцы и не думали выполнять ультиматум. В отличиеот них, французы были настроены предельно серьезно. Первый выстрел из корабельного орудия был предупредительным и одновременно выполнял роль пристрелочного. Ашинов настолько был уверен в своей неприкосновенности, что даже орудийный залп не привел его в чувство. Он принял выстрел с корабля за... салют и отдал своему ординарцу распоряжение помахать французам в ответ флагом.

Начался артиллерийский обстрел Сагалло. Обстрел продолжался 15 минут, по крепости было выпущено 11 снарядов из 140-миллиметровых орудий и сделано 52 выстрела из скорострельных пушек Гочкиса. В ходе обстрела было убито шесть человек. Французские снаряды разрушили все посадки. Над Сагалло в качестве белого флага подняли рубаху — Ашинов и поселенцы были арестованы французами. Затем их доставили в Россию.

Реакция Александра III была однозначной – он безоговорочно поддержал действия французских моряков. В «Правительственном вестнике» было напечатано официальное сообщение: «Императорское правительство полагает, что не представляется основания возлагать на французские власти в Обоке ответственность за происшедшее в Сагалло кровопролитие и что ответственность за это должна всецело пасть на Николая Ашинова, решившегося нарушить спокойствие в пределах территории, подведомственной державе, находящейся в дружественных отношениях с Россией. <...> Происшедшие в Сагалло замешательства останутся без влияния на существующие между Россией и Францией отношения».

Сам же Ашинов и не думал успокаиваться. Сбежав из под надзора полиции, он предлагает свои услуги по освоению Африки итальянцам. Потом французам, затем англичанам. Из Лондона «вольный казак» отправляет письмо Александру III. Он просил высочайшего разрешения вновь отправиться туда для захвата обширной территории, «богатой золотом и драгоценными камнями». Эту землю Ашинов собирался преподнести русскому императору во искупление собственных грехов. Выведенный из себя наглостью самозванца, Александр III вернул письмо в Министерство иностранных дел с надписью, сделанной крупными буквами красным карандашом: «Записки сумасшедшего».

Экспедиция Ашинова, несмотря на свою неудачу, имела большое значение для развития российско-эфиопских отношений. Сразу после событий в Сагалло в Абиссинию отправился в одиночку еще один русский — поручик В. Ф. Машков. В отличие от Ашинова, ему действительно удалось достигнуть абиссинской столицы и побывать у нового негуса Менелика. По возвращении в январе 1890 г. Машков был принят Александром III и передал ему письма и подарки от Менелика. В 1891 г. Машков предпринял новое путешествие в Абиссинию, и на этот раз получив государственную помощь. Эта экспедиция фактически установила между двумя государствами официальные отношения.

Среди авантюристов, подвизавшихся в Абиссинии, самое видное место занял капитан Генерального штаба в отставке Н. С. Леонтьев, ставший в конце 1890-х гг. ближайшим советником негуса Менелика и дослужившийся при его дворе до титула графа и должности наместника одной из южных провинций страны.

Луночкин А.В. «"Атаман вольных казаков" Николай Ашинов и его деятельность»

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив