Джон Голсуорси

olitvak — 11.10.2024 Я уже писала, что 16-томное собрание сочинений Голсуорси, которое осталось мне от мамы, составлено не хронологически - сперва (для завлечения?) "Сага о Форсайтах", то есть лучшее у него, а потом уже ранние вещи.
Я все равно читаю всё, и Голсуорси, английский Толстой, мне стал ближе Толстого. Не как писатель, а как человек. Я  Толстого-человека в его художественных вещах не очень чувствую (в отличие от героев, которые совершенно живые), а Голсуорси чувствую, с его "пунктиками", с его поэтической и очень эмпатичной душой.
И вот 10-й том (где вторая и третья книга романа "Последняя глава" - или "Конец главы" в другом переводе) - преподнес мне сюрприз. Даже два. Даже три!
Первый не связан, собственно, с Голсуорси.
На 280-й странице я заметила черточку на полях, след ногтя. Кто-то отчеркнул понравившееся, но кто это мог быть, кроме мамы?
Издано собрание сочинений в 1962 году. Мне было 7 лет. Ну, может, в 63-м или 64-м эта пометка сделана. Мы жили тогда одни с мамой, второй раз она вышла замуж в 1965-м. А я ведь не думала, что мама эти книги читала, я не помню ее с книгой в те годы, она много работала, много дежурила, дома все время были хозяйственные дела. И это не "Сага о Форсайтах", а 10-й том, значит, она читала, как и я, всё подряд.
Вот этот абзац:
"...Что касается дальнейшего, жизнь всегда повернет по-своему, как ни старайся! Будь что будет. Предрешать что-нибудь, строить планы, придерживаться определенной "линии поведения" - совершенно бесполезное занятие..."
До этого героиня думает, что человек, который в нее влюбился, хороший, но она ни при чем, она его не завлекала.
Она помнит свой несчастный брак: "Чувственная любовь? Она сыта ей по горло, хватит! Теперь она холодна, как лунный свет!"
Видимо, это были и мамины переживания после окончательного краха брака с моим отцом, и, возможно, в это время она уже встретила отца моей сестры...
Я в очередной раз подумала, как мало я знала своих родителей, как что-то новое узнала о них потом, когда их уже не было, из маминых писем родителям, из папиных воспоминаний.... И наверное, так у большинства, и со мной так будет. Как все-таки одинок в жизни каждый человек.
Вторым подарком этой книги был отзвук "Саги о Форсайтах". Там одна из второстепенных героинь - дочь Сомса Форсайта Флер. А семья, о которой книга, - их, Форсайтов, родственники.  Казалось бы, ну и что? Но от этого попадаешь как бы в уже знакомый, близкий мир, и этот мир кажется невыдуманным, настоящим. Кажется, что автор пишет о своих близких друзьях, живых, хорошо знакомых ему людях.
А третий подарок - в самом конце. Сюжет закончился, героиня вышла замуж. И последняя глава (а так называется весь роман) - письмо ее дядюшки Адриана жене, которая не могла присутствовать на свадьбе. До этого он встречался в романе всего несколько раз, но письмо это читается как письмо самого Голсуорси, автора всего этого мира, причем письмо прощальное, щемящее. Перевернув последнюю страницу, на которой дата - 1933 год, читаю про автора - он умер в 1933-м, причем в январе, это действительно последняя книга, хотя у меня до конца собрания сочинений еще 6 томов...
Вот он жалеет о разрушающейся старой Англии (в моем собрании другой перевод, честно говоря, он нравится мне больше, но зато этот можно скопировать):
"...Конечно, все меняется и должно меняться; именно поэтому спасение того старого, что заслуживает спасения, - ландшафтов, домов, обычаев, учреждений, людей определенного типа, - составляет одну из величайших проблем нашего времени, хотя мы меньше всего озабочены ею. Мы бережем произведения искусства, старую мебель, мы создали постоянный и очень ревностный культ старины, против которого не восстают даже люди с ультрасовременным образом мышления. Почему мы не делаем того же самого в нашей социальной жизни? Да, бесспорно, "отживает порядок ветхий", но мы должны сохранить то, что в нем было достойного и прекрасного, то чувство долга, те манеры с большой буквы, которые были ему присущи, - словом, все, что приобретается медленно и будет быстро утрачено, если мы не сумеем как-нибудь уберечь его. Исходя из знания человеческой природы, как она есть, я считаю величайшей нелепостью стремление сперва уничтожить то, что создано, а потом начать все сначала. Разумеется, ветхий порядок был далек от совершенства, его отнюдь нельзя назвать идеальным, но сейчас, когда это здание уже готово к сносу, мы не должны забывать, что за один час можно разрушить плоды многовекового труда; что, пытаясь заменить несовершенное более совершенным и не зная точно, как это делается, легче отбросить человечество назад, чем двинуть его вперед. Вся суть в том, как выбрать и сохранить то, что заслуживает сохранения, хотя я вовсе не утверждаю, что этого заслуживает многое"...
Уехали молодожены, уехала его любимая племянница, и он пишет: "...всё как будто хорошо, но мне почему-то грустно".
И потом он уходит в лес (перевод в моей книге опять мне нравится больше, но что поделаешь):
"Я лег на солнце и стал думать о тебе, а два маленьких серых голубя мирно болтали, пристроившись на ветке, всего ярдах в пятидесяти от меня, так что я видел их в мой полевой бинокль. На месте срубленных и выкорчеванных деревьев выросли кипрей и пижма, наперстянка же, видимо, не прижилась. На душе у меня было безмятежно спокойно, хотя и немного тоскливо от всей этой зелени и красоты. Как странно, что красота может вселять в нас тоску! То ли, видя ее, мы ощущаем мрачную неотвратимость смерти, то ли сознаем, что любая вещь уходит от нас и что чем она прекраснее, тем тяжелее ее терять".
Возвращаясь из леса, он видит мертвого кролика:
"Он лежал так покорно и беспомощно, словно извинялся: "Простите, что я умер!" Может быть, умереть и хорошо, но жить все-таки лучше. Мертвая форма, еще не переставшая быть формой, - страшное зрелище. Ведь форма - это жизнь, и непонятно, зачем она сохраняется пусть даже ненадолго, если жизнь уже ушла. Мне захотелось подождать восхода луны и посмотреть, как она медленно зальет лес своим прозрачным сиянием; тогда я, наверно, почувствовал бы, что форма и после смерти продолжает жить в ином, разреженном виде, что все мы, сущие, - даже птицы, бабочки и мертвые кролики, - тоже продолжаем двигаться и жить и что это мое чувство меня не обманывает". (В моем переводе: "может быть, в том-то и состоит правда, но этого я не знаю и никогда не узнаю".)
И самый конец, который я все-таки приведу по своему тексту:
"Тишина в моей комнате, когда я наконец добрался до нее, была поразительная, лунный свет казался почти желтым. Сейчас луна прячется за один из вязов, и над сухой веткой сияет вечерняя звезда. Выступило еще несколько звезд, но очень тусклых. Эта ночь кажется далекой от нашей эпохи, далекой даже от нашего мира.  Ни одна сова не крикнет, только жимолость все еще благоухает. Итак, моя любимая, тут и сказке конец. Спокойной ночи.
Вечно любящий тебя
Адриан".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив