День в истории. Ошибся ли Мао?

maysuryan — 08.07.2021

В этот день, 55 лет назад, 8 июля 1966 года, Мао Цзэдун написал письмо к своей жене, Цзян Цин. В стране в это время разгоралась «культурная революция». Вот текст письма:
«Цзян Цин! Письмо от 29 июня получил. Будет лучше, если ты примешь предложение товарищей Вэя и Чэна и поживёшь там подольше. В этом месяце я дважды встречался с иностранными гостями; когда встретимся, я расскажу тебе о своей поездке. После отъезда из Улина 15 июня я прожил десять с лишним дней на западе в одной горной пещере. В те дни до меня доходила скудная информация. 28 июня я прибыл в Байюньхуанхэ, где живу уже десять дней. Каждый день просматриваю материалы, которые представляют большой интерес. Полный беспорядок в Поднебесной ведёт ко всеобщему порядку. Это повторяется через каждые семь-восемь лет. Всякая нечисть сама вылезает наружу. Не вылезать она не может, ибо это определено её классовой природой.
ЦК торопит меня с распространением выступления моего друга, и я готов согласиться с этим. Он специально говорил о политических переворотах. Подобных высказываний в прошлом не было, некоторые его соображения вызывают у меня глубокое беспокойство. Я никогда не верил, что несколько моих книжонок могут обладать такой большой, волшебной силой. Теперь, после его хвалебных слов, вся страна начала превозносить их, вот уж поистине «старуха Ван продаёт тыквы и при этом расхваливает свой товар». Я вынужден пойти на это, так как, по-видимому, не согласиться с ними нельзя. В важном вопросе я вопреки своим убеждениям согласился с другими. Такое случилось впервые в моей жизни. Вот это и называется поступать не по своей воле».

Прервёмся ненадолго: Мао говорит о превознесении своего цитатника, знаменитой «красной книжечки», ставшей настольной книгой для участников «культурной революции». В советской печати, между прочим, этот цитатник стал позднее объектом карикатур, таких, как эта:


Рисунок Бориса Ефимова.

Продолжение письма:
«Жуань Цзи, живший во времена династии Цзинь, выступал против Лю Бана, он из Лояна дошёл до Чэнгао и сказал: «Когда в мире нет настоящих героев, тогда известность получают мелкие людишки». Аналогичными были высказывания Лу Синя в отношении своих публицистических произведений, и мне нравится его откровенность. Он говорил: «К своим ошибкам зачастую приходится относиться строже, чем к ошибкам других». Я несколько раз споткнулся и теперь, как правило, поступаю так же; но товарищи, как правило, не верят этому. Я верю самому себе, но в чём-то не верю. В молодости я говорил: «Жизнь человека длится двести лет, и поднятые им волны должны колыхаться три тысячи лет». Как видно, гордыни хоть отбавляй, но в то же время я не уверен в себе, у меня всегда такое ощущение, что, когда в горах нет тигра, тогда царём становится обезьяна. Вот и я стал таким царём, но это не проявление эклектики, во мне есть и дух тигра, это — главное, есть и дух обезьяны, это — второстепенное. В своё время я использовал следующие несколько фраз из письма Ли Гу, жившего в ханьскую династию, к Хуан Цюну: «Твёрдое легко ломается, светлое легко пачкается; кто поет «янчунь байсюэ» [древняя трудноисполнимая мелодия], тот легко может оказаться в одиночестве; большая слава вряд ли бывает заслуженной». Последние две фразы как раз указывают на меня, и как-то на заседании Постоянного Комитета Политбюро ЦК я процитировал их.
Самопонимание — ценное качество человека. В апреле этого года на совещании в Ханчжоу я выразил несогласие с тем, как ставят вопрос друзья. Что поделаешь? Вернувшись в Пекин, на майском совещании, он [Линь Бяо] снова говорил в том же духе, а в печати тем более выступил весьма энергично. Прямо-таки превозносил меня как святого из святых. Таким образом, мне оставалось лишь пойти на это. Полагаю, что их подлинное намерение — ловить чертей с помощью Чжун Куя [главный демон в древнекитайской мифологии]. В 60-х годах XX века я как раз и стал играть роль Чжун Куя в коммунистической партии. Но события, как правило, развиваются в обратном направлении — чем выше превозносят, тем больнее падать. Я готов к тому, чтобы разбиться вдребезги, но в этом нет ничего страшного, материя не исчезает, она просто распадается на мелкие части. В мире существует более ста партий, и подавляющее большинство из них не верит в марксизм-ленинизм. Они разбили на мелкие куски Маркса и Ленина, а о нас и говорить нечего. Советую тебе уделять внимание этому вопросу, не надо, чтобы от побед кружилась голова, надо постоянно думать о своих слабостях, недостатках и ошибках. Я уж и не знаю, сколько раз я говорил тебе об этом, надеюсь, ты помнишь, ещё в апреле в Шанхае говорил. Написанное мною выше очень смахивает на «чёрные» слова. Разве антипартийные элементы не говорят то же самое? Но они в целом хотят низвергнуть нашу партию и меня лично, я же говорю лишь о той роли, которую я играю, и считаю, что некоторые высказывания не совсем уместны. В этом разница между мной и чёрной бандой. То, что я здесь написал, сейчас нельзя обнародовать. Так говорят все «левые» и широкие массы. Если это обнародовать, то тем самым окатишь их холодной водой, поможешь правым. Сейчас наша задача состоит в том, чтобы во всей партии и во всей стране в основном (полностью невозможно) свалить правых, а пройдёт семь-восемь лет — и снова поднимем движение по выметанию нечисти: впоследствии ещё надо будет много раз её вычищать, поэтому сейчас нельзя обнародовать мои где-то граничащие с чёрными словами высказывания. Сейчас трудно сказать, когда можно будет их обнародовать, ибо «левые» и широкие массы не хотят, чтобы я выступал с подобными словами. Возможно, когда-нибудь после моей смерти, когда правые придут к власти, — вот тогда пусть они обнародуют их. Правые могут использовать мои слова для того, чтобы попытаться вечно высоко держать чёрное знамя, но если они так поступят, то они лишь навлекут на себя беду. В Китае после свержения императора в 1911 году реакционеры не удерживались долго у власти, и если в Китае произойдёт антикоммунистический правый переворот, то, я категорически утверждаю это, спокойной жизни у них не будет; вполне возможно, что судьба их будет короткой, так как этого не потерпят все революционеры, представляющие интересы свыше 90 процентов народа. Правые, вероятно, смогут использовать мои слова, чтобы на какое-то время взять верх, «левые» же непременно используют другие мои высказывания, организуются и низвергнут правых. Нынешняя великая культурная революция явилась серьёзным маневром. В некоторых районах (например, в Пекине) они [правые] пустили глубокие корни и имели прочную основу, а пали за один день; в некоторых организациях (вроде Пекинского университета [и университета] Цинхуа) они занимали прочное положение, но были развалены в один миг. Везде, где правые будут всё больше неистовствовать, там их крах будет наиболее сильным, там «левые» будут выступать всё более энергично, и это будет маневрами в масштабе всей страны. «Левые», правые и колеблющиеся промежуточные элементы извлекут из этого полезный урок. В конце привожу всё те же два старых высказывания: перспектива светлая, путь извилистый. Долго не обменивались письмами. Как начнёшь писать, получается длинно.
До следующего письма.
Мао Цзэдун».

(Цитируется по советскому изданию: «Выступления и статьи Мао Цзэдуна разных лет, ранее не публиковавшиеся в печати». Сборник. Выпуск шестой. — М., «Прогресс», 1976. — Стр. 212—214).

Самое интересное в данном письме, конечно, — это прогноз на будущее. Мао замечает, что «полностью свалить правых невозможно» и более того, «когда-нибудь после моей смерти правые придут к власти». Так оно и случилось, и всего через месяц после смерти Мао, в 1976 году, адресат его письма, Цзян Цин, оказалась под арестом как глава «банды четырёх». До конца жизни она считала, что главной ошибкой Мао было сохранение жизни лидеру правых коммунистов, Дэн Сяопину, который и взял над ней верх. Думается, однако, что это было скорее сознательным выбором Мао, нежели ошибкой. Просто, допуская возможность реванша правых, Мао решил, что пусть лучше их лидером станет старый революционер Дэн, чем кто-то менее опытный из младших поколений.


Цзян Цин на скамье подсудимых. Суд проходил в 1981-1982 годах

Спустя несколько дней после написания этого письма, 16 июля, Мао совершил «великий революционный заплыв» через реку Янцзы, показав тем самым стране и всему свету, что отправлять его на пенсию «в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья», как полутора годами ранее отправили Хрущёва, и как хотели сделать «правые», рановато. «Культурная революция» разворачивалась по всей стране...
«Перспектива светлая, путь извилистый»...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив