День скорби

Остаток вечера я провёл в воспоминаниях. Передо мною вновь вереницей проходили призраки моего прошлого. Знаете, у меня есть теория, объясняющая жизнь окружающих нас предметов отдельно от нас. Как-нибудь на досуге я её подробно разовью на страницах своего журнала. А пока первое воспоминание. Или сказ о первом моём призраке. Когда-то давным-давно, в школьные годы в поле моего зрения попала одна дивная девушка, настоящая Фея. Из тех школьных королев, к которым боишься подступиться. Не решался и я. Это разумелось собою само. Мы лишь чуточку сблизились, так как играли в одной школьной команде КВН и выступали в одной дисциплине сборной школы. Через год она пропала. Наверняка, просто ушла в другую школу. Время, этот всесильный кардинал, постепенно растворяло во мне её светлый образ, превращая её в зыбкий мираж. Наконец, в моих воспоминаниях о ней осталось лишь имя - Марина. Вся она превратилась в призрака.
Много лет спустя, меня представили одной юной особе. Назовём её Оля. Мы сдружились, частенько общались. На выходные она уезжала к родителям. При этом предупреждала их и свою подружку о предстоящем приезде, чтобы те были готовы встретить гостью. Сидим, значит, мы в пятницу в кафешке, треплемся. Оля периодически названивает той самой подружке. Та не подходит к телефону. Оля сокрушается. Прибывает поезд. Оля уезжает. И уже через день, в воскресенье я узнаю, что подруга Ольги умерла ещё в пятницу утром и Оля названивала на телефон УЖЕ МЁРТВОЙ подруги (представляю, что чувствовал телефон в своей, параллельной телефоньей жизни?!).
Подругу звали Марина. Она была той самой Мариной из моего школьного отрочества. Вот так Марина восстала из небытия забвения, призрак материализовался, чтобы язвы мои открылись, чтобы больнее, больнее... Чтобы вновь стать призраком. Теперь уже навсегда. Навсегда, слышите?!!
Итак, мне сегодня не спится. Я скорблю о юноше, чьи останки лежат под Сурамской крепостью, о семи ронинах, положивших всю свою жизнь, чтобы вернуть себе поколебленную честь, о детях, уведённых в историю гамельнским крысоловом, об Эсмеральде, чья любовь не стала немым укором поколениям влюблённых, о горячо любимой мною планете, матери нашей многострадальной, что принесла себя в жертву сыновнему чревоугодию.
Скорей бы уже утро!