Демон

И Паустовский, и Булгаков описывают Киев одного времени: Украинская Народная Республика, немцы, гетман Скоропадский, Петлюра, большевики...
Паустовский пишет:
«Я возвращался домой в поздние сумерки по Институтской улице
мимо здания государственного банка, построенного по капризу
архитектора под «Дворец дожей» в Венеции.
Было душно, подходила гроза, и в чёрных полированных колоннах банка
отражались зарницы. Свежий ветер прошумел в каштанах и стих.
За открытым окном в полной темноте кто-то подбирал на рояле мотив и
пел баритоном: «Он далеко, он не узнает, не оценит тоски твоей». Из
палисадника пахло травой».
Но мы-то знаем — ошибся писатель, запамятовал. И вовсе не на Институтской это было, а на Андреевском спуске, где из дома Турбиных доносилось пение поручика Шервинского.
Е л е н а. Как видите. Как ваш голос?
Ш е р в и н с к и й (у рояля) Ма-ма... миа... ми... Он далеко, он да... он далеко, он не узнает... Да... В бесподобном голосе. Ехал к вам на извозчике, казалось, что и голос сел, а сюда приезжаю — оказывается, в голосе.
Е л е н а. Ноты захватили?
Ш е р в и н с к и й. Ну как же, как же... Вы чистой воды богиня!
Е л е н а. Единственно, что в вас есть хорошего, — это голос, и прямое ваше назначение — это оперная карьера.
|
</> |