Деменция: болезнь Альцгеймера, клиническая картина, часть вторая
dpmmax — 02.08.2024В прошлый раз я рассказал о доклиническом и додементном этапе в клинической картине болезни Альцгеймера. Ну а сегодня время для третьего и последнего штриха этой картины. Итак,
собственно дементный этап. Помимо нарушений памяти, которые к этому этапу становятся всё сильнее и стирают более обширные и всё более ранние пласты воспоминаний (а соответственно, и завязанных на них навыков), плавно нарастают и другие изменения. Причём именно что поступательно, плавно и постепенно, и в этом болезнь Альцгеймера схожа с сенильной деменцией и отличается от сосудистой: при сосудистой (и об этом мы в своё время поговорим) нет той плавности, зато есть периоды ухудшения — словно облако набежало на сознание — и относительно светлые «окна». Но вернёмся к тем изменениям интеллекта, поведения и самое личности, что несёт дементный этап болезни Альцгеймера.
Меняется личность. Это слегка заметно ещё на додементном этапе, но вроде бы всё ещё вписывается в картину астении, истощения ресурса нервной системы. А тут, когда деменция уже подкралась незаметно, одним лишь истощением, с его раздражительностью и слезливостью по пустякам, дело не исчерпывается. Тут уже и подозрительность, особенно к родным и близким, расцветает летней речной хлореллой. Мол, как-то смотрят косо, дурачком считают (вот скажите, что безосновательно!), в дурдом, а то и пансионат грозятся сдать (а что, разве ни разу не мелькало в разговоре или хотя бы во взглядах?), а ещё специально перекладывают вещи так, что невозможно запомнить, что где лежит. А может, и просто втихаря выкидывают на помойку? Нарушения памяти, когда сам пациент не может припомнить, куда он положил (а то и припрятал — родственники ведь такие вредные родственники!) свои сокровища, лишь усиливают и подпитывают такие вот идеи ущерба. Соответственно, растёт конфликтность — и на словах, когда от ворчания на ранних стадиях человек дорастает до крика и истерик на более поздних, и на деле (не у всех, но склонность восстановить справедливость, нанести пользу и причинить добро теми самыми кулаками, которых ему вечно не хватает — не такое уж редкое явление).
Меняется поведение. Человек, даже вполне себе ранее спокойный и вальяжный, становится по-дурному деятельным и суетливым: бесцельно шуршит по комнатам, шебутится, броуновской частицей шарахается из угла в угол, перекладывает вещи, перебирает документы, всё порывается куда-то и зачем-то выйти из дома (да-да, и потеряться). Ну не сидится ему на месте. Да и подспудная тревожность, сопутствующая болезни, расшевеливает внутренний стержень с заострённым каудальным концом — вот он и колет перманентно, где ему положено колоть.
В развернутой стадии проявляются три А, или ААА (но не батарейка), или афато-агнозо-апраксический синдром, который и позволяет, собственно, предположить наличие болезни Альцгеймера. Афазия, или нарушение речи, в данном случае проявляется как невозможность правильно назвать обычные окружающие предметы (когда все они попадают в категорию «эта хрень»), искажение произношения слов, когда произносится лишь часть слова или слог, и речь становится похожей на жаргонную, иногда — логорея, или неудержимый поток слов. Сопровождается аграфией (нарушение письма) и алексией (нарушение чтения). Может присутствовать также сенсорная афазия, когда пациент не понимает речи.
Агнозия, или неузнавание, — на лица, на цвета, на формы, на структуру окружающего пространства, в силу чего не узнается привычная окружающая обстановка, теряется понимание терминов «близко», «далеко», «назад», «вперед».
Апраксия, или невозможность выполнить целенаправленное действие.
На более поздних стадиях болезни из-за поражения отделов мозга, отвечающих за обработку визуальной информации, могут присоединиться и зрительные галлюцинации. Впрочем, зачастую с ними путают ту самую агнозию (вернее, прозопагнозию, или нарушения узнавания лиц у пациента): он перестаёт узнавать себя в зеркале — и пугается. Про то, что он перестаёт узнавать лица и голоса родных и близких, на этом фоне можно и не упоминать: само собою, такое имеет место быть.
Чем дальше заходит болезнь, тем больше навыков стирается, утрачивается. И тоже, как и в случае с памятью, теряются вначале приобретённые позже и более тонкие и сложные — научные, профессиональные; а затем наступает черёд и бытовых, и под конец доходит дело до элементарных навыков самообслуживания (одеться, умыться, искупаться, сходить в туалет).
Суетливость и подвижность сменяет апатия, безучастность и аспонтанность (нас толкнули — мы упали, нас подняли — мы пошли...).
В финале, помимо этой самой безучастности и апатии, добавляются и нарушения более глубоких отделов центральной нервной системы — и тут обездвиженность подкрепляется не только психическими причинами, но и по физиологическими: если бы даже и произошло невероятное, и человек захотел бы встать с кровати — он уже не сможет. Соответственно, поить-кормить, умывать-переодевать его, менять ему памперсы и впитывающие простыни приходится тем, кто за ним ухаживает.
Смерть при болезни Альцгеймера наступает как раз из-за нарастающих неврологических нарушений, из-за обездвиженности и тех осложнений, что она несёт: например, застойной пневмонии, из-за пролежней, к которым присоединяется инфекция.
***
и в порядке саморекламы:
Издана моя новая книга «Чумовой психиатр»
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На моём же телеграм-ханале — самое свежее и много актуального из психиатрии. Ну и посмеяться тоже есть.
P.P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется новая книга. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.