Дело Макарова (часть 2)

bisey — 15.11.2011 Прошу прощения у всех, кто читал первую часть, за задержку – увы, слишком много всего накопилось «в реале» (и официальная работа, и мелкая частная практика…) Но, немного подразгребя завалы, продолжаю камлать с бубном анализировать доказательства вины по приговору.


9. Показания эксперта Исаенко М.В.
Собственно, эксперт объясняет, какими методами он пользовался и как получил свои результаты. Однако он подтверждает, что утверждать о том, что мужская ДНК в мазке из влагалища принадлежит именно подсудимому невозможно – слишком мало ДНК-материала.
Попутно выясняется, что используемые методики: а) не позволяют проанализировать образцы ещё раз; б) не позволяют достоверно зафиксировать результат анализа.
Эксперт клянётся и божится, что всё делал правильно и видел результаты своими глазами, но закрепить не смог.

… Тут я вынужден немного отойти в сторону от приговора и несколько забежать вперёд – к заключению специалиста Эксархопуло. Он утверждает, что экспертиза изначально была сфальсифицирована, поскольку на неё были переданы материалы и результаты исследований, на момент вынесения постановления об экспертизе (11 августа 2010 г.) ещё не полученные – но уже с указанием номеров документов. В глаза не видевши уголовного дела, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть слова профессора, однако в приговоре судья специально обращает внимание на то, что образцы были получены до возбуждения уголовного дела в ходе проверки сообщения о преступлении. Собственно, достаточно часто такое и практикуется: мне самому случалось в бытность мою помощником прокурора изымать вещественные доказательства с места происшествия лишь по протоколу осмотра (следователь потом ввёл их в дело с помощью второго протокола, осмотра уже предмета).
Составление же протоколов с нарушением датировки практикуется сплошь и рядом, хотя, конечно, множественность нарушения не делает его правомерным.

10. Показания свидетеля Дашкевич Н.Н.
Свидетель участвовала в экспертизе Исаенко М.В. и подтверждает, что следы ПСА (простатоспецифического антигена, характерного для семенной жидкости) были обнаружены, однако чрезвычайно слабые.

11. Заключение повторной комиссионной судебной генетической экспертизы, проведенной ФГУ «РЦСМЭ» Росздрава».
Тут я даже не знаю, к чьим доказательствам отнести это заключение. С одной стороны, она подтверждает наличие спермы и крови Макарова на простыне – с другой начисто исключает наличие мужской ДНК в мазке из влагалища и образцах мочи.
Более того, повторный анализ первичных экспертных данных к экспертизе Исаенко показал, что эти данные «очень низкого качества и не допускают возможность достоверной трактовки», а все выводы Исаенко следует считать предположительными.

12. Показания эксперта ФГУ «РЦСМЭ» Росздрава» Иванова П.Л.
Собственно, из него можно узнать только, что образцов больше нет – все следы смыты в ходе исследования.

13. Заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 23 сентября 2010 года.
Из него можно узнать, что девочка какими-либо психическими расстройствами не страдала и не страдает, могла правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значения для дела, может давать показания и участвовать в следственных действиях. Эксперты отметили, что повышенной склонности к фантазированию и повышенной внушаемости у девочки нет.
Однако отмечено, что о событиях, описанных в уголовном деле, она говорить отказывается, переводит разговор на другую тему. Отмечена также фраза: «Моя мама переживает, я знаю, из-за чего, но рассказать всё невозможно…» (в ответ на вопрос, не происходило ли в жизни девочки чего-то плохого). И снова настораживающие рисунки: при изображении семьи девочка не нарисовала отца, фигуры же с тщательно прорисованными бёдрами, вырезами на кофтах (чем-то ещё – увы, не разобрал на скане). Всё это, по мнению экспертов, более характерно для подросткового рисунка, чем для рисунка младшей школьницы.

14. Протокол выемки ноутбука и заключение технической экспертизы.
Экспертами установлено, что на принадлежащем Макарову ноутбуке имелись графические и видеофайлы, содержимое которых может предположительно может быть отнесено к эротике и порнографии (но при этом детской порнографии – не обнаружено). Предположительно – потому что само отнесение чего-либо к эротике и порнографии требует дополнительной экспертизы.

Эй, братья по полу, мужики, честно признайтесь: у кого на компе нет порнухи – хотя бы в виде случайно завалявшегося в кэше баннера?
А если серьёзно – то эти данные могут что-то подтверждать, а могут и не подтверждать. Сами по себе они ничто.


Ну вот, с доказательствами обвинения вроде бы всё. Дальше попробую рассмотреть доказательства защиты, а равно доводы суда о том, почему одни доказательства принимаются во внимание, а другие нет. И в конце я собираюсь пройтись и по заключению специалиста А.А. Эксархопуло – увы, при всём уважении к сединам почтенного профессора, не могу не придраться и к его выводам.

Продолжение снова следует.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив