ДЕЛО №...

shummaherr — 08.08.2012

Глава 18,
заключительная.

На крыльце дома, прислонившись к столбу, сидел Тайфун. В дом входили и выходили люди. К нам подошёл участковый.
- Вот и мне досталось... Опять самоубийство.
Сергей был искренне расстроен. По-моему, его печалил не факт происшествия на его участке, а смерть человека.
- Кто?
- Димка, сын Василия, Тайфуна, то есть.
Я вспомнил, что в момент нашего первого знакомства, когда застрелился Юнир, пастух говорил о сыне, но я его так и не видел. Тайфун тогда отговорился тем, что он болен.
- Сергей, он точно сам? С чего бы?
- Точно. Вот записка, прочитайте и верните.
Я взял в руки длинный лоскут знакомой мне выгоревшей миллиметровки. Острым, рваным почерком на ней было нацарапано: «Любимые папа и Оля! Простите меня за то, что я доставил вам эти неприятные моменты. Поймите меня, я больше не могу жить. Моя болезнь мешает в большей степени вам, чем мне. Несмотря на то, что у меня самая «удачная» форма проклятого синдрома, мозаичная, я знаю, что общество меня не примет. Мне становится всё хуже, сердце болит почти не переставая. Меня мучают головные боли, и я знаю, что долго не проживу. Я не хочу, чтобы меня считали кретином. Спасибо тебе, папа, за всё, что ты сделал для меня. Ты сделал гораздо больше, чем мог. И чем должен был. Оля, теперь я обращаюсь к тебе. Тебе больше не придётся скрывать своего идиота со складками около глаз, нарушенной координацией и не совсем внятной речью. Ты переживёшь мою смерть, а со временем найдёшь более подходящего товарища. Я прекрасно понимаю, что на работу в городе меня никто не возьмёт, несмотря на то, что умственной задержки у меня нет. Мой диагноз — это приговор. Я не считаю кого-либо виноватым в своей смерти, это был мой выбор. Мучить любимых людей ради нескольких лет жизни — это бессердечно. Я знаю, что делаю вам больно, я понимаю что такое страдание, как никто другой. Простите меня и отпустите.
Теперь для полиции. Все, что произошло со скотом — моя вина. Я не всегда понимал, что творю, больше всего я боялся навредить женщине. Агрессия и неудовлетворённость вылились в эти безобразия, за которые мне сейчас стыдно. Очень надеюсь, что мои преступления не станут достоянием общественности. Деньги за ту корову, которая сдохла, вам передаст отец, он знает, куда я их спрятал.
Прощайте и берегите тех, кто вам дорог!
Счастливого мне пути.
Дмитрий».
Я стоял с этой несчастной запиской и чувствовал предательское першение в горле. Рядом сопел Рустам. Вдруг он резко повернулся и ушёл.
Я вспомнил рассказ Рената про проституток для больного синдромом Дауна. Чёрт побери, неужели это - правда?
Я вернул записку Сергею. Тот покрутил её в руках.
- Что делать будем? - спросил он тихо.
- Не знаю. Подумать надо.
К нам подошёл Василий. В руках у него было несколько тысячных купюр. Он протянул их участковому.
- Вот... Дима просил передать. Что там... Запишите, что ли...
Участковый взял деньги и посмотрел куда-то в сторону.
- Заберите. Вам сейчас нужнее.
Пастух отвёл его руку.
- Мне сын велел отдать. Я отдам.
Сергей спрятал деньги в карман. Вдвоём мы пошли в сторону дома.
Сев на завалинку, мы молча закурили. Меньше всего мне хотелось, чтобы дело закончилось именно так, как оно заканчивалось сейчас. Вдруг мы услышали крики и увидели бегущих людей. Вскочив, мы заметили огромного чёрного быка, который, взбесившись, нёсся крупными прыжками. Кто-то из скотников выскочил с винтовкой и выстрелил. К быку подбегали ветеринар и стрелявший человек. Мы с участковым подбежали к ним. Скотник, направив ствол на лежащего быка, посмотрел на нас. Сергей спросил:
- Что с ним? Что за бешенство?:
- Взбесился, наверное. Набросился на коров, потом за людьми гонятся стал.
- На коров?
- Ну да. Думали, всех переебёт.
Сергей посмотрел на ветеринара.
- А он мог коров изнасиловать?
- Мог, почему не мог. Хотя, я бы проверил.
- Коров он изнасиловал. Проверять нечего. Через час зайдёшь ко мне.
Писецкий развернулся и пошёл обратно. Я топал следом. Дома нас ждал Рустам.
- Нашли насильника? - просил мой друг, затягиваясь «Кентом».
- Нашли. Это совхозный бык.
- А то. Столько возбудителя сожрать. Ещё трескать его не хотел. - грустно усмехнулся Рустам.
Так вот куда он пропадал! Золотой мой друг, чтобы я без тебя только делал! Я подошёл и ткнул его кулаком в плечо. Он отмахнулся.
Сергей вытащил из кармана полученные от пастуха деньги. Разложив их на три части, мы рассовали их по своим карманом и вернулись к дому Василия. Заходя по очереди, каждый из нас понемногу оставляли купюры. Так, чтобы старик не догадался, что мы всего лишь вернули ему то, что по праву должно принадлежать ему. На снятой с петель двери посреди комнаты лежал грузный молодой человек, лет тридцати. Широко расставленные глаза были закрыты, а лицо дышало спокойствием. Я подумал, что человек спит. Наверное, сейчас ему хорошо так, как не было, да и не могло быть при жизни. Я чувствовал, что тоже виноват в его смерти. Мне опять стало невыразимо тяжело. Мы вышли на улицу и закурили.
Затягиваясь, Рустам отвернулся и, гладя красными глазами в сторону, буркнул:
- Проклятое общество!
Я промолчал.
Действительно, проклятое.





Спасибо всем, кто следил за событиями в этой хрени. Особенно большое спасибо тем, кто оставлял сои комментарии. Думаю, это расследование - не последнее в жизни моих героев.

И последнее:
Определился победитель! Им стал felix330, с чем его и поздравляю!
black_professor, прими этот факт к сведению).

Всем ещё раз спасибо.

Оставить комментарий

Популярные посты:

uksibsan

Почему рекламное агентство по продвижению сайтов стало выбором №1 у стартапов

che_ornella

Олина крыша

colonelcassad

Большое достижение

kwakin_misha

Про беседу с поляками об истории политических взаимоотношений России и Польши

loversbooks

"Особое мясо" Агустина Бастеррика

gloxinija

Катастрофа

philologist

Алхимия и культура («Академия исследований культуры», 2025)

myphototravel

Николо-Берлюковская пустынь и Воскресенское

smile_detected

Проникновенный взгляд

• Ранее
• Архив