Дела наши скорбные

Итак.

Алаутдинов говорит о 12 тысячах солдатах, вторгшихся на территорию Курской области. Военблогеры пишут про 20 тысяч. Не спрашивайте меня, откуда они все берут цифры.

Однако ситуация в Курской области, напряжение в Белгородской и пустота в Брянской ставят перед Кремль перед выбором, которого он до последнего времени избегал. Выиграть войну на 2000 километровом фронте используя мобилизационный ресурс 150-миллионной страны и рискнуть внутренней стабильностью. Или — сделать ставку на то, что у противника точно так же нет людей, и маневрировать резервами на ключевых участках фронта.

Нехватка людей на фронте ставит еще целый ряд острых вопросов, которые удавалось долго не замечать.

1. Мобилизованные в 2022 году воюют без ротации, а главное понимают, что им просто "не повезло" попасть под замес в сентябре 2022 года. А вот остальным — повезло. И никакого подобия справедливости тут нет. И они (те, кто вернутся, и их семьи власти этого никогда не забудут)

2. Мобилизовали в 2022 только тех, кто отслужил срочную службу. А те, кто от армии методично косил, те оказались вдвойне умнее. И это тоже вопиющая несправедливость.

3. В России в моменте 650 тысяч солдат рядового и сержантского состава. Это собственно и есть Российская Армия. Но понятие срочник почему-то превратилось в синоним "ребенок". Война идет на территории России (и Курская, и Запорожская, и Херсонская области — это конституционная территория Российской Федерации). Защищать ее должен всякий принявший присягу.

Если срочники для войны непригодны, зачем 18-летних ребят вообще отрывать от мирной жизни. Пусть дальше кайфуют и занимаются своими делами.

4. Очевидно, что снижение срока службы до 1 года было ошибкой не меньшей, чем расформирование военных училищ и переход на бригадную систему. Кто-то должен принять еще одно очень непопулярное, но перезревшее решение. Точнее целый ряд решений — всеобщая воинская обязанность (для всех), 2 и 3 года службы, участие в боевых действиях в том числе и для срочников.

5. Погранвойска, развертывание учебных центров, строительство новых военных городков для создаваемых с нуля частей — это уже дело техники.

И еще одно соображение.

Война на окраинах империи и процветание в ее центре как концепция явно оказалась очень рискованной. Побывайте вечером в Центре Москвы. Будний день. Толпы народа. Кабаки — битком. Самокаты и такси.

В это же самое время 180 тысяч жителей Суджи, Льгова, курских деревень бросают все и бегут от наступающей вражеской армии. Объявляется эвакуация целых районов в Белгородской области.

Так не бывает. Точнее, бывает, но закончиться может однажды очень плохо. Громкость праздника жизни в российских столицах стоило бы немного сбавить. По крайней мере инвестиции в эту праздничную атмосферу со стороны государства нужно обнулить. За свои люди имеют право гулять как им нравится. Вопросов нет. Но бюджет пригодился бы на помощь 200 тысячам русских беженцев, которых мы не видели с 1992 года вообще-то.