Декабрь 1825 года.

bettybarklay — 13.12.2021

Мифический образ декабристов, людей со светлыми лицами и исключительно благородными намерениями, всемерно поддерживался в сознании поколений русских людей полтора века. Особенно интенсивно этот миф внедрялся в наше сознание в советскую эпоху. При этом совершенно не возникал вопрос, а может ли заговор дворян быть «благородным»?

Советская история убеждала нас, что Николай I незаконно занял российский трон и потому казнил декабристов, которые ему хотели в этом захвате власти помешать. Кроме того, в советской трактовке цареубийство, замышляемое декабристами,  считалось деянием справедливым с позиции теории классовой борьбы. 

Из этого следовало, что бунт декабристов, их стремление устроить государственный переворот, сместить законного императора и уничтожить весь его род, было делом справедливым, а осуждение бунтовщиков, казнь и наказание императором, который защищал российскую законность, — несправедливыми.

Слава богу, советская идеология, классовый подход и интересы диктатуры пролетариата, миновали. Исторические факты показывают, что великий князь Николай Павлович не только не стремился к узурпации власти, но и долгое время этой власти не желал на себя принять.

Великий князь Николай Павлович был третьим сыном императора Павла I. Его старшие братья были много старше его: Александр — на 19, а Константин — на 17 лет. Смерть его отца, императора Павла I, случилась, когда маленькому князю было пять лет. 

К управлению государством великого князя Николая не готовили. Он получил военное образование, увлекался естественными и инженерными науками. До конца 1825 года Николай Павлович командовал 2-й бригадой 1-й пехотной дивизии, в которую входили гвардейские части, и к делу этому относился в высшей степени серьезно и ответственно. 

9 декабря 1825 года великий князь Николай Павлович присягнул на верность «Государю Императору Константину Павловичу», который, по мнению великого князя, был законным правопреемником императорской короны Российской империи после смерти их старшего брата, императора Александра I. 

Великий князь Николай не только присягнул сам, но и привел к присяге на верность брату-императору Константину Павловичу некоторых российских сановников, в числе которых был военный губернатор Санкт-Петерубрга М.А.Милорадович, и «государеву роту» лейб-гвардии Преображенского полка.

Эта поспешность в принесении присяги вызвала досаду у вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери великого князя, ибо ей было известно, что 16 августа 1823 года великий князь Константин Павлович с согласия императора Александра I отказался от российской короны в пользу своего младшего брата Николая. Александром I был издан манифест, хранившийся в строжайшей тайне у московского митрополита Филарета с надписью императора: 

«Хранить в Успенском соборе с государственными актами до востребования моего, а в случае моей кончины открыть московскому епархиальному архиерею и московскому генерал-губернатору в Успенском соборе прежде всякого другого деяния».

Копии этого манифеста в таких же запечатанных конвертах были отправлены в Государственный совет, Сенат и Синод.

По какой-то причине митрополит Филарет в Москве не вскрыл конверт и не огласил содержание манифеста после смерти императора Александра I, как это было предписано, и Москва стала присягать Константину.

Великий князь Николай Павлович не желал отказываться от данной им присяги, даже после того как ознакомился с содержанием копии манифеста от 16 августа 1823 года, в случае смерти Александра I передававшего ему право на российский престол.

24 декабря 1825 года из Варшавы от его брата Константина Павловича пришло подтверждение о решительном отказе его от престола. Только после получения этого документа, вечером этого же дня Николай Павлович преодолел сомнения и решил принять корону Российской империи.

Манифест об этом был опубликован одновременно с манифестом Александра I от 16 августа 1823 года и официальным отказом от престола великого князя Константина Павловича 25 декабря.

Присяга не верность императору Николаю Павловичу была назначена на 14 (26) декабря 1825 года. Николаю было известно о готовящемся восстании в столичном гарнизоне. Ему был представлен список из 46 тайных заговорщиков. Будущий император прекрасно знал, смерть его отца Павла I произошла в результате заговора приближенных к императору офицеров.

Николай I понимал, что он сам, его семья подвергаются смертельной опасности, что решается судьба государства. Поэтому он решил больше не медлить и на 7 часов утра 14 декабря 1825 назначил принесение присяги. Заговорщики вывели свои части на Сенатскую площадь в 11 часов. Гвардейцы и другие части оставшихся верными ему командиров к тому времени уже присягнули новому императору Николаю I.

Советская история выставляла участниками драмы, разыгравшейся в Петербурге 14 /26 декабря 1825 года только бунтовщиков, получивших в истории имя декабристов. 

События на Сенатской площади 14 декабря 1825 года оставили глубокую рану в душе Николая I. Не прошли они даром и для его семьи. Его жена, императрица Александра Федоровна была беременна и в результате нервного потрясения у нее произошел выкидыш. После этих событий она страдала нервным тиком головы и лица. 

Император Николай I лично руководил подавлением бунта. Заговорщики вывели на Сенатскую площадь солдат. Считается, что 30 офицеров-заговорщиков вывели на площадь около 3 000 солдат. Через парламентеров Николай пытался уговорить восставших разойтись по казармам, обещая, что случившееся им будет забыто, словно этого не было. Бунтовавшие части были окружены верными императору частями. 

Продолжились уговоры разойтись, но уговорить взбунтовавших не удалось. Генерал-адъютант Васильчиков сказал Николаю, что необходима картечь. Но император не сразу решился на это средств. Вот, как он описывал в своих «Записках»:

«Я предчувствовал сию необходимость, но, признаюсь, когда настало время, не мог решиться на подобную меру, и меня ужас объял. «Вы хотите, чтобы я пролил кровь моих подданных в первый день моего царствования?» — отвечал я Васильчикову. «Чтобы спасти вашу империю», — сказал он мне. 

Эти слова меня снова привели в себя; опомнившись, я видел, что или должно мне взять на себя пролить кровь некоторых и спасти почти наверняка всё; или, пощадив себя, жертвовать решительно государством. Во мне надежда была, что мятежники устрашатся таких приготовлений (подготовки орудий) и сдадутся, не видя себе иного спасения. Но они оставались тверды; крик продолжался еще упорнее. Наконец, послал я генерал-майора Сухозанета объявить им, что ежели сейчас не положат оружие, велю стрелять. Ура и прежние восклицания были ответом и вслед за этим – залп из ружей».

Гвардейская артиллерия произвела залп выше, над головами по сенатскому зданию. Второй и третий залпы шрапнельного огня разогнал военный мятеж с площади, оставив только тела убитых и раненых. 

Это был день, когда в России появился новый император. Рождение нового императора было трудным. Имеющиеся редкие свидетельства близких к императору людей говорят, что 14 декабря он перенес глубокое потрясение, которое изменило его характер и повлияло на всю дальнейшую жизнь.

«Испытанное императором психологическое потрясение было связано с участием в заговоре людей из ближайшего окружения. Он, безусловно, воспринимал мятеж не только как политическое выступление, но и как личное предательство. Это потрясение не могло не сказываться в дальнейшем на протяжении практически всей его жизни. Неслучайно в ночь с 14 на 15 декабря, когда во дворец привозили задержанных, Николай Павлович неоднократно будил жену, чтобы сказать ей, кто еще участвовал в заговоре, — эмоциональный шок был столь велик, что он не мог дождаться утра».

По воспоминаниям его матери, императрицы Марии Федоровны: «Эта ужасная катастрофа придал его лицу совсем другое выражение».

Случившееся не могло не изменить императора, ибо заговорщиками и мятежниками, вышедшими на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года, оказались те, с кем будущий император Николай I рос, с кем сталкивался по службе, те, кто постоянно дежурил в залах и коридорах Зимнего дворца — те люди, кому была доверена жизнь императора и судьба России.

Французский посланник в  Санкт-Петербурге Ла Ферроне, свидетель событий 1825 года, писал: «Русские заговорщики в подавляющем большинстве принадлежали к привилегированному классу». По его мнению, заговор этот имел сугубо «аристократический» характер и ставил своей целью исключительно замену самодержавного строя властью аристократической олигархии. 

«Недостаточная зрелость их планов, трусливое малодушие, проявленное заговорщиками, поспешившими немедленно раскаяться ради спасения своих жизней, наглядно показывает, что эта революция не была серьезной...»

Как написал 16 декабря 1825 года Василий Андреевич Жуковский Александру Тургеневу по горячим следам после мятежа: «Провидение сохранило Россию». В немалой степени заслуга этого «сохранения» принадлежит мужеству императора Николая I.

Оставить комментарий

Популярные посты:

vitellius

Эксклюзивные обручальные кольца ручной работы: символ вечной любви и уникальности

natleo_pat

Яма

sergiovillaggio

Минные авизо типа «Лежер»

shuwany

С Днём рождения всех, родившихся сегодня!

pailish

Что можно сделать из церкви, когда она становится не нужна.

congregatio

Человеки-летучие-мыши

akievgalgei

АЛФАВИТ ИНГУШЕЙ

latituder

Постой паровоз

foto_history

Староверы Причудья.

• Ранее
• Архив