"Что-то новое в мире..."

Ветер перемен… 

Несмотря на то, что прайд этого года не был массовым, я бы назвал его переломным. После шести лет безнадёги и ощущения социального болота вокруг, в этот раз повеял ветер перемен. И хотя количество участников не изменилось, но общественный резонанс был существенно другим. Речь не только о доброжелательной (в целом) прессе и адекватной реакции правозащитников. Шендерович, Подрабинек, Рубинштейн, Орех, «Новая газета», Алексеева и МХГ, группа «Война», ряд заметных СМИ – поддержали право на открытость (приводя наши аргументы, которые мы так долго пробивали в общественном сознании). Но важна и просто реакция людей «с улицы», которые не побоялись сделать шаг в эпицентр погромной агрессии. Не являясь активистами и рискуя стать объектами насилия. 

Журналистка «Новой газеты» со своей девушкой – . Предпочесть участие в прайде журнализму – для профессионала - означает показать, насколько человеческая тема личного достоинства стала для многих представителей ЛГБТ – не абстракцией, а жизненной потребностью. Именно ради этого и затевался проект Московского прайда. Ради этого он шесть лет бился о стену. Но кажется, «декабристы разбудили Герцена…», – после чего идея открытости и личного достоинства ушла в массы. Или начинает уходить. И загнать её назад, в рамки маргинального гетто геев и лесбиянок – вряд ли удастся. 

Кроме того, православный погром впервые потерпел столь явное моральное поражение. – не могли  не возмутить нормальную часть общества. А бородатые моралисты с крестами (пожалуй) впервые ассоциировались не с моралью, а с «беспределом». Привычно улюлюкавшее «большинство», занёсшее кулак для смачного удара, вдруг приостановило порыв и с удивлением взглянуло в лица «извращенок»… 

Формат 2006 года (выходить там, где заявлено) внёс существенный позитив в итоги акции. Оказалось, что встреча «лицом к лицу» гей-сообщества с «бешенством» - не всегда работает в пользу «бешенства»… 

Я уверен, что прайд 2012 года (в день президентских выборов), как и последующие акции, - должен быть обязательно «контактным». И хотя это чревато мордобоем, только так можно эффективно убедить общество в искренности собственной позиции. При максимальном резонансе. 

Парадокс заключается в том, что даже насилие над мирными людьми становится (в условиях запретов) извращённой формой «диалога». Ненависть «глаза в глаза» – лишает гомофобов части их драйва и убивает их абстракции… Церковный ублюдок, чей кулак летел в висок журналиста, теперь обязан будет объясняться в суде. И это тоже форма «диалога» ЛГБТ и «большинства». Любви и насилия. 

Забавно будет услышать церковную порцию бреда в исполнении насильника – в официальном заседении суда. Бред полезно выносить на свет божий, «дабы дурость каждого видна была». А уж насильник с православной мотивацией (ставший публичной фигурой) - о таком подарке гей-сообщество могло только мечтать… 

Морально церковь и «хоругвеносцы» в этот раз проиграли – несмотря на их шумные митинги протеста. Посмотрим, станет ли это тенденцией. Почему бы не помечтать, что общество наконец-то объелось не только путинской «партией жуликов и воров», но и елейной церковностью? Или начинает объедаться – при нарастающей тошноте. 

Церковь начинает пожинать плоды совокупления с «вертикалью». Союз чиновников, попов и ментов прочно засел в голове обывателя. И не случайно на автобусном кресле мне попалась вчера ёмкая формула: «Путин + попы = шайка жулья!». Семнадцатый год на этом пути – вряд ли будет удивителен. 

Словом, перемены налицо. Яркие и смелые девчонки стали настоящими героями прайда. И во многом создали общий человеческий образ наших требований…   

«Выкрикнуть слова, что давно лежат в копилке…» 

Самый короткий прайд в моей жизни начинался с ощущения катастрофы. Уже на подходе к Тверской было ясно, что выходя в заявленном месте (где тебя ждут), трудно рассчитывать на участие сразу в двух собраниях. Все 20 человек, кто вышел на Манежке, - к мэрии не попали. В боковом кармане куртки у меня был небольшой флажок, немного решимости в запасе - и вряд ли большой резерв времени для публичных комментариев.  

По опыту прошлых акций, всегда знаешь, что самый главный страх заключается в одном: не сделать того, что нужно. Поэтому задержание всегда становится моментом облегчения: главное – позади; всё вышло так, как вышло и изменить уже ничего нельзя. 

Между тем, атмосфера была хорошо знакома по прошлым гей-прайдам на Тверской: журналисты кружили в поисках конфликта, где-то в толпе фашня гнусаво распевала свою традиционную кричалку: «уби-уби-уби пида-а-арас!» (слоган сербских корешей: «убей пидараса»). Каких-то девчонок уже тащили за ограждение «могучие кучки» омоновцев (видно, парням не терпелось подержаться за женское тело, - иначе не понять таких пропорций: пятеро - на одну). За памятником Долгорукому как раз стояло несколько «ментовозов» и «автозак». Туда (видимо, для удобства прессы) и волокли через площадь немногочисленных задержанных.

Одновременно в толпе набирал обороты громкий спор, где отчаянный мужчина из «большинства» (позже оказавшийся в автозаке) пытался убедить кодлу бородатых «моралистов» в праве «меньшинств» на мирные собрания. Журналисты взяли их в плотное кольцо. «Чем они вам помешали-то?..  Обычные люди, не больные и не преступники... Имеют право по закону… » - возмущался человек. «Извращенцы! Не позволим оскорблять православную веру.. Пидоры, вон из России! А если бы твой сын..!?» (и т.д.) - брызгал слюной бородач, размахивая руками…  Судя по тому, кого из спорящих задержали, - ясно было, чьи доводы менты посчитали «пропагандой». Ну конечно. Достаточно поспорить о Конституции, чтобы угодить в автозак. 

В одиночку было действовать непривычно. Был момент, когда мне показалось, что я не смогу достать флажок. И это меня по-настоящему испугало. Надо было решаться... Остальное развивалось по не зависящему от меня сценарию. Кажется, с «радугой» в руке мне удалось произнести две или три фразы: «Существует решение Европейского суда по правам человека, которое отменяет запреты на мирные акции гей-сообщества… Мы считаем запрет гей-прайда этого года также незаконным…» 

В этот момент краем глаза я заметил петляющего в толпе «хоругвеносца», - боров шустро семенил в мою сторону. Вид радужной символики вызывал у него какие-то церебральные пароксизмы – и он устремился к шестицветной радуге, как акула на запах крови. 

Румяное мурло в мундире многим хорошо известно: на Манежной 11 сентября оно тянуло руку в «хайле» и оказалось тогда в ментовке. Затем мурло повздорило с «командой» Симоновича, не поделив какой-то реквизит из хоругвей и было изгнано из стада. И пока Симонович гастролировал с труппой на Манежной, - наш румяный «изгой» промышлял у мэрии… Мне-то он и попался. 

Не скажу, что силовые упражнения относятся к моим любимым занятиям. Да и бить кого-то я не приучен. Завязалась борьба за флаг и если бы не подлетевший омоновец, то уверен, что мне бы удалось продолжить «общение» с православной «тушкой» на земле (мы почти уже теряли равновесие). Завалить её на мостовую было в тот момент самым сильным желанием. Дальше – меня отшвырнули за ограждение (прощай, очки: они в тот момент вылетели из руки). Затем меня почему-то подкинуло вверх, хотя мент заламывал руку сзади. Скорее всего, он пытался вывернуть локоть так, чтобы пригнуть задержанного к земле, но лёгкий вес помешал манёвру и на пару секунд я воспарил над землёй. С заломленной рукой, но в «несгибаемом состоянии» :) меня и засунули в автозак. 

Рассказывают (сам я не видел), что церковное мурло тоже было задержано и вежливо . Но затем следы его теряются и (скорее всего) добровольного борца с «содомией» спокойно отпустили. 

Неделю спустя, я всё ещё чувствую себя «одноруким бандитом». Плечо травмировано (надеюсь хотя бы, что связки в порядке). И значит, можно рисовать... Но за редкое удовольствие побыть самим собой «в столице нашей родины» - можно пожертвовать парой мелких неудобств, - стягивая майку одной рукой или примеряясь к навыкам левши. Принадлежность сразу к двум «меньшинствам» – очень символичный опыт. :) 

На стальной скамье сидели… 

В автозаке нашлось немало интересного. Если кто-то ещё не побывал здесь, - дам небольшое описание интерьера. По сути, это железный ящик, разделённый на две части. В предбаннике за железным столом ютится ОМОН, оформляющий задержанных. А в самом «сундуке», отделённом решётчатой дверью, размещаются различные «экстремисты» на железных скамейках по периметру. В центре ещё стоит двусторонняя скамья – для увеличения вместительности. В потолке имеется люк для вентиляции, но обычно его не открывают. 

За окнами в мелкую клетку рядом виднелись 3-4 автобуса с ОМОНом, которые примчались разгонять «гей-парад», состоящий у мэрии (как выяснилось) из шести человек. Четыре отважных девчонки-лесбиянки (включая студентку МГУ и участницу группы «Война»). И мы с глухонемым парнем, которого «загребли» до меня. Андрей вышел к мэрии с флагом и даже сумел сохранить его при задержании. Мы переписывались с помощью телефона, - о том, что гомофобия – это отвратительно, а пропорция задержаний: семеро против двух – говорит как раз об этом. Андрей (высокий и темноволосый, немного наивный в своих реакциях) всплескивал руками и показывал на нашу «конуру»; на дисплее его телефона был набран вопрос: «гомофобия, да?» А когда я слишком горячо орал на бородатого «юриста», он мягко клал руку на колено и писал: «Да ладно, спокойнее»… 

Трогательный парень; и в его обстоятельствах – необычайно смелый. 

Седьмым в нашем «ящике» был мужчина-спорщик (о котором я уже писал). Трудно было понять, за что он вообще сюда попал. Скрестив руки, он с удивлением наблюдал за происходящим. И в самом углу клетки разместились двое гомофобов, которые (похоже) впервые оказались в меньшинстве среди «меньшинств». Чувствовали они себя явно неуютно. Бритый песенник (распевавший про «уби пидарас») – вблизи оказался щуплым существом, которое всю дорогу молчало и не подавало признаков гомофобной активности. В ОВД оно также вело себя тихо и скромно. 

Зато церковный «юрист-старовер» (по его определению) с нестриженой бородой – проявлял болезненную нервозность. Его корёжило и колбасило все три часа, пока автозак стоял у мэрии. Увидев, что Андрей достаёт флаг из куртки, «юрист» попытался с воплем отчаяния дотянуться концом ботинка до ненавистной символики. Но не дотянулся. После чего затравленно завопил что-то протестующее и (волей-неволей) вернул себе дар человеческой речи… 

Пришлось сесть между ним и Андреем и оставшееся до ОВД время мы развлекались «обсуждением» вечных гомофобных страхов на тему «извращений» и «морали». Я напомнил «юристу», что в любимой Сербии десятки гомофобов уже отбывают сроки за дебош на Белградском прайде, - где ни один гей не пострадал. И он идёт по той же дорожке (как минимум, уже в автозаке). «Хотите повторения Белграда в Москве?  Вы его получите», - порадовал я фаната Ратко Младича (который был в тот момент на полпути к трибуналу).  

«Национальный герой Сербии» (по словам «юриста»), расстрелявший тысячи гражданских лиц, был кумиром «моралиста». А идея уничтожения женщин, детей или геев – нисколько его не смущала. Такова церковная «мораль». 

«Право большинства», «традиции предков», «диверсия против России», - весь набор гомофобной «шизы» был привычно обсосан им в ходе бурной дискуссии. Ментам не раз приходилось стучать ключами по решётке, призывая нас к тишине. («Добры молодцы» в беретках, высунув языки, строчили свои «рапорта» о задержаниях, путаясь в падежах и окончаниях). 

Между тем, «юрист» сообщил мне, что «гей-ориентация Чайковского – это ложь», а все мои предки «не раз перевернулись в гробу» из-за нашего прайда. Что «зоофилы-педофилы-некрофилы» только и ждут повода, чтобы выскочить на Тверскую по следам развратных «содомитов»… 

Пришлось напоминать, что «гордыня – грех». И что не стоит выдавать церковную мораль за волю большинства», поскольку около половины москвичей не против открытости ЛГБТ. Что воля большинства выражена в конституции и её нормах, а не в балагане колхозного схода или шабаше «народных соборванцев». Что право даже одного человека выйти против «воли большинства» - гарантировано этой самой «волей большинства». А если есть желание поражать в правах социальные группы, - то хоругви в руки! Кто мешает «большинству» вернуть уголовную статью или отменить конституцию?… 

За «беседой» время пролетело незаметно. «Юрист», только что махавший «копытом», притомился рассуждать о «высокой морали» и принялся заигрывать с лесбиянками. 

Нас уже по нескольку раз заснял на камеру тип в штатском, засовывая объектив в раскрытые паспорта.

Андрей с трудом добился, чтобы его вывели в туалет. Минут 15 наши напоминания повисали в воздухе. Он набирал записки в телефоне и протягивал омоновцу сквозь решётку. Ноль внимания…. «Это что, специально делается?» - поинтересовался я у мордатого ключника, который говорил, что он тут «ничего не решает». 

Наконец, он подал голос начальству: «Тут немой давно поссать просится… Прям заговорит сейчас... Говорит, ссать хочу, сил нет... Чё с ним делать-то?»… Везение Андрея было в том, что он мог думать о милиции чуть лучше, чем те, кто её слышал.  Кстати, именно поэтому перед прайдом я стараюсь не пить лишнего, заранее зная, с кем буду иметь дело… 

Затем, как кукушка из окна, выскочил мент с вопросом: «Иностранцы, журналисты, блогеры – есть?!» И убедившись, что перед ним - граждане второго сорта, исчез так же быстро, как и появился. Приятно, что блогеры «дослужились» до ранга «иностранцев» и могут при желании спросить с ментов за произвол: ведь их читает «сам Медведев»… 

Тем временем, омоновцы долго выясняли «чё писать» в рапортах о задержании, кто кого задерживал и на каких основаниях. Вид у них был растерянный. 

Изучающий мои паспортные данные омоновец спросил, кто меня задерживал: человек в форме или в штатском? По опыту Манежной площади, известно, что ГУВД подключило к разгону прайда каких-то хмырей (в майках и трусах). Видимо, из страха, что реальные нацисты побъют иностранцев, менты наводнили толпу «ряжеными» в образе «гопоты»… «Гопота» работала в тандеме с ОМОНом, позволяя себе пинать задержанных, поскольку была «не при делах» (точней, не «при исполнении»). 

Наконец, три часа спустя, «ментовоз» двинулся с места. И в ОВД «Тверское» тягомотина повторилась. Нас забросили в родной до боли актовый зал (давненько я там не сидел). К удивлению, протоколов составлять не стали, а взяли «Объяснение»: кто как оказался у мэрии, что там делал и почему доставлен в отделение. Итог (прямо скажем) вегетарианский, поскольку в другом ОВД – на ребят составили протоколы (с перспективой административного дела и штрафа). 

Друзья по прайду (спасибо им), как всегда не оставили в беде. И Кирилл с ребятами добились на проходной, чтобы нам передали два пакета с продуктами и водой. Это было кстати, потому что пять часов в духоте и без еды – немного напрягали. Парочка наших гомофобов радостно встретила появление продуктов и потянула ручонки… Скорее всего, приняв сумки за «угощение» от Тверского ОВД. Но их печали не было предела, когда им объяснили происхождение пакетов… Гомофобы с тоской в глазах следили за распечатанными бутылками, хотя, никто им, разумеется, не мешал хлебнуть воды из рук «содомитов»… :) 

Старовер схватился за мобильник, названивая кому-то с просьбой прислать воды. Как видно, солидарность в церковной среде была большой проблемой… 

А флаг у Андрея всё-таки отобрали… Ещё в автозаке. Протиснушийся в дверь пузатый офицер удивлённо повертел  полотнище в руках и спросил о значении символики. «Это флаг социальной группы, гей-сообщества…» - начал я. «Это не социальная группа» -  вставил «упитанный». «Да нет, социальная. Это миллионы людей в нашей стране. Под этим флагом в мире проходят многотысячные гей-парады… Разумеется, это легальная, не запрещённая символика». 

На лице «упитанного» угадывалось некоторое удивление. Флаг был унесён из авотозака. «Не забудь руки помыть», - хохотнули где-то за окном… А мне захотелось спросить, почему менты не прихватили заодно мобильник или куртку?  Уж если грабить задержанных, то хотя бы по-крупному…  

p.s.   

Перед началом заварухи меня каким-то математическим образом вычислил в толпе sanekonego 
(спасибо ему с другом, что пришли поддержать идею). :) Но в силу нервозной ситуации, я просто не расслышал ник, так что знакомство, надеюсь, ещё впереди. А тех, кто традиционно участвовал в акции, - жаль, что в этот раз не было. Я не очень понимаю, почему «Марш равенства» нужно было отделять от гей-прайда. 

Люди, которые выходили с нами в 2007 году на Тверскую, двинулись в этот раз своим марш-броском. В чём смысл распыления сил при полном тождестве требований? – мне не понять. Почему бы не провести акцию «левых активистов» 28 мая (пусть и в другом месте), чтобы создать максимум дополнительных проблем для власти? Координация, которая ничего не стоит, но делает эффект гораздо более весомым. 

Уже сейчас ясно, чем «порадует» 12-й год. Нас ждут роковые «путинские выборы». И снова дробить скромные силы сообщества было бы катастрофой.