Что просмотрели хрущевские цензоры

топ 100 блогов poltora_bobra08.09.2010 Во время борьбы с "культом личности Сталина" уничтожались картины, памятники, безжалостно резались фильмы, переписывались песни. Отовсюду старались изгнать образ Сталина. Даже строка "Рубеж нам назначен вождем" из «Песни защитников Москвы» показалась страшной и ее переписали на "Наш кровный родительский дом."

Но цензоры-балбесы просмотрели "Повесть о настоящем человеке", книгу, которую читали все, книгу, которую проходили дети в школе:


"Василий Васильевич точно споткнулся и стал, опираясь рукой о стену, что-то бормоча под нос, потом оттолкнулся от стены  и  вошел  в  сорок вторую. Он остановился  посреди  палаты  и  начал  тереть  лоб,  точно пытаясь вспомнить что-то. От него пахло спиртом.
- Присаживайтесь, Василий Васильевич,  посумерничаем,  -  предложил Комиссар.
 Нетвердым  шагом,  подволакивая  ноги,  профессор  подошел  к   его кровати, сел так, что застонали  прогнувшиеся  пружины,  потер  руками виски. Он  и  раньше  не  раз  во  время  обходов  задерживался  возле Комиссара потолковать о ходе военных дел. Он заметно отличал Комиссара среди больных, и в этом ночном  визите  не  было,  собственно,  ничего странного. Но Мересьев почему-то почувствовал, что между этими  людьми может произойти какой-то особый разговор, при котором не нужен третий. Закрыв глаза, он сделал вид, что спит.
 
-  Сегодня  двадцать  девятое  апреля,  день  его   рождения.   Ему исполнилось, нет, должно было исполниться тридцать шесть лет,  -  тихо сказал профессор.
С большим  усилием  Комиссар  выпростал  из  под  одеяла  огромную, распухшую руку и положил ее на руку Василия Васильевича.  И  случилось невероятное: профессор заплакал. Было невыносимо  видеть,  как  плачет этот большой, сильный, волевой человек. Алексей невольно втянул голову в плечи и закрылся одеялом.
- Перед тем как ехать туда,  он  пришел  ко  мне.  Он  сказал,  что записался в ополчение, и спросил, кому передать дела. Он работал  тут, у меня. Я был так поражен, что даже накричал на него.  Я  не  понимал, зачем  кандидату  медицины,  талантливому  ученому  нужно  было  брать винтовку. Но он сказал - я помню это слово в слово, - он  сказал  мне:  "Папа, бывает время, когда кандидат медицины должен  брать  винтовку".
Он так сказал и опять спросил: "Кому сдавать дела?" Мне стоило  только поднять  телефонную  трубку  -  и  ничего,  ничего  бы  не  случилось, понимаете - ничего! Ведь он же заведовал у меня отделением, он работал в военном госпитале... Ведь так?
 Василий Васильевич замолчал. Было слышно, как он  тяжело  и  хрипло дышит.
 - ...Не надо, голубчик, что вы, что вы, уберите руку, я  знаю,  как вам больно шевелиться...  Да,  и  я  думал  всю  ночь,  как  быть.  Вы понимаете, мне было известно, что еще у одного человека - вы знаете, о ком я говорю, - был сын, офицер, и его убили в первые дни войны! И  вы знаете, что сделал этот отец? Он послал на фронт второго сына,  послал летчиком-истребителем - на самую опасную воинскую  специальность...  Я думал тогда об этом человеке, мне стало стыдно своих мыслей,  и  я  не позвонил по телефону...
- А сейчас жалеете?
  - Нет. Разве это называется сожалением? Я хожу и думаю:  неужели  я убийца своего единственного сына? Ведь он мог быть  сейчас  здесь,  со мной, и мы бы оба делали с ним очень полезные для  страны  дела.  Ведь это же был настоящий талант - живой, смелый, сверкающий. Он мог  стать гордостью советской медицины... если бы мне тогда позвонить!
- Вы жалеете, что не позвонили?
- О чем вы? Ах, да... Не знаю, не знаю.
 - А если бы теперь все повторилось снова, вы сделали бы иначе?
Наступило  молчание.  Слышалось  ровное  дыхание  спящих.  Ритмично поскрипывала  кровать  -  очевидно,  профессор  в   тяжелом   раздумье раскачивался из стороны в сторону, - да в батареях парового  отопления глухо постукивала вода.
- Так как же? - спросил Комиссар,  и  в  голосе  его  чувствовалась бесконечная теплота.
- Не знаю... На ваш вопрос сразу не ответишь. Не знаю, но, кажется, повторись все сначала, я поступил бы так же. Я же не лучше,  но  и  не хуже других отцов... Какая это страшная вещь - война...
- И поверьте, другим отцам при страшной вести было не легче вашего. Нет, не легче.
Василий Васильевич долго сидел молча. О чем он думал,  какие  мысли ползли в эти тягучие минуты под его высоким морщинистым лбом?
- Да, вы правы, ему было не легче, и все-таки он послал  второго...
Спасибо, голубчик, спасибо, родной! Эх! Что там толковать...
 
Он встал, постоял у койки, заботливо положил на место и закрыл руку Комиссара, подоткнул у него одеяло и молча вышел из  палаты."


В дополение,  уже не относящееся к цензорам Хрущева, хочу показать вырезку из "Красной звезды" от 15.08.41  

Отцам не было бы стыдно за своих детей...

Что просмотрели хрущевские цензоры

Что просмотрели хрущевские цензоры

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Когда люди открывают бизнес, они никогда не думают о банкротстве. Мечтают о миллионах долларов, собственном самолете и по девушке в каждой комнате огромного особняка). Когда собирается костяк кадров, создатели видят себя через 50 лет, где потомки первых сотрудников компании живут в ...
После того, как белорусский лидер Александр Лукашенко отдал приказ о переброске бригады ВДВ на запад страны, жители Беларуси фиксируют активную передислокацию войск к границам НАТО. Нужно отметить, что белорусские власти опасаются возможного внешнего вмешательства со стороны ...
Логика действий КоЗы стремительно ускользает в область квантовой физики, где война с Россией напоминает кота Шредингера – она вроде как ведется до окончательной победы, и одновременно её вообще не существует. Германский главнюк дошел даже до того, что потребовал называть немецкое ...
Сегодня френдлента пестрит супами. Ну я и не отрываюсь от коллектива:) Безмерно благодарна Нелли (Зое) с ГК за этот рецепт.  Никогда не думала, что смогу полюбить луковый суп. Одно название меня вгоняло в тоску. Но моя любовь к экспериментам ...
Не ждите особого дня. Любое утро — это отличный шанс изменить свою ...