Читаю научно-популярную книгу о частных проявлениях эволюции.

Свой взгляд на проблему авторы назвали «эволюционной теорией лидерства»: «... качества, благодаря которым человек становится лидером или ведомым, возникли в процессе человеческой эволюции, и что основы заложены задолго до того, как появился человек. Мы называем эти качества адаптивными моделями поведения». Способность быть лидером или ведомым проявляется автоматически, и это – продукт эволюции, который помогает человеческим сообществам развиваться и выживать. Группы незнакомых людей, вынужденных заниматься каким-то общим делом, быстро находят себе лидера, при этом достигая лучших результатов, чем те, которые эту проблему не смогли решить. Способности быть лидерами и быть ведомыми – результат адаптивной эволюции.

Авторы утверждают (далее я не буду делать такое замечание) , что человеческое лидерство возникло более двух миллионов лет назад в африканской саванне, вместе с рождением человеческого вида, когда происходило объединение первых людей в группы. И архаичное сознание всё ещё имеет влияние в «кадровых» вопросах. Потому что «эволюция работает на столь длительных временных промежутках, что все мы, в большей или меньшей степени, имеем отношение к ментальности, которая была свойственна нашим африканским предкам, даже если у вас идеально белокожая семья со светлыми волосами и голубыми глазами». Ну и, помимо этого, должно же быть у нас чувства благодарности к тем, благодаря которым выжил вид и благодаря которым мы существуем.
Несмотря на весь блеск ультрасовременного мира, мы, по сути, остаёмся существами с архаичным сознанием. Мы «счастливы, когда наша деловая среда отражает грани древнего, племенного жизненного уклада - тесно связанной структуры, свободно управляемой доверенными людьми зрелого возраста, в которой каждый член ценится за его или её уникальный вклад в жизнь и выживание группы». Поэтому в огромных корпоративных или социальных объединениях, где человек и его вклад в общее дело обезличены, возникает чувство дискомфорта из-за неудовлетворённой потребности в более тесном общении с коллегами и руководителями. Влиянием архаичных элементов объясняется и приверженность к поиску лидеров, которые имеют черты, высоко ценимые в той, далёкой саванне - высокий рост и крепкие челюсти. (Замечу от себя, что авторы, скорее всего, имеют в виду тех лидеров, с которыми есть непосредственный, личный контакт, а не политиков высокого уровня, у которых свои правила естественного отбора, который уже впору называть неестественным).
«Почему никто не находит добрых слов о менеджерах среднего звена? Не потому ли, что древние племена никогда не практиковали менеджмент этого уровня, и мы не имеем понятия , как подобающе реагировать на человека, место которого между властью и подневольным людом?». Оттуда же тянется и отношение к руководителям женского пола, потому что в недрах примитивной психики ей отведено место в сфере домашнего хозяйства и материнства (как пел Высоцкий – «сиди вон, и поддерживай огонь!»).
Комбинация лидер-ведомые показала свою эффективность на большом историческом промежутке. Группа с двумя лидерами очень часто становится неэффективной, а иногда их противостояние может привести к разрушительным последствиям. Неэффективна также и группа из одних ведомых, хотя жизнь в этой группе, скорее всего, будет спокойной. Как в болоте.
Пока всё. Пролог закончился.
=================