Читая Симонова. Из 1942 в 2024

топ 100 блогов chatlanin02.07.2024

Вот низко над головами прошли вперед наши штурмовики, над ними быстро прочертили небо прикрывающие их истребители.

А вот и ответ. Стая «Юнкерсов», первоначально зайдя к нам в тыл, подходит оттуда, с востока, к передовым позициям. Самолеты один за другим начинают пикировать. Оглушительный зенитный огонь покрывает все голоса боя. Над головами в воздух взлетает огненная завеса снарядов и трассирующих пуль. Да, это вам, господа немцы, не июнь и не июль прошлого года, когда вы над этими дорогами Западного фронта проходили бреющим полетом и с высоты 15 метров расстреливали беженцев. Это вам не первые дни войны, когда вы хвастали в своих газетах, что чуть ли не давите колесами красную пехоту. Над полем боя стоит стена зенитного огня, и если самолеты все-таки пикируют и сбрасывают бомбы, то прежней безнаказанности нет и в помине. Только здесь, на площади, которую всю видно с одного холма, — только здесь за три дня боев зенитчики закопали в землю 13 немецких самолетов.

В рассказе «Набег» Льва Толстого один офицер говорит, что храбрый тот, который ведет себя как следует. Иначе говоря, поясняет Толстой, храбрый тот, кто боится только того, чего следует бояться, а не того, чего не нужно бояться. Это мудрые слова, и они всегда применимы к нашим воинам. В первые же месяцы войны у нас было много, столько же, сколько и сейчас, смелых и презирающих смерть людей. Я видел командиров, которые, чтобы подбодрить других, стояли во весь рост под бомбежкой, когда все кругом старались прижаться к земле. Я видел людей, которые один-на-один выходили с гранатой против танков. Все это было у нас с самого начала. Но храбрость, та спокойная храбрость, о которой говорит Толстой, она, как массовое явление, родилась лишь в испытаниях войны. Вести себя на войне как следует, это значит при первой возможности вырыть себе ямку, щель, окопчик, ибо ты знаешь, что немцы будут бомбить, а вырыв такой окопчик, — спокойно лежать в нем во время бомбежки и делать свое дело, не страшась немецких бомб.

Храбрость тесно связана с искусством вести войну. Искусство вырыть окоп так, чтобы даже наехавший на тебя танк не мог ничего с тобой сделать, искусство бронебойщика, уверенного, что с 200—100 метров он подожжет танк, искусство командира, который сзади своей передовой линии создал противотанковые узлы с сидящими в засаде бронебойщиками и артиллеристами, — все это, сложенное вместе, и создает ту массовую храбрость, которая родилась в нашей армии, храбрость опытных воинов, знающих возможности вражеского оружия и силу своего.

Ни для кого не секрет, какой страшной была лавина обрушившейся на нас немецкой техники. Эта техника остается грозной и сейчас, и было бы, конечно, наивно думать, что страх человека, на которого прет танк, может когда-нибудь исчезнуть.

Но в душе человека, на которого надвигается смертельная опасность, всегда есть два чувства, по отношению к ней: бежать, уйти от этой смерти или самому убить ее. И вот в этих двух чувствах, которые всегда борются между собой в душе солдата, в сочетании этих двух чувств с каждым месяцем войны все больше преобладает второе — самому убить эту смерть. Это и есть массовая храбрость — храбрость закаленной в боях армии…

Спокойствие командира дивизии — это не показное спокойствие человека, который только хочет вселить мужество в сердца подчиненных, а внутреннее спокойствие человека, уверенного, что возникшая опасность будет пресечена. Я убежден, что тот же самый командир не был бы таким спокойным пятнадцать месяцев назад при том же самом сообщении о надвигающихся танках. Может быть, он имел бы тот же спокойный вид, но внутренне он не был бы спокоен. И я совсем не хочу сказать, что тогда он был менее храбр, чем сейчас. Нет, тогда он был столь, же храбр, но у него не было той уверенности, которая есть сейчас, в том, что его бойцы не боятся танков, в том, что позади его полков есть противотанковые районы, в том, что все оружие, которое можно использовать против танков, будет использовано так, как это нужно и должно…

Когда войска долго стоят на месте, занимая оборону, то всегда невольно в какой-то степени начинается быт войны, привычка к относительной безопасности. Перед наступлением командиру и его бойцам приходится преодолевать в себе эту инерцию, это чувство относительной безопасности. Как бы ни было хорошо организовано наступление, как бы хорошо ни подавила артиллерия огневые точки немцев, — все равно последние двести—сто метров придется итти открытой грудью на пулеметы. Человек, готовый идти в наступление, знает, что через час-другой, когда кончится эта грозная артиллерийская канонада и он пойдет в вперед, — все может случиться. Если говорить о высоком моральном духе бойцов, то это вовсе не значит, что они стараются забыть о грозящей смертельной опасности. Нет, они помнят о ней и все-таки идут. И если бы им представилась возможность выбора между спокойным сидением в обороне и наступлением, они бы всегда выбрали наступление.

В этом секрет солдатской русской души, секрет воспитания армии. Когда наш солдат видит карту своей родины, значительная часть которой сейчас отторжена, он никогда, ни при каких обстоятельствах, в самые тяжелые дни — в дни отступлений, — не может помириться с тем, что так и будет. Когда он отступает, он говорит, что это только пока; когда он сидит в обороне, он знает, что это только пока; когда он наступает и отбивает у немцев одну деревню, он говорит себе: пока одну, потом следующую. И он готов пожертвовать жизнью для того, чтобы взять эту следующую деревню. Армия, которая сохранила, воспитала и укрепила в себе такой дух в дни небывалых испытаний, — такая армия победит!

Когда в окопах читали сообщение о Сталинграде, люди говорили, что нам тоже нужно скорее наступать, самый удачный момент пришел. Говорили: «Когда же? Пора». Это были настоящие, большие слова. Говорили: «Будем воевать, как сталинградцы», и, тыча пальцем в старенькую карту Европейской России, висевшую в блиндажике, добавляли: «Нам здесь ближе всего до границы».

— "Красная звезда", 5 декабря 1942 года

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Утренняя прогулка меня сегодня накрыла другой реальностью. После ночного дождя распустившиеся розы в соседних палисадниках разнесли свой аромат на несколько улиц вокруг. Шла окутанная этим душистым шлейфом - и перед глазами мелькали кадры. Вот я маленькая, читаю свою любимую "Снежную ...
Не, ну а чо? Всё равно в душевную летнюю смычку суббота-воскресенье - никого в ленте нет. Все нюхают природу. Я вот чего сказать хотела. Всем, братцы, не угодишь. Короткие посты не любят читатели многабукв. Любители многабукв не воспринимают ...
Печально это осознавать, но мода на педоистерию приходит к нам с Запада. Тупому быдлу внушают, что хотеть трахнуть зрелую 14-летнюю телку это такой же грех, как хотеть трахнуть незрелую первокласницу. Хотя трахнуть зрелую телку - это нормальное природное явление. Природа не спрашивает п ...
"...Швейцария. Не лидер, не воюет, ВВП выше крыши, медицина, хайтек, ресурсов нет. Зато есть Руки и Мозги. А так-же многовековое соблюдение Закона, отсюда мощный банковский сектор. Норвегия, Швеция, Финляндия. Еще примеров? Вас греет то что РФ греет всю Европу своим газом имея газификацию ...
С помадами у меня с детства не сложилось. с 0 до 5 лет меня мало этот аспект интересовал. Потом куклам губы красила, а сама и так красивая была. Не было у меня такого, что я подражала маме и красилась ее помадой, сама не знаю почему. Я вообще мало на девочку смахивала лет до 10. А потом ...