Чиновники и сексизм

femunity — 04.12.2014 Олеся Герасименко расспросила на условиях анонимности женщин, работающих в Госдуме, МИДе и Администрации президента, о том, как проявляется сексизм в чиновничьей среде.

•Как влияет на работу дресс-код?
•Что означает приглашение в баню?
•Почему не бывает женщин-дипломатов старше 30 лет?



Алиса Г., 31 год, журналист

«На мой взгляд, проявления сексизма у региональных чиновников — это часть этикета. Интенсивно не поклеить собеседницу минут 10–15 в начале встречи — все равно что не открыть перед ней дверь или не отодвинуть стул. Обычно помогает лицо кирпичом и быстрый переход к статистическим вопросам. Адекватные мужчины улавливают тон, прекращают песни про «и что ж вы такая красивая так много одна путешествуете», и дальше встреча проходит успешно. Неадекватные продолжают флирт в течение разговора и, сами того не замечая, выбалтывают кучу лишнего. На следующий день, освободившись от чар, звонят и судорожно торгуются за молчание. Эти не выторгованные ими строки в статьях для меня самые сладкие. Откровенные глупости делают и чиновники высокого ранга: один губернатор, обаятельный негодяй, на втором часу интервью, рисуясь, активно использовал формулировку «Путин, патриарх и я», чем поверг потом свою пресс-службу в пучину отчаяния. В Сиби­ри как-то мной увлекся местный бизнесмен, один из героев статьи. Он нашел правильный подход: каждый день подгонял крутых чиновников и ньюсмейкеров, так что я была ему очень благодарна, но в баню так и не пошла. Тогда он начал рассказывать о своем прошлом: членство в ОПГ, пытки, гонки за должниками по Якутии. Очень интересно, но от бани я снова отказалась. Была предпринята отчаянная попытка познакомить меня с лучшим другом, владельцем алмазных приисков, и свозить в магазин при заводе. Но я чего-то не поехала. Когда он, расстроенный, пришел провожать меня на самолет, то вручил настойку из рогов маралов, стадо которых держит на своей ферме. Вздохнул: «У тебя, по-моему, проблемы по женской части, так вот это точно поможет». Наверное, в США можно было отсудить миллион долларов за сексизм. Кстати, о бане — зачастую приглашение в нее вовсе не означает предложение секса, это просто популярный досуг. Так что сразу обижаться не стоит, может выйти и польза: мои коллеги ходили в баню с министрами, чтобы получить прямой мобильный».

Татьяна В., 29 лет, парламентский корреспондент

«Среда чиновников консервативна, и, конечно, отношение к девушке там иное, нежели к мужчинам. Есть приятные моменты: тебе всегда откроют дверь, подадут пальто. А в рабочем плане я всегда вспоминаю одну шутку старой коллеги: если у ньюсмейкера есть выбор, кому из двух журналисток отдать новость, он выберет ту, которая ему кажется красивее. Я вполне могу позволить себе пококетничать с мужчиной-собеседником, сделать ему комплимент, и он поплывет, особенно это хорошо работает с силовиками.

Полезно включить девочку-дурочку, особенно если он не знает, кто ты такая. Поправляешь платье, хлопаешь глазами, говоришь: «Объясните, ну я же девочка, ничего не понимаю», хотя на самом деле пять лет про это пишешь и разбираешься лучше него. Зато они тут же смягчаются и начинают выдавать тайны. Еще сексизм чувствуется в разговорах по телефону с незнакомыми чиновниками. Например, иногда я развлекаюсь и говорю по телефону подчеркнуто сексуальным, низким голосом. Комментарии так получить очень просто.

У парламентского пула в России женское лицо, но дурами, конечно, там никого не считают: все же видят, что выходит в газетах. Конечно же, у девушек-корреспонденток периодически случаются романы с политиками. Иногда это приводит к чему-то хорошему, иногда это просто роман на стороне, ну, политика — дело грязное, и в ней все могут использовать всех, в этом плане сериал «House of Cards» недалеко ушел от истины. У меня таких романов не было, но если бы такое случилось, то, думаю, я должна была бы сразу уведомить свою редакцию и перескакивать на другую тему.

В Думе есть неофициальный дресс-код — мы не ходим в рваных джинсах и шортах. Декольте, мини-юбки не исключены, и, конечно же, девушки это делают ради коммуникации с ньюсмейкером. Среди сотрудниц есть своя местная мода: например, пару лет назад все ходили в шалях Louis Vuitton, и я все время думала, что, работая в коммерческой структуре, почему-то не могу себе позволить такую вещь, а по Думе в ней ходит каждая аппаратчица.

В думской тусовке свысока поглядывают на подозрительно красивых девочек, которые становятся помощницами депутатов. При всем флирте и комплиментах все хорошо понимают грань и очень плохо относятся к людям, которые эту грань переходят.

Обращаются с ними соответственно: есть истории, когда помощницы несколько часов безвылазно сидят в соседних комнатах в неглиже и ждут, пока их шеф наговорится за жизнь с корреспондентками, которых считает «умными». Влияет это и на мужчин: например, у одного депутата в Думе слишком красивые декольтированные помощницы, и в итоге это сказывается на имидже самого депутата, к нему перестают серьезно относиться».

Карина М., 33 года, бывший сотрудник технической службы МИДа

«Министерская структура создавалась в советское время и была четко ориентирована на людей системы. После усиленных проверок на работу принимали только элиту, это был закрытый социальный круг, а женщин-дипломатов можно было пересчитать по пальцам. На работе все проводили много времени, к тому же для живущих за границей действовало правило, что члены семьи не могут работать нигде, кроме посольства. На службу приходили закончившие МГИМО мальчики из семей дипломатов, через полгода они женились на секретаршах и машинистках, тоже дочках дипработников. В итоге получалась успешно трудоустроенная семья. Времена изменились, а система нет. Женщине-дипломату сейчас так же сложно построить карьеру. Молоденьких девочек-дипломатов много, дипломатов женского пола за 30 — почти нет. Ведь из-за правила о невозможности работы на стороне для членов семьи у ее мужа только два варианта: или получить четверть консульской ставки и должность коменданта, или сидеть дома, заниматься хозяйством. Обычно мужья, которые берут в жены дипломатов, на такое не согласны и хотят работать. Нарушать это правило можно до первого доноса коллег, после чего последует увольнение. Поэтому женщине приходится выбирать между семьей и карьерой. Ну и потом для работающего дипломата главное — крепкая семья, мужчина тыл держать не будет и не сможет. С иностранцами в брак вступать, разумеется, нельзя. Если тебе 23–37 и ты в постоянных командировках, то ты или становишься любовницей, или разбиваешь чью-то семью. Из тех семейных дипломатов старшего поколения, которых я знаю, подавляющее большинство — это разведенные мужчины, женатые второй раз — на своих секретарях. Кстати, в посольствах царит строгая иерархия: жены советников разговаривать с женами водителей не станут. Но вообще, 90% женщин в МИДе — это техподдержка, канцелярия и машбюро. Машинисток на курсах учат, что спать с начальством неэтично, но если у девочки цель стать женой дипломата, то она не против нарушить этикет».

Вероника С., 35 лет, сотрудница приправительственной организации

«Раньше я ошибочно полагала, что деловой стиль — это скучные серые костюмы, черные юбки с белыми блузками, и вообще сексу в госсреде не место. Внутри этого закрытого от посторонних глаз мира роятся диковинные колибри, способные украсить собой не один десяток светских тусовок. Несмотря на монотонные обязанности и крайне натянутые отношения в коллективе, на работу они шли как на праздник. Изысканный макияж, наряды и непременно высокие, очень высокие каблуки. Они бежали, опаздывая на работу в сапогах на шпильках, ежеминутно рискуя переломать себе ноги, а потом переобувались в туфли, которые в своей прошлой жизни я считала спецодеждой стриптизерш. Не знаю, как в других офисах, а у нас мужской состав сплошь был не из баскетбольной команды. Поэтому подлинный героизм моих коллег проявлялся в моменты, когда они ловко бежали за шефом по коридору на своих высоких каблуках, втянув голову в плечи и согнув коленки так, чтобы быть на одной высоте с человеком ростом с Наполеона. Больше всего меня удивляли два самых распространенных у нас комплекта. Первый — это прозрачные блузки и очень узкие юбки-карандаш, в которых они семенили не хуже опытной японской гейши. Второй — платья из плотной костюмной ткани, но с открытыми руками и большими вырезами. При удачном ракурсе девушка казалась голой по пояс».

Стелла Д., 30 лет, член парламентского пула, журналист, которого оскорбил лидер ЛДПР

«История с Жириновским — не выражение общей тенденции. Депутаты уважительно относятся к девушкам-корреспондентам. Да и с Жириновским у меня раньше никаких проблем не было, мне сложно объяснить его выпад, хотя я занимаюсь ЛДПР давно и знаю, что готовой нужно быть ко всему. Это человек, который привык эпатировать, а в моем случае он перешел границы морали и всего вообще. Сказать, что мне было неприятно — ничего не сказать. Мы подали заявление в СК, но там не нашли состава преступления. Передо мной лично он так и не извинился, только в телепередаче произнес якобы слова извинений, однако уже на следующий день, выступая с трибуны в Госдуме, произнес фразу "Надеюсь, здесь поблизости нет беременных". Что красноречиво говорит об "искренности" его извинений. Но я не могу назвать это следствием повсеместно царящего в Думе сексизма».

Светлана С., 28 лет, бывший парламентский корреспондент

«Я люблю смотреть сериалы про власть и медиа. Мне хочется тешить себя мыслью, что где-то есть страна, где можно оголить коленку и получить все эксклюзивы сразу. До сих пор появляются блондинки в красном, которые приходят в Думу со словами: «Я хочу работать на паркете, чтобы рядом со мной были великие люди и чтобы выйти замуж за олигарха». Ну на таких смотрят косо. Массового сексизма уже нет, женщин во власти все больше, и отношение к ним меняется в лучшую сторону. Есть, правда, неизбывная привычка: и российские бизнесмены, и российские чиновники всегда платят за твой обед или кофе, им не объяснишь, что ты на работе и что у тебя командировочные или деньги на представительские расходы от редакции. Слова о новом деловом этикете, по которому женщина может платить за себя, пока не работают. Конечно, у жен, подруг и любовниц, которых в Думу устраивают секретаршами, этикет и дресс-код другой. Я люблю смотреть фото в инстаграме по геотегу «Администрация президента», там такие впечатляющие, извините, соски попадаются».

Ольга Н., 30 лет, помощница губернатора

«Главная история с проявлениями сексизма в госорганах не о том, что это единичный эпизод, какая-то байка, которую ты рассказываешь подругам. Нет. Если ты там работаешь, ты просто в этом живешь в ежедневном режиме. Шутки-прибаутки про женскую логику, начальник вообще, как правило, вменяемый дядя, который может начать на тебя орать: «Что ты тупишь, ты беременная, что ли?»

При этом все они пытаются себе работающим замом поставить именно женщин, потому что они выносливы, неамбициозны, безропотно на себе волокут несколько сложнейших задач разом и не выступают. Страх прослыть феминисткой там стоит впереди прочих вещей, и многого добившиеся начальницы управлений могут за глаза чихвостить своих мужских равностатусных коллег, но вряд ли ­будут с ними вступать в прямые пикировки, лучше прикопают чужими руками. Но была и такая история о сексизме, которая мне понравилась. Был момент, когда в Чечне с официальной точки зрения наступил мир, и туда стали добровольно-принудительно ездить делегации из российских регионов. Тогда и у нас сформировали бригаду добровольцев, а все это надо оформлять, бюрократия, и в какой-то момент наш вице-губернатор, который в первую чеченскую уже успел подружиться с чеченским народом, дал визу на список: «Баб в Чечню ни в коем случае не брать!»

Ксения К., 28 лет, бывшая сотрудница экспертного госагентства

«Когда работала, часто ощущала на себе дискриминацию со стороны женщин. Приезжаешь в Хабаровский край, приходишь на встречу с главой какого-нибудь госагентства, протягиваешь ему руку — а он не понимает, что с ней делать. Рядом стоит секретарь, блондинка в красном, и так на тебя смотрит, как будто ты не руку протянула, чтобы поздороваться, а задрала юбку и легла на стол с раздвинутыми ногами. Через какое-то время чиновник соображает, что этого не избежать, и наконец вяло жмет тебе руку. Многие девушки-работницы еще с недоумением смотрят на отсутствие каблуков, макияжа или — о боже — кроссовки с юбкой. Или женщины — пресс-секретари глав регионов часто интересуются, сколько мне лет, замужем ли я, и дальше коронное: «А-а-а, ну все поня-ятно». Им так проще, по-моему, смиряться с тем, что какая-то профурсетка тут неловкие вопросы родному Ивану Ивановичу задает. Мол, ясно, в личной жизни у нее беда, вот и вынуждена зарабатывать на кусок хлеба».

Ирина Т., 39 лет, бывшая сотрудница администрации президента

(Смеется.) «Историй о местных Мониках Левински вы не найдете: у нас принято сразу стирать платья».

Интервью Олеся Герасименко («Коммерсант»)

Источник: Афиша.
via ФАКТЫ_АНТИсексизм_АНТИшовинизм.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив