Человек со связью

Глава Министерства связи и массовых коммуникаций России Игорь Щеголев имеет законные основания отмечать профессиональный праздник дважды в году: 13 января в День российской печати и 7 мая в День радио — вместе с работниками отраслей связи. Впрочем, любые даты — не более чем повод для разговора с министром о проблемах отрасли…

— Интересно, сколько телефонных аппаратов в кабинете у главного связиста России?

— Думаете, знаю? Можем пересчитать. Только учтите: часть номеров еще заведена на пульт. Хотя куда важнее, что все работают, ни один не служит декорацией.

— Вам, к слову, какое обращение больше нравится: связной или человек со связями, Игорь Олегович?

— Ни то ни другое полностью не устраивает. Разве только человек со связью.

— Легко адаптировались на новом месте? Сфера-то была не самая для вас знакомая.

— Мистика языка! Если бы в названии министерства на первом месте стояли массовые коммуникации, думаю, такой вопрос ни у кого не возник бы, поскольку известно: я давно имею непосредственное отношение к журналистике. Все-таки десять лет проработал в ИТАР-ТАСС, был собкором агентства во Франции… Чтобы освоиться в министерстве, конечно, потребовалось время, поначалу пришлось непросто. Даже не столько из-за технологий (хотя они без конца меняются, и надо быть в курсе новинок), сколько из-за особенностей функционирования рынка. Погружение в эту специфику стало, пожалуй, самым занимательным.

— Вы с техникой дружите?

— Могу ли заменить проколотое колесо у машины и снять на зиму аккумулятор? Ответ положительный. А то, что ближе к связи… В юности имел некоторое касательство к отрасли, но с тех пор она шагнула далеко вперед. Помните, раньше были УПК — учебно-производственные комбинаты? Там школьников приучали к труду, давая рабочие специальности. В десятом классе я получил свидетельство монтажника электроаппаратуры. Не вспомню, какого именно разряда, но чем отличается транзистор от конденсатора, не забыл. Мы и микросхемы паяли, а это весьма чувствительная штука, чуть передержишь — и все, вышла из строя. Когда у нас была практика на радиозаводе в районе Октябрьского Поля, собирали там отнюдь не учебные изделия. Так что связь в буквальном и переносном смысле явно прослеживается. Конечно, по складу я гуманитарий, понял это еще в школе, когда увлекся иностранными языками. Но теперь вынужденно стал и технарем. Почему-то считается, что глава Минкомсвязи по должности обязан в совершенстве владеть всеми современными гаджетами, прекрасно в них разбираться. Любопытно, у министра обороны спрашивают тактико-технические характеристики какого-нибудь зенитного комплекса или танка? Думаю, нет. Стоит же появиться новому iPhone или iPad, от меня требуют развернутого комментария и подробного анализа… Жду, когда сделают универсальный коммуникатор, который вберет в себя основные функции, и необходимость в остальных устройствах отпадет автоматически…

— А почему личный блог в Интернете не заводите? По нынешним временам не иметь даже странички в ЖЖ — почти моветон…

— Да, это тренд. Но все-таки блог — инструмент публичного политика, общественной фигуры, а я отношусь к себе больше как к технократу. Надо быть уверенным, что твое слово и безотносительно к занимаемой должности что-то весит. Важен авторский стиль, а у меня многолетний опыт сочинять тассовки да пресс-релизы... Но с блогерами и твиттеристами общаюсь, хоть и в оффлайне. Например, прошлым летом в компании с активистами интернет-пространства ездил в Урюпинск, где случился любопытный диалог. Евгений Касперский на встрече с местным мэром сказал: «Всегда думал, Урюпинск — мифическое название, в реальности такого города не существует». На что глава горадминистрации моментально парировал: «А я до сегодняшнего утра не сомневался, что Касперский — это антивирус…»

В развитие темы могу добавить: чужие блоги почитываю регулярно, авторам некоторых даже отвечаю, вступаю в заочную дискуссию, правда, под ником, анонимно. Если собеседник будет знать, что полемизирует с министром, тональность разговора наверняка изменится, чистота эксперимента пропадет.

— Ваше отношение к цензурированию Интернета, Игорь Олегович?

— Предельно прагматичное. Считаю, подобная задача неосуществима. Ведь что такое цензура? По сути, вычитка текста до его публикации. Как это сделать в случае с Сетью? Некоторые страны пытаются найти ответ, но пока им удается оперативно снимать нежелательные материалы и усложнять доступ пользователей к отдельным сайтам. Деньги тратятся колоссальные, а успех предприятия относительный. На то и Сеть, чтобы отверстия иметь. Все каналы не перекроешь и дырки не заштопаешь. Должны ли быть у Интернета границы? На мой взгляд, да. Но об этом надо договариваться всем миром, установив определенные правила. Скажем, принять решение, что детская порнография не может существовать в Сети ни под каким предлогом. А дальше уже думать, как добиться выполнения запрета. Проблема-то глобальная. Посмотрите, что делают торговцы украденными базами данных. Наш надзор потихоньку взялся за них, стал в суд подавать, дела выигрывать. Люди мигом переметнулись на территорию Евросоюза, перерегистрировали сайты там. Или тот же WikiLeaks: как перед ним построить стену даже тем, кто хотел бы? Интернет — джинн, которого обратно в бутылку не загонишь. Да это и не нужно. Сеть во многом удобна, полезна, необходима. Но определенные рамки неизбежно когда-нибудь потребуются, иначе не получится зерна отфильтровать от плевел и противостоять преступлениям, совершаемым при помощи Интернета. И такое понятие, как сетевое СМИ, вводить придется, закреплять его законодательно.

— А с теми, кто утверждает, будто Сеть задушит классические газеты и журналы, соглашаетесь?

— Все видели, что происходило с рекламным рынком во время последнего финансового кризиса. Объемы и доходы значительно упали везде, кроме Интернета. Там наблюдалось некоторое затишье, пауза, после чего начался подъем. Согласитесь, это показатель. Да, в абсолютных цифрах сетевые ресурсы пока уступают бумажным газетам и журналам, но по динамике роста стремительно сокращают отставание. Думаю, тенденция сохранится. При этом не торопился бы выносить смертный приговор печатным СМИ. Инерция — сильная штука. Нельзя сбрасывать со счетов дань традиции, силу привычки, человеческий консерватизм. А, к примеру, иллюстрированные журналы до сих пор не растеряли налет эксклюзивности. Это иное, нежели разглядывать картинки на экране монитора…

— Тогда, может, и тотальный переход телевидения на «цифру» не такая уж неизбежность?

— Вот это точно произойдет, даже не сомневайтесь. «Цифра» быстрее, качественнее, она значительно расширяет выбор, предлагая реальный интерактив.

— Но за удовольствие надо платить. За те же приставки. Для страны, где далеко не у всех есть лишние деньги, вопрос не последний. Может, даже первый.

— Не соглашусь! Зачем мобильный телефон бабушкам и детям? Первые редко выходят из квартир, в которых стоят стационарные аппараты, вторые постоянно находятся под присмотром взрослых. Однако трубки нынче носят все — от мала до велика, хотя, как вы понимаете, их бесплатно не раздавали. Стоимость цифровой приставки при массовом производстве составит пятьдесят долларов. Согласитесь, сопоставимо с ценой на простенький мобильный телефон, о навороченных моделях даже не говорим. Когда люди поймут, что «цифра» несет новые возможности и через телевизор можно будет, к примеру, узнать погоду, расписание электричек или репертуар ближайшего кинотеатра, уверяю вас, деньги на покупку приставки найдут. Вопрос удобства и целесообразности. Не сомневаюсь, народ оценит выгоду. Именно поэтому, кстати, избран мягкий вариант перехода. Есть страны, где власть заявила: до сего дня — «аналог», а завтра начинается «цифра». Все пути отрезаны, назад дороги нет. Кто не успел, будет слушать радио. Мы решили не говорить на языке ультиматумов. Отключим «аналог», только убедившись, что новая технология принята и востребована людьми. Первый пакет уже доступен на Дальнем Востоке, в Калининграде и в экспериментальном режиме в Москве. В нем, согласно указу президента, пока восемь каналов — Первый, «Россия 1», «Россия 2», «Россия 24», «Россия К», НТВ, Пятый и «Карусель» на базе «Бибигона» с «ТелеНяней», но будет девять: добавим региональный. Да, столицу этим не удивишь, однако не забывайте о масштабах нашей страны. Есть места, где в лучшем случае получали сигнал единственного федерального канала…

— Вы сами-то телевизор смотрите, Игорь Олегович?

— Когда время появляется, а оно в хроническом дефиците. Ощутить себя рядовым телезрителем, посидев в кресле перед экраном, удается редко, чаще отслеживаю по работе. У меня в кабинете перед глазами постоянно восемь экранов. Как говорится, noblesse oblige, положение обязывает.

— А компьютерными игрушками увлекались?

— Думаю, многие через это прошли. Фанатичным геймером никогда не был, но с «Тетрисом», «Диггером» и «Стратегией» знаком, симулятор «Су-25» опробовал.

— Министерство сделало заказ на разработку новых игр. Полагаете, России по силам конкурировать на этой поляне с Западом и Востоком?

— Вы «Ил-2: Штурмовик» видели? На нем по всему миру «летают», за океаном после появления этого авиасимулятора из-за падения продаж закрывали собственные аналогичные подразделения! Направление очень перспективное. Во-первых, отрабатываются технологии, которые можно использовать в настоящих тренажерах и беспилотниках. Во-вторых, это не только игрушка, но и познавательная вещь, если сценарии пишутся на реальных историях.

— А кому в голову пришла идея превратить почтальона Печкина одновременно в аптекаря и продавца?

— Вполне логично подключить к выполнению смежных функций отделения связи в населенных пунктах, где дефицит аптек и магазинов. Элементарная оптимизация! Содержать все по отдельности накладно, а удовлетворять потребности людей нужно.

— Вы услугами почты давно пользовались в личных целях, господин министр?

— Заказываю книги по Интернету. Открытки друзьям иногда пишу. Доходят. Хотя случались и казусы: однажды пропало отправленное мне письмо. Стали искать, нашли…

— С обращениями в адрес электронного правительства такого происходить не должно?

— Для того все и задумывалось. Пока рано говорить, что система отлажена полностью, мы находимся в процессе, но овчинка стоила выделки — это факт. Задача простая: свести к минимуму контакт граждан с бюрократами. Люди должны получать пакет госуслуг при помощи современных информационных технологий. Пора отказываться от стояния в очередях за бумажной справкой, которая в XXI веке выглядит анахронизмом. Мир развивается стремительно, негоже отставать.

— Не все, что принято за рубежом, приживается на российской почве, сами знаете. На Западе успешно борются с пиратством, посягающим на авторские права, а у нас под этим соусом решают удерживать дополнительную сумму с покупателей электронных носителей…

— Схема придумана не нами, ее эффективно используют кое-где за границей. Посмотрим, что получится в России, тогда сделаем выводы. Надо проверить, сравнить с моделью, которая работает сейчас. Она особой эффективности не продемонстрировала, вот и было решено поискать что-то другое.

— На днях вы сказали, что ответственность за размещение пиратского контента на том или ином интернет-ресурсе несет пользователь, фактически выведя провайдеров из-под удара…

— Мы уже говорили о невозможности фильтровать все публикуемое в Сети на этапе загрузки. Но в случае обращения правообладателя, обнаружившего факты нелегального использования своих материалов, левый контент должен быть немедленно удален с сайта. На сегодня схема такая…

— Идя в мае 2008-го в министерство, предполагали, с каким ворохом проблем столкнетесь?

— Пока не копнул, истинный масштаб не представлял. Многие вопросы, которые приходится решать сегодня, выросли, что называется, из истории. Взять те же частоты для связи четвертого поколения. Можно до бесконечности копья ломать, но никуда не уйти от факта, что конфликт был заложен еще в советское время. Теми полосами и частотами, которые на Западе использовали под гражданские технологии, в СССР распоряжались военные. Это делалось сознательно: дабы неприятелю жизнь медом не казалась. Сейчас есть универсальные стандарты, но поскольку не мы законодатели мод, приходится подстраиваться, перелицовывая то, что было сделано раньше. А это ресурсоемкая и длительная по времени история. Нашим же людям хочется, чтобы все заработало завтра, а лучше — сегодня. Вот и сочиняем всякие модели, чтобы технологии внедрять, но и интересам обороноспособности страны не навредить.

— Мобильная связь в последнее время барахлить стала…

— Знаю. Вероятно, операторы экономят на электроэнергии, расходы сдерживают, мощность станций уменьшают… Или стало слишком много пользователей, все-таки в России одно из самых высоких проникновений в мире... Версий немало, но для аргументированных претензий нужны эталоны, по которым можно судить. Увы, точных средств для измерения качества мобильной связи нет. Это как с уровнем звука во время телерекламы. Ухо слышит: громкость возросла, а прибор ничего не фиксирует. Эффект достигается за счет увеличения плотности звука, но такой термин в законах не прописан… Масса нюансов! Они становятся видны лишь после погружения в процесс. Я давно понял, что легких решений не бывает.

— Тарифы на услуги операторов «большой тройки» — вещь вполне осязаемая!

— Но нерегулируемая! Чтобы заставить пойти на понижение, надо доказать факт монопольного сговора. Сделать это, как вы догадываетесь, непросто. Операторы начинают возмущаться, что на них давят. В итоге люди, много ездящие за пределы России, покупают за границей SIM-карты местных операторов и звонят по ним домой…

— А вы-то всегда на связи, Игорь Олегович?

— Бывает, трубку не снимаю, но на связи — да, всегда.