(Ч113) Трусливые инфантилы отыгрываются на безоружных

ifc — 30.03.2022

К вопросу о переговорах.

Несмотря на то, что я - лоялист мордорского Режыма, мне тоже вовсе не нравится, когда говорящие головы вроде бывшего министра культурки публично порют чушь, не задумываясь о медийных последствиях. И я тоже не понимаю, как вообще Главтролль мог назначать переговорщиком (пусть даже отдавая себе отчёт, что переговоры - спектакль для эльфов) пациента, ранее просравшего вверенный ему культурный фронт. Ну да ладно - у Террана свои мотивы, он всякого никчемушника старается к делу приспособить, как отец родной. Натура, видно, такая.

Однако последствиями подобной кадровой политики становятся не только общественное раздражение и рост всёпропальщических настроений, но и поддержка в мамкиных чубатых нацистах ощущения безнаказанности. Биологическая мотивация у просто устроенных организмов ведь тоже проста: если охуевший организм не получает пиздюлины, значит, он считает, что его боятся (понятие "снисхождение" тем, кто живёт по биологическим, а не социальным лекалам, не ведомо).

И, считая так, ведёт себя нагло.

Поэтому, как верно написал вчера кто-то в Телеге, любые переговоры с нацистами или с теми политиканами, которые пришли к власти при бандеровском режиме, следует начинать с удара табуреткой по ебалу. Эльфы, кстати, прекрасно это понимают, что нашло отражение в их культуре (см. знаменитый фрагмент из фильма Бессона ниже).



Только такая манера ведения переговоров гарантирует их успех для нашей стороны. В отечественной культуре оная манера со 100-процентной достоверностью изображена в самом страшном (на мой взгляд) произведении АБ Стругацких - повести "Попытка к бегству". ЕМНИП, я уже цитировал этот фрагмент, но пусть снова будет здесь.

— Как вас зовут? — спросил Антон очень мягко. Ему не нравилось, что пленник до сих пор чувствует себя неуверенно и, несомненно, испытывает страх.
Пленник посмотрел на него с недоумением.
— Хайра, — ответил он и перестал переминаться.
"Из рода холмов", — понял Антон.
— Очень приятно, — сказал он. — Меня зовут Антон.
Недоумение на физиономии Хайры возросло.
— Скажите пожалуйста, Хайра, кем вы работаете?
— Я не работаю. Я воин.
— Видите ли, — сказал Антон, — вы, наверное, оскорблены насилием, которое мы были вынуждены применить по отношению к вам. Но вы не должны обижаться. Право, у нас не было иного выхода.
Пленник упер руку в бок, отвесил нижнюю губу и стал смотреть мимо Антона. Саул громко кашлянул и принялся барабанить пальцами по столу.
— Вы не должны бояться, — продолжал Антон. — Мы не сделаем вам ничего дурного.
На лице пленника явственно проступила надменность. Он осмотрелся, отошёл на два шага в сторону и сел на пол боком к Антону, скрестив ноги. Осваивается, подумал Антон. Это хорошо. Вадим, развалившись в кресле, взирал на все это с удовлетворением. Саул перестал барабанить пальцами и начал постукивать по столу трубкой.
— Мы хотим задать вам несколько вопросов, — с подъёмом продолжал Антон, — потому что нам необходимо знать, что происходит.
— Варенья, — неприятным голосом произнес Хайра. — И быстро.
Вадим захохотал от удовольствия.
— Such а little pig! — сказал он.
Антон покраснел и оглянулся на Саула. Саул медленно поднимался. Лицо у него было неподвижное и скучающее.
— Почему не несут варенья? — осведомился Хайра в пространство. — И пусть все молчат, пока я буду спрашивать. И пусть принесут варенья и одеяла, потому что мне жёстко сидеть.
Воцарилось молчание. Вадим перестал улыбаться и с сомнением посмотрел на анализатор.
— Do you think, — растерянно спросил Антон, — we should better bring him some jam?
Саул не отвечая медленно приблизился к пленнику. Пленник сидел с каменным лицом. Саул повернулся к Антону.
— You have taken a wrong way, boys, — проговорил он. — It won't pay with SS-man. — Его рука мягко опустилась на шею Хайры. На лице Хайры мелькнуло беспокойство. — He is a pitekantropos, that's what he is, — нежно сказал Саул. — He mistakes your soft handling for a kind of weakness.
— Саул, Саул! — сказал Антон встревоженно.
— Speak but English, — быстро предупредил Саул.
— Где варенье? — неуверенно спросил пленник.
Саул мощным рывком поднял его на ноги. На каменном лице Хайры проступило смятение. Саул медленно пошел вокруг него, оглядывая его с головы до ног. Ну и зрелище, подумал Антон с невольным страхом и отвращением. У Саула был очень непривлекательный вид. Зато Хайра снова сложил на груди руки и заискивающе улыбался. Саул неторопливо вернулся к своему креслу и сел. Хайра смотрел теперь только на него. В кают-кампании стояла мёртвая тишина.
Саул стал набивать трубку время от времени поглядывая на Хайру исподлобья.
— Now I interrogate, — сказал он. — And you don't interfere. If you choose to talk to me, speak English.
— Agreed, — сказал Вадим и что-то переключил в анализаторе. Антон кивнул.
— What did you do with that box? — подозрительно спросил Саул.
— Took measures, — ответил Вадим. — We don't need him to learn English as well, do we?
— О'кэй, — сказал Саул. Он раскурил трубку. Хайра с ужасом смотрел на него, отклоняясь от клубов дыма.
— Имя? — хмуро спросил Саул.
— Хайра.
— Должность?
— Носитель копья. Стражник.
— Кто начальник?
— Кадайра. ("Из рода вихрей" — понял Антон).
— Должность начальника?
— Носитель отличного меча. Начальник охраны.
— Сколько стражников в лагере?
— Два десятка.
— Сколько людей в хижинах?
— В хижинах нет людей.
Антон и Вадим переглянулись. Саул бесстрастно продолжал:
— Кто живет в хижинах?
— Преступники.
— А преступники не люди?
На лице Хайры изобразилось искреннее недоумение. Вместо ответа он нерешительно улыбнулся.
— Ладно. Сколько преступников в лагере?
— Много. Никто не считает.
— Кто прислал сюда преступников?
Пленник говорил долго и вдохновенно, но Антон услышал только:
— Их прислал великий и могучий утёс, сверкающий бой, с ногой на небе, живущий, пока не исчезнут машины.
— Ого, — сказал Саул, — они знают слово "машины".
— Нет, — отозвался Вадим. — Это я знаю слово "машины". Имеются в виду машины в котловане и на шоссе. А великий и так далее — это, вероятно, местный царь.
Пленник слушал этот диалог с выражением тупого отчаяния.
— Ну ладно, — сказал Саул. — Продолжим. В чём вина преступников?
Пленник оживился и снова принялся говорить долго и много, и снова Антон понял далеко не всё.
— Есть преступники, желавшие сменить утёс… Есть преступники, бравшие чужие вещи… Есть преступники, убивавшие людей… Есть преступники, желавшие странного…
— Понятно. Кто прислал сюда стражников?
— Великий и могучий утёс с ногой на земле.
— Зачем?
Пленник молчал.
— Я спрашиваю, что здесь делает стража?
Пленник молчал. Он даже закрыл глаза. Саул свирепо засопел.
— Так! Что здесь делают преступники?
Пленник, не открывая глаз, замотал головой.
— Говори! — рявкнул Саул так, что Антон вздрогнул. Комиссия по контактам, горестно подумал он, где ты?
Пленник жалобно застонал.
— Меня убьют, если расскажу.
— Тебя убьют, если ты не расскажешь, — пообещал Саул. Он достал из кармана перочинный нож и раскрыл его. Пленник затрепетал.
— Саул! — сказал Антон. — Stop it!
Саул стал чистить ножом трубку.
— Stop what? — осведомился он.

Повторюсь, это - единственный способ вести разговор с атавусами. Все другие способы они воспринимают точно так же, как Хайра - в качестве разновидности слабости.

Уверенность же, что противник - слаб, всегда толкает инфантилов на жестокость. Так они, будучи слабаками внутри (то есть - не имея стержня личности) пытаются доминировать над окружающими, которых сочли слабаками.

Пытки наших попавших в плен военнослужащих, прогремевшие в отечественной медиасфере, и даже просочившиеся в стерильное пространство эльфийского дискурса - прямое последствие того, что любимый Мордор ведёт с бандеровскими петухами какие-то там переговоры.

Теме жестокости, всегда проистекающей из трусости и инфантилизма, и посвящён свежий пост на тему человекостроения.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив