Царство ложного «ши» – 2

miguel_kud — 01.10.2024 Теги: Макрон /Окончание. Начало в предыдущей записи./

* * *

Из поступающих на сегодняшний день данных складывается ощущение, что руководство КНР не осознало серьёзность вызова и пытается лавировать в надежде отговорить Запад от полномасштабной конфронтации и перехода к добиванию Китая либо имитируя такую надежду. Проще всего это увидеть именно по невыполнению указанного нами стратегического императива.

На северном направлении (в отношениях с РФ) удивляет податливость китайских банков американскому санкционному давлению, из-за которого объёмы двусторонней торговли КНР и РФ заморозились. Понятно, что экономические связи с американскими партнёрами для Пекина на данный момент более критичны, чем с РФ, поэтому он надеется максимально отсрочить окончательный разрыв с США и идёт у них на поводу в части затруднению поставок в РФ компонентов и оборудования. Но само представление, что уступки помогают отсрочить разрыв, скорее всего, ошибочно: всё же, момент разрыва будет определяться стратегической готовностью США к неприкрытой конфронтации и добиваю Китая, решение о которых уже принято, а вовсе не тем, когда Китай максимально разозлит Соединённые Штаты.

Так же нелогично выглядит откровенное «выкручивание рук» российским партнёрам в отношении нефтегазовых поставок. Новые газопроводы и нефтепроводы из РФ, Средней Азии и Ирана, которые позволили бы продержаться при прекращении любых морских поставок (в том числе и каботажных поставок из РФ по Северному морскому пути) должны быть готовы или почти готовы до начала морской блокады, но Пекин не только не инициирует ускоренное создание сухопутной инфраструктуры поставок, но и «вертит носом» в отношении предложений РФ по газопроводу «Силы Сибири – 2», требуя неадекватных ценовых преференций.

Далее, поскольку момент перехода к полноценной конфронтации и блокаде всё равно будет выбирать Запад с точки зрения собственного удобства, а не переполнения чаши терпения китайским своенравием, Пекину следует рассмотреть вопрос о том, чтобы максимально отсрочить этот удобный для Запада момент и за это время усилиться больше Запада, ведь он даже сейчас развивается быстрее. Рассмотрим в этой связи оптимальный для Китая исход украинского конфликта с точки зрения оговоренных стратегических перспектив полномасштабной конфронтации.

Начнём с того, что вариант восстановления Российской империи или СССР, означающий появление у Китая мощного соседа-конкурента, которого так боялись в Пекине (не будем обсуждать, насколько оправданно), был «благополучно» похоронен самим Кремлём, если не в 2014 году, то в начале 2022 года. Сейчас вопрос для Китая уже в другом – сможет ли Запад переманить РФ в разряд открытых врагов Китая, сделав её вслед за Украиной своей стопроцентной марионеткой, или та будет готова служить для Китая надёжным тылом. И уже с этой точки зрения оптимальный для Китая в новых условиях вариант – это полный разгром и захват Украины РФ, чтобы у Китая на севере был надёжный партнёр с максимально широким рынком и богатый ресурсами, вконец испортивший отношения с Западом и потому не поддающийся антикитайской перевербовке.

Однако и этот вариант, ввиду твёрдой нацеленности руководства РФ на утилизацию своей страны в развязанной войне, невозможен, поэтому для Китая следующий по привлекательности и относительно приемлемый вариант –максимальное затягивание кровопролития, которое всё так же будет блокировать перекладывание РФ под Запад и её подключение к антикитайским инициативам, сохранит РФ как выгодного торгового партнёра. Тогда можно рассчитывать, что несколько дополнительных лет, пока продолжается война на Украине, Западу будет не до Китая и последний сможет укрепить свои позиции. Сейчас РФ для Китая – своеобразная «уродливая подружка», на фоне которой сам Китай выглядит образцово-показательным членом международного сообщества. Она отвлекает на себя военно-пропагандистские удары Запада и его ресурсную помощь ВСУ, а если это вдруг прекратится, все её тумаки тут же начнут доставаться Китаю.

Худший для Китая вариант – это любое замирение РФ с Украиной без добивания последней либо тем более прямой проигрыш войны РФ с возвращением территорий Украине, поскольку это будет означать постановку РФ в уязвимое для прозападного переворота состояние, потепление её отношений с Западом и, следовательно, вероятное присоединение РФ к антикитайскому фронту. Вот уже два года, как пропагандистская машина ПЧА РФ вбрасывает в эфир заготовки на случай замирения с Украиной или проигрыша в войне, чтобы обвинить в непобеде именно Китай, который-де вставляет нож в спину в самый ответственный момент. Недавно эта подготовка перенесена из маргинальных блогов в серьёзные статьи уже признанных экспертов. В блогах вопрос ставился более прямо: Китай «должен» снабжать и снабжать РФ оружием и ресурсами для победы, не глядя на прилетающие ему санкции от Запада, в экспертных материалах впервые констатированы серьёзные затруднения для торгово-экономических связей из-за отказа китайских банков принимать платежи из РФ, но конечный вывод от такого преподнесения проблемы просчитывается со всей очевидностью: любой крупный провал РФ в идущей войне или замирение с Украиной без её добивания будут представлены как следствие «предательства» Китая, который-де плохо снабжал РФ вооружением и в итоге потребовал остановить войну. При этом упорно игнорируется, что критические переменные, из-за которых РФ до сих пор не вышла на западную границу Советского Союза – совсем другие, и поставь Китай РФ вообще всё имеющееся у него оружие, военные успехи РФ от этого бы больше не стали, только шире оказались бы «жесты доброй воли», упорнее мясные штурмы укрепрайонов на Донбассе, настойчивее подставы собственных колонн под украинские артобстрелы и т.д.

Здесь возможно недопонимание, поэтому переформулируем проблему с ПЧАшным дискурсом о недостаточной китайской помощи. Да, Китай должен всеми силами содействовать победе РФ или, как минимум, непроигрышу и незамирению в войне с Украиной. Но единственное критическое воздействие, которое помогло бы этой задаче, – то, которое бы поменяло стратегию ведения войны самой РФ, изменило решения политического руководства и военного командования. Всё остальное – поставки компонентов и оборудования, дипломатическое содействие – просто сдвигает «траекторию полёта» к той же конечной цели непобеды в войне, которую твёрдо преследует политическое руководство и военное командование РФ. Хотя, конечно, в случае изменения стратегии дополнительные поставки не помешают. Далее, то, что Китай не вкладывает все усилия в изменение стратегии РФ, не является естественным следствием его эгоистичных интересов (что бы по этому поводу ни думало само китайское руководство), поскольку непобеда РФ в этой войне будет катастрофична для него самого. Китай должен помочь победе РФ с точки зрения собственных интересов, на что указывает простейший просчёт последствий российской непобеды, ПЧАшные же источники представляют дело так, будто этот долг – чисто моральный, а Китай разумно преследует свои шкурные интересы вместо российских, желает нагадить русским из вредности и поэтому тормозит поставки.

Как бы то ни было, подчеркнём: любое замирение РФ с Украиной вместо ликвидации последней сейчас будет означать, как минимум, наполовину выполненную задачу по организации конфронтации РФ с Китаем и полное пропадание у Китая «стратегического тыла» на северном направлении, практически гарантированное присоединение РФ к грядущей блокаде Китая, а возможно, и к военным действиям против него.

И вот, в этих условиях Китай с упорством, достойным лучшего применения, продолжает выдвигать самоубийственные мирные инициативы по прекращению огня на текущей линии фронта! А вдруг они будут приняты? Ведь Китай не предлагает перемирие «для отмазки», чтобы обозначить своё миролюбие, заведомо зная, что предложения отвергнут, – он собирает под свою инициативу всё новых и новых сторонников, проявляя исключительную настойчивость! Вкладываются колоссальные дипломатические ресурсы в то, чтобы самому Китаю сделать плохо. Неужели Китай надеется «вернуть всё назад» и восстановить прежние неконфронтационные отношения эпохи глобализации?

* * *

Китайские надежды восстановить всё «как было» хорошо прослеживаются по разным маркерам. Рассмотрим, например, недавнее турне визит Си Цзинпиня по странам Европы – когда он поочерёдно посетил Францию, Сербию и Венгрию. Его визит к Макрону как будто был попыткой склонить Западную Европу к отходу от антироссийского радикализма, согласию замириться на Украине и восстановлению экономических связей по всей Европе. Выглядит это, как попытка зацепиться за традиционную французскую риторику о многополярности, за публичное отмежевание Франции от особо опасных американских инициатив (например, агрессии 2003 года против Ирака), и призвать Европу приобрести субъектность, увидеть свои собственные интересы и следовать им, а не американским указаниям. Если эта трактовка его визита верна, то остаётся только развести руками. Для тех же французов, как минимум, со времён Ширака риторика о многополярности служит для маскировки дополнительного прогиба под американцев, и чем сильнее прогиб, чем громче риторика: мол, мы всеми руками за многополярность, но британцы с поляками мешают пойти против американской гегемонии всей Европой. Надежды на осознание Европой своих интересов, под которое Кремль финансировал всякие «национальные фронты», игнорируют полную подконтрольность политической сферы Европы США и хорошо опровергнуты радикально антироссийским поворотом Европы за последние 11 лет. Наконец, лично Макрон – один из ключевых американских агентов, задача которого – дестабилизация Евразии путём провоцирования максимальной конфронтации с Россией? Кого Си полетел уговаривать на мир, дружбу, жвачку?

Китайская попытка добиться конструктива от Западной Европы вообще и Макрона в частности, вместо того чтобы заняться ближайшими соседями, имеет ещё один аналог – торгово-экономические связи Китая на Ближнем Востоке. Выясняется, что основными партнёрами-объектами китайских инвестиций в этом регионе являются вовсе не союзные Китаю Иран и Сирия, а вполне себе проамериканские Израиль и Саудовская Аравия! Как уже говорилось, цена этим китайским инвестициям после начала блокады станет просто нулевой. Вся надежда – на сухопутную связь со странами уровня Ирана, которые точно не помирятся с США и продолжат партнёрство с Китаем. Так зачем сейчас тратить деньги на инвестиции в Израиль, которые всё равно гарантированно сгорят, а не на построение неуязвимой системы коридоров с евразийскими союзниками? Да, форсирование трубопроводных проектов для поставок нефти и газа из Ирана выглядит дорого и нерентабельно по нынешним ценам по сравнению с морскими поставками, но поскольку последних не будет, то проблема нерентабельности по нынешним ценам просто отпадёт.

Конечно, возможен аргумент, что Китай знает цену «антиамериканским» режимам Ирана и РФ, прекрасно понимая их готовность в любой момент слиться или выполнить другой приказ из Вашобкома. Но верным ответом на эту угрозу было бы не направлять инвестиции в Израиль и Францию, которым даже позориться-сливаться не надо, чтобы выполнить очередной американский приказ, а скрутить в бараний рог московских и тегеранских партнёров, выломать им руки с политическими требованиями под экономические преференции, чтобы они приняли более вменяемую стратегию, направленную на национальные интересы России и Ирана.

* * *

Если рассматривать политику Китая в оставшемся секторе сухопутного соседства (от Пакистана до Вьетнама), то и тут появляются вопросы не по тому, что Китай сделал (на первый взгляд, очевидно ошибочных действий с его стороны не видно), а по тому, чего он не сделал. Как и в случае с северо-восточным сектором, на юго-восточном Китай, вроде бы, развивает сотрудничество и налаживает поставки, но не привязывает партнёров к себе достаточно жёстко политически, чтобы они остались с ним в условиях полномасштабной конфронтации с Западом. Как минимум, он должен более решительно оберегать Мьянму и ему стоило не допустить недавнего переворота в Бангладеш – в общем, ему требуется играть на внутриполитическом поле соседних стран и способствовать установлению в них устойчивых, гарантированно дружественных к Китаю и непроамериканских режимов. Само по себе опутывание соседа экономической взаимозависимостью, сколь угодно глубокое, может оказаться недостаточным, и пример отрыва от РФ постмайданной Украины, несмотря на огромный ущерб для последней, служит самой зримой иллюстрацией этого.

Конечно, это пожелание к китайской политике небеспроблемно. Сам Китай имеет не вполне позитивный шлейф отношений с малыми соседями, которые боятся попасть под полный китайский контроль, и разработал принципиально отличающуюся от западной модель экономического сотрудничества и интеграционных проектов, в которой исключено вмешательство во внутренние дела. С одной стороны, это помогло расширить круг участников китайских проектов, поскольку позволяло «не спугнуть» клиентов, с другой – лишает Китай каких-либо гарантий контроля даже своих инвестиций во многочисленные страны-партнёры. Американцы могут одним махом выбить то или иное направление китайского инвестирования за рубежом, устроив там внутренний переворот, а инструментов противодействовать этому у Китая нет. (Воспринимать в качестве эффективного инструмента откровенно трешевые схемы вроде своих и российских ЧВК в Африке, непонятно за что воюющих, совершенно невозможно хотя бы потому, что деятельность этих ЧВК с началом блокады сразу закончится.) Запад, предлагая экономическое содействие своим клиентам, всегда оговаривает её соблюдением «демократии» и «прав человека», чётко подразумевая, что за ним зарезервировано право определять, какие демократы должны быть у власти и права какого именно человека надо соблюсти в каждый конкретный момент. Китай таких требований не выдвигает, и с ходу трудно определить, как должны выглядеть китайские политические требования к странам-реципиентам помощи, чтобы получить от них геополитически нужный Китаю результат. Неочевидно даже, чего именно он должен требовать от внутриполитического устройства РФ, республик Средней Азии, Ирана с Пакистаном или Мьянмы.

Я бы ответил на эти затруднения словами из известной песни: «Кто весел – тот смеётся. Кто хочет – тот добьётся. Кто ищет – тот всегда найдёт». Перед Китаем стоит жёсткий стратегический императив переходить от расширения чисто экономического запутывания соседей в сотрудничество к формированию независимого от Запада политического пространства в ближайшем соседстве, а как это сделать в приложении к каждому из китайских соседей – это уже его, Китая, тактическая задача. Как минимум, в пределах прямого сухопутного доступа от Китая она вполне реализуема. И плохо реализуема, на данном этапе, вне пределов этого доступа, потому что против лома американской океанской мощи приёма у Китая нет на сегодняшний день, а дожидаться дня, когда Китай доведёт свои ВМФ до превосходящего американский уровня и получит требуемый приём против лома, США не будут. Поэтому африканские и латиноамериканские инвестиции Китая, по-видимому, обречены.

* * *

Наконец, следует сказать пару слов об общем дипломатическом позиционировании Китая на международной арене и следующем из этого поведении. Слов нет, в отличие от других мощнейших стран, Китай без малого полвека (после попытки вторжения во Вьетнам) ведёт себя исключительно миролюбиво на практике и неизменно призывает к тому же других, постоянно придерживаясь идеалов ненасильственного разрешения межгосударственных споров. Китай выступает против разделения мира на враждующие блоки (кампификации), против поляризации, за равный доступ к безопасности и соблюдение естественных универсальных правил, следующих из гуманизма и «единой судьбы человечества». Всё это помогло Китаю заработать немалый международный авторитет и стать неформальным лидером «глобального Юга». Проблема, однако, в наличии внутреннего противоречия между гуманистическим дискурсом в отношении международного устройства и тем, что Китаю реально нужно в сложившихся обстоятельствах. Мир так устроен, что у Китая есть враги, желающие сохранить своё господство, и ради его сохранения они здесь и сейчас Китай в покое не оставят, развиваться ему не дадут, поскольку имеют достаточно инструментов для противодействия. В этих условиях жалобы Китая на разделение мира, поляризацию и кампификацию, провоцируемые Западом для нового глобального переустройства, неуместны, как протесты против зимы: словами и хорошими намерениями эту рукотворную тенденцию не остановить. Китай может сколько угодно не хотеть навязываемого ему противостояния, но против него всё равно будут действовать, сколько бы он ни упирался и ни отказывался предпринимать ответные меры – благо, перед глазами живой пример РФ, до сих пор не принимающей ответных мер, адекватных наносимых по ней ударам. А может понимать неизбежность противостояния, даже не желая его, и готовить тылы. В том числе идя на построение собственного лагеря (в рамках уже неизбежной кампификации) и становясь альтернативным полюсом (в рамках уже неизбежной поляризации).

* * *

Пробежимся по основным выводам рассмотрений. Стратегический императив Китая сейчас – коренной пересмотр политики сотрудничества, предполагающий преимущественную концентрацию сил на создании «стратегического тыла» в «ближнем поясе» китайского сухопутного соседства, с возможностью его превращения в форпост после начала открытого масштабного противостояния.

Во-первых, не надо тратить существенные ресурсы и силы на обречённые в предстоящем противостоянии (для Китая) локации – Африку, Европу, Израиль, Латинскую Америку, потому что китайские связи с ними США обрубят в любой момент, зато надо сосредоточиться на том, чтобы гарантированно уберечь от перебегания в американский (антикитайский) лагерь ближайшее соседство Китая. Вместо этого Китай равномерно и без политических гарантий развивает отношения со всем миром, инвестируя огромные средства «на авось» не только по всей Африке, но даже в безнадёжную Венесуэлу.

Во-вторых, говоря о способах привязки к Китаю ближайших соседей, надо форсировать не только их экономическое опутывание (даже этот процесс Китай откровенно «проваливает», запаздывая с альтернативными трубопроводами из РФ и Ирана), но и создавать политическую невозможность отказа этих соседей от функции стратегического тыла и возможного форпоста Китая, а тем более их перебегания в антикитайский лагерь. С китайским же «невмешательством во внутренние дела» выходит, что правящие режимы в потенциально союзных Китаю государствах, на которые так надеется Пекин, «сливают» даже свои собственные страны, а что уж говорить об их союзе с Китаем!

В-третьих, нелепо умиротворять Запад податливым поведением в попытке не провоцировать его на переход к полномасштабной конфронтации до полной готовности к ней Китая, потому что Запад выберет наименее удобный для Китая момент начала конфронтации независимо от его податливости. И уже с учётом этой неизбежности странно выглядят попытки Китая не дразнить Запад открытыми поставками компонентов и оборудования в РФ, а также попытки следовать собственной риторике о недопустимости поляризации и кампификации в международном сообществе – наоборот, следует быстрее сколачивать собственный лагерь как ответную меру на подрыв Западом мирного развития Евразии. А попытки Пекина предложить замирение РФ с Украиной вместо воздействия на РФ для изменения стратегии ведения СВО и её завершения с ликвидацией и аннексией Украины самоубийственны для самого Китая.

* * *

Общая структура наших предыдущих рассуждений о китайской стратегии состояла из двух пунктов. Сначала мы обрисовали идеальную схему «правильной» стратегии Китая, исходящей из его национальных интересов в нынешних геополитических реалиях, а затем стали сравнивать то, что видим в реальности, с идеальным вариантом. Радикальные расхождения бросаются в глаза, и тут уместно поставить новые проблемы. Во-первых, насколько составленная нами модель национальных интересов и оптимальной стратегии осознаётся китайским руководством, мыслят ли они в этих категориях так же, как мы? Во-вторых, если не мыслят, то почему? В-третьих, действительно ли их стратегия настолько далека от оптимальной или у нас просто недостаток информации о «невидимой, но масштабной работе», которая вот-вот приведёт к разгрому американской гегемонии? В-четвёртых, если они решительно не делают в геополитике того, что требуется с точки зрения национальных интересов Китая, то почему – из-за гнетущего и эту страну внешнего управления или они просто сами такие дураки?

Рассмотрим, например, вопрос, есть ли в Китае понимание проблем, связанных с внешним управлением той же РФ западными кураторами, с другой марионеткой которых – Украиной – якобы воюет РФ? Пока что таких признаков не видно. На Западе и РФ в маргинальном публичном дискурсе встречаются хоть какие-то рассуждения об управляющей процессами «мировой закулисе», во многом благодаря ложной конспирологии, подсовываемой самим ПЧА, а в Китае идейная сфера настолько зарегулирована и защищена от тлетворного влияния западных идей, что никакая конспирология не проскочит. Поэтому неизвестно, есть ли в Китае субъект, к которому можно обратиться с криком «вы всё делаете не так!», поскольку он может просто не понять критику вроде бы логичной стратегии, воспримет её в штыки. Самые симпатизирующие РФ китайские публикации, которые попадаются на глаза, просто осуждают западные нападки и списывают «неудачи» СВО на объективные трудности. Указаний на то, что стратегия политического руководства и военного командования РФ в принципе не нацелена на победу, а тем более констатации управления идущим конфликтом с третьей стороны, нет и близко. Но если в Китае нет этого понимания, то тем более неоткуда появиться и представлению, что надо что-то менять в целеполагании самой РФ, тем более неоткуда появиться и инструментам воздействия на внутриполитическую конфигурацию соседней страны.

Конечно, нам могут сказать, что дело может быть в восточной хитрости и притворстве, имитации незнания, а вообще китайцы полностью в курсе происходящего. Так сказать, «что подумал по этому поводу Кролик, никто так и не узнал, потому что Кролик был очень воспитанный». Но мысли «Кролика» могут быть неизвестны по двум причинам: потому что он их умело скрыл и притворился безмозглым и потому что у него мыслей просто нет и он только кажется хитрым и скрытным. Если бы у Китая было глубокое понимание проблематики внешнего управления его стран-партнёров западными кураторами, это хоть как-то проявилось бы в его взаимоотношениях с ними, вылилось бы в попытки воздействовать на их внутриполитическую конфигурацию. Cудя по тому, что таковых попыток не видно, их просто нет, а значит, и нет никакого понимания.

И всё же, для полноценного и добросовестного ответа на поставленные вопросы, требующего соответствующего исследования, у нас нет ресурсов, поэтому ограничимся только общим впечатлением по ним. На сегодняшний день накопилось критически много признаков подверженности Китая примерно такому же внешнему управлению, под которым находится большая Россия, и готовности внешнего управляющего снова «забить кабанчика» – обрушить очередной управляемый ими проект, которому они до этого дали так высоко взлететь, и теперь речь идёт о Китае. Самостоятельный Китай, не подверженный внешнему управлению, разработал и принял бы более вменяемую стратегию геополитического выживания в условиях организуемого Западом евразийского кризиса.

Сигналы, подводящие нас к этому впечатлению, лежат в самых разных плоскостях, и мы приведём только один, который, возможно, будет убедителен только для старых читателей блога. В нашем цикле 2019 года о «гибридной войне», в ряду прочих западных публикаций о «российской» и «китайской» «гибридных угрозах», упоминалась статья какого-то Беббера о якобы мощной китайской концепции shi – неуклонного наращивания (всего подряд) потенциала по сравнению с противником, прежде чем произойдёт решающая битва. Если я правильно помню, как я понял основной посыл статьи, Беббер всячески расхваливал якобы эффективную стратагему, состоящую в расходовании сил на всё подряд, и подводил читателя к тому, что «против лома нет приёма», такая китайская стратегия непобедима.

Конечно, на поверку оказалось, что Беббер сильно извратил упомянутые им китайскую концепцию и смысл иероглифа shi – в конце концов, судя по списку источников, он китайским не владеет и перепевает других американских исследователей. Если верить другим исследователям, китайцы понимают под «ши» создание условий превосходства над оппонентом, которые позволят тебе в какой-то момент одержать победу, и выбор момента, когда можно будет добиться своей цели благодаря сложившимся условиям, причём желательно так, чтобы самим ничего для этого не делать и чтобы противник всё сделал за тебя. В определённых аспектах идеи «ши» выглядят вполне здравыми, но через них как будто красной нитью проходит отсутствие важнейшей максимы европейской военной науки – восходящего к Клазевицу сосредоточения всех сил на ключевом направлении, «центре тяжести» («центре притяжения») конфликта, которое и позволит победить, предприятии решительного действия для достижения требуемого результата.

Получается, что китайские попытки инвестировать на авось по всему миру выглядят как реализация не «ши», а её односторонней интерпретации у Беббера с её наращиванием потенциала всюду подряд. А вот отсутствие сосредоточения Китая на достижении нужного результата в своём ближайшем соседстве и правда выглядит как реализация «ши», лишённой идеи решающей переменной конфликта в данный конкретный момент. Ну и надежды «пересидеть» Запад через ничегонеделание в военном плане, отменить неизбежную войну, когда твёрдое решение добивать тебя уже принято, тоже выглядят традиционно китайскими.

Наверное, нет нужды говорить, что этот подход полностью противоречит здравому смыслу, военной науке, основам стратегического анализа. Как бы много у тебя ни было ресурсов и сил, вкладываться во всё подряд недопустимо – всегда надо решать проблему оптимизации и сосредоточения на ключевых направлениях. И обратно, уделять второстепенное внимание ключевому направлению, которое наверняка станет ведущим, не добиваться нужной диспозиции в ключевых вопросах и надеяться перекрыть тамошние провалы незначащими факторами – самоубийственно. Однако китайская внешняя стратегия, насколько мы можем её реконструировать, базируется именно на вот этом самом бредовом подходе «действовать на всех направлениях на авось» и «не получилось в ключевом вопросе – не страшно», который в условиях жёсткого противостояния приведёт к гарантированному краху даже самую мощную страну.

Для чего же тогда нужна ещё более бредовая статья Беббера? Ответ очевиден: эта статья – один из многочисленных инструментов и продуктов рефлексивного контроля над Китаем, когнитивного контура внешнего управления им. «Только не бросай меня в терновый куст!» Гладить по головке во всех СМИ за самые нелепые действия в противостоянии, изображать жуткий страх от гарантированно провальных шагов, чтобы дать своей агентуре в руководстве противника продолжать эти нелепые действия, – как это нам знакомо по отечественным реалиям! Вот это сочетание откровенно нелепой политики и расхваливающих её сигналов с Запада, причём с «закосом» под научность, выдаёт проектный, заданный извне характер обсуждаемой политики, а не просто случайную ошибку или следствие традиционной неспособности.

Если наша гипотеза о подверженности Китая внешнему управлению из того же центра, что и РФ, верна, то нам следует пересмотреть все ожидания относительно дальнейшего течения геополитического кризиса в Северной Евразии, и быть готовым к ещё более негативному развитию событий, чем казалось возможным ещё недавно. В самый неожиданный момент могут провалиться наши ожидания относительно действий Китая, исходящие из предположения, что он рационально преследует свои национальные интересы. И наоборот, нельзя исключать какого-то абсолютно самоубийственного шага Китая, к которому мы будем неготовы ввиду его полной иррациональности и непредставимости, но на который нужно будет искать срочный ответ, и хорошо бы найти несамоубийственный ответ, чтобы не терять новые двадцать миллионов русских. Для начала просто надо повторно пройти через рассуждения данной статьи и по-новому глянуть на странности и нестыковки в китайской политике, уже имея в виду, что они, скорее всего, обусловлены внешним управлением. Они, вроде как, не настолько всеобъемлющи и тотальны, как «несоответствия» в украинской политике РФ десятилетней давности, и можно рассчитывать, что, вооружившись пониманием угроз, связанных с подверженностью Китая внешнему управлению, можно предотвратить хотя бы самые страшные сценарии.

Сохранено