Ботинки суперагента

week_by_week — 12.02.2018 Новокосино

Как же я был рад, когда желтую ветку прорубили дальше Новогиреево. И не только потому, что мне теперь стало удобнее ездить из Реутова в Москву, но и потому что я как дурак надеялся, дескать, все «они» останутся в Новогиреево.



Те странные люди, что стоят на конечных платформах метро и ждут, когда приедет пустой поезд. Они порциями залетают в вагон, кидаются к сиденьям, а кому сидячих мест не досталось, стеной встают перед открытыми дверями и ждут следующий поезд, чтобы оказаться среди счастливчиков, усадивших задницы.

Те несчастные, которые просто хотят зайти в вагон и поехать, неважно как: стоя, сидя, должны с боем пробиваться через эту стену. Самое удивительное, что их еще и не пускают. Вроде, как ты посмел не хотеть ехать сидя.
Но они, походу, все переехали в Реутов и теперь стоят на платформе Новокосино.

Каждое утро я тщательно начищаю ботинки перед выходом. Когда спускаюсь в метро, включаю на телефоне трек Moby к фильму про Джейсона Борна – Extreme ways, ту самую, что играет в самом конце фильма, и подхожу к людской стене у открытых дверей вагона.

Удивительная штука музыка. Она придает сил или наоборот лишает. Вдохновляет или повергает в депрессию. И вот я с первых аккордов чувствую себя Джейсоном Борном – самым лучшим суперагентом. Я неуязвим, стремителен, беспощаден и ловок.

Я прорываюсь сквозь людскую стену с каменным лицом, расталкивая всех локтями, чувствуя свою неуязвимость и сокрушающую правоту.

И вот я в вагоне.

С презрением смотрю в толпу на платформе, чтобы поймать хоть чьи-то глаза, дабы испепелить несчастного.
Обычно, Moby в этот момент доходит до строчек: «Oh baby, oh baby, then it fell apart, fell apart».

Я ищу в вагоне какую-нибудь «baby» к которой мог бы обращаться Moby, чтобы случайно встречаться с ней взглядом, пока не доеду до своей станции. Я смотрю на ботинки и, конечно, они уже не так безупречно блестят.

Осторожно двери закрываются. Следующая станция Новогиреево.

Новогиреево

Вот они. Злые суки. Я даже их понимаю. Теперь у них нет пустого поезда и нет смысла стоять стеной. Они врываются в вагон так, словно хотят убить всех, кто живет в Реутово. Ведь из-за них они лишены счастья выбора.

Лишены размеренного образа жизни. Они же годами рассчитывали алгоритм своих поездок. Они точно знали, сколько простоят на платформе пока не попадут в пустой поезд и успеют сесть. Они выходили из дома с определенным запасом времени и тут на тебе!

Они ненавидели меня, когда я прорывался сквозь них в Новогиреево, но теперь принимают за своего, когда видят, что из Новокосино я приехал стоя. Но при этом им не мешает пару раз наступить на мои ботинки. Мои начищенные, блять, ботинки.

Осторожно двери закрываются. Следующая станция Перово.

Перово

Ненавижу эту станцию. Причем совсем недавно ненавижу. Именно здесь у меня кончились три бесплатных месяца в приложении «Boom» от Вконтакте. И все. Музыка в фоновом режиме доступна для прослушивания ограниченно. А платить я почему-то не хочу. И по старинке загонять на карту памяти телефона музыку альбомами с трекеров тоже не хочу.

Теперь я слушаю один трек на репите пока еду. Он как раз надоедает, пока не кончится отведенное приложением время для прослушивания.

Еще здесь вагон окончательно утрамбовывается людьми. Эти уже просто ненавидят всех подряд. И тех, кто из Реутова и тех, кто из Новогиреево. Их ненависть такая чистая, что кажется мне великолепной.

Главное стоять с каменным лицом. Главное стойко смотреть в глаза и не отводить взгляда. Как Джейсон Борн – самый лучший суперагент.

Мне бы дотерпеть до Марксистской. Большинство людей выйдет для перехода на кольцевую и зайдет она. Такая красивая и волшебная. Она всегда едет в этом вагоне. Всего одна станция. Следующая конечная. Центр. Почему-то на конечных станциях утром красивых девушек почти не бывает. Не то, чтобы они там не живут. Живут. Но их нет в метро. А на Марксистской они уже в изобилии.

Она заходит в вагон. Прижимается к боковым поручням возле дверей, достает книгу и смотрит по сторонам бездомными глазами, прежде чем начать читать.
Я каждый раз хочу подойти к ней, но мои ботинки на Марксистской уже превращаются в истоптанное говно. Я чувствую себя каким-то грязным, бомжеватым что ли, и подойти не решаюсь. Может сегодня?

Я вытер левый ботинок о правую штанину, правый об левую. Moby повторил в наушниках: «Oh baby, oh baby, then it fell apart, fell apart».

Осторожно двери закрываются. Следующая станция Шоссе Энтузиастов.

Шоссе Энтузиастов

А может хоть раз сесть в другой вагон? Вдруг там совсем другие люди? Правда, там не будет ее, на Марксистской.
На Шоссе энтузиастов я перешел в другой вагон.

На мое удивление здесь было почти пусто. Куча свободных мест. У дверей, облокотившись на боковые поручни, стоял совсем уж какой-то архетипичный дед.

Длинная спутанная совершенно седая борода, пожелтевшая на подбородке от никотина. Черный вязаный свитер с горлом, поверх серый жилет с многочисленными карманами, армейские штаны галифе образца середины прошлого века.

В наушниках что-то крякнуло, и Moby запел на русском: «О, детка, а потом все ушло... да, ушло крошка, а потом все ушло».

Песня показалась мне до невозможности идиотской. Я тряхнул головой и Moby пришел в себя: «Oh baby, oh baby, then it fell apart, fell apart».

Дед смотрел на меня в упор. Взгляд у него был жесткий, как рельсой по лицу.

Он снял с плеча армейский вещь мешок, образца советской армии времен второй мировой, достал оттуда пару черных кед и кинул мне под ноги. В рюкзаке помимо кед трепыхалось еще что-то живое.

– Надевай, – сказал мне дед.
Я посмотрел по сторонам. Люди сидели и стояли как ни в чем не бывало. Словно никто не замечал происходящего.
Я послушно скинул ботинки и надел кеды.
– Никогда не садись в другой вагон, если не знаешь, что с этим делать дальше, – сказал дед.

Двери открылись. Дед выскочил из вагона с несвойственной для его возраста прытью. На платформе он неловко закинул на плечо вещь мешок, и живое вырвалось наружу. Я не знаю точно, но мне показалось, что это ворон. Сиреневый. С белыми без зрачков глазами.

Осторожно двери закрываются. Следующая станция Авиамоторная.

Авиамоторная

На Авиамоторной я вернулся в тот вагон, где ехал до Шоссе энтузиастов. Я смотрел в соседний вагон, и видел привычную толпу. В моем же вагоне наоборот все куда-то рассосались.

Я вспомнил, что оставил ботинки в другом вагоне, но в новых кедах было так удобно, что я не понимал, как мог их не носить раньше. Почему ботинки зимой, летом туфли? Зачем, когда в мире существуют кеды?

Осторожно двери закрываются. Следующая станция Площадь Ильича.

Площадь Ильича

Может, я сплю? Присел на свободное место где-нибудь еще в Перово и сплю?

Поезд дернулся и замер в тоннеле. Я надавил себе на глаз. Не сплю. Сука! Не сплю!

Странно это – вдруг понять, что каждое утро по дороге на работу, ты наступал в собственные следы, которые оставил еще вчера.

Мир происходит в другом вагоне, а ты и не в курсе.

Осторожно двери закрываются. Следующая станция Марксистская.

Марксистская

Она зашла. Достала книгу. Мои новые кеды совсем не вязались со строгими брюками и отутюженными на них стрелками. Эти стрелки словно указывали на кеды, подчеркивая их несуразность. Но эта нелепость показалась мне намного приличнее, чем обычные грязные ботинки. «Oh baby, oh baby, then it fell apart, fell apart». Я знаю, я Джейсон Борн – самый лучший суперагент.

Я подошел к ней. Я уверен в себе как никогда. Я Джейсон блять Борн – самый лучший суперагент.
– Привет, – сказал я.
– Отъебитесь, пожалуйста, – ответила она, не отрываясь от книги.

Осторожно двери закрываются. Следующая станция Третьяковская.

Третьяковская

Поезд дальше не идет. Просьба покинуть вагоны.
На платформе Третьяковской я тут же потерял ее из виду. В центре платформы стоял дед, подаривший мне кеды. Толпа людей плавно обтекала его с двух сторон. Дед явно расстроен.

Я подошел к нему, почему-то чувствуя себя виноватым.
– Поймай мне Сиреневого ворона, понял? Из-за тебя, сука, вырвался, – дед посмотрел на мои кеды и улыбнулся. – Смотри!

Я обернулся и успел заметить, как Сиреневый ворон с белыми без зрачков глазами рванул вверх над эскалаторами. Кажется, кроме нас с дедом его никто и не заметил.
– Хорошо, – тут же согласился я.

Я же Джейсон Борн – охуительный, невероятный, самый лучший суперагент. «Extreme ways are back again, extreme places I didn't know…», – подтвердил Moby в наушниках.



Глава 1. Проебана в ЖЖ, хуй знает, как я ее удалил. Есть в ФБ https://www.facebook.com/kanabeev/posts/1887046214884848
Глава 2. https://week-by-week.livejournal.com/382878.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив