Быть толстой

radulova — 26.10.2014 "Иногда я смотрю со стороны на себя, утопающую в безумии, и задаю вопрос: что с тобой? Разве тебе недостаточно жира?"



Фотограф Iiu Susiraja создает автопортреты, рассказывая миру каково это - жить в нестандартном теле. Комментировать тут нечего. Вместо комментариев я решила дать цитаты из романа Карен Дуве "Книга не о любви".



"Свои ноги я ненавижу. Если бы их можно было сменить на другие! Со стройными ножками намного легче заявиться в гости к любимому человеку, который тебя не любит. И дело совсем не в том, что у него вдруг появились бы ответные чувства. Просто с красивыми конечностями гораздо проще быть нелюбимой".



"Ничего в моей жизни не двигалось как по маслу. Кроме принятия пищи".



"Хемштедт снова обнимает меня и ласково покачивает. Держит в руках громадную морскую свинью. Не хотелось бы мне увидеть эту картину со стороны. Если ты жирный, то в твоей жизни больше не может быть ничего прекрасного, нежного и романтичного. Ничего. И никогда. Твой внешний вид все портит".



"Решение первый раз сесть на диету – это серьёзный, если не самый важный момент в жизни девочки. В любом случае он гораздо значительнее, чем потеря невинности. Это своего рода ритуал посвящение, с той лишь разницей, что из испытания ты выходишь не сложившейся женщиной, а каждый раз начинаешь всё снова. Тебе лет одиннадцать-двенадцать, а то и десять, но ты уже понимаешь, что прежней оставаться нельзя. С этого момента ты пытаешься стать другой, лучше, в смысле меньше размера".



"К сожалению, покончив с этой диетой, за два дня я прибавила два килограмма. Поэтому пришлось все начать снова и еще раз добиться цифры пятьдесят пять. Глазные яблоки пожелтели. Когда я не могла больше даже видеть яйца, я приступила к диете "Бригитта". Пятьдесят пять килограммов превратились в рубеж. Если я весила больше, то появлялось чувство вины. Теперь я постоянно была или виноватой, или голодной".



"Была еще одна приятная боль - легкое покалывание, начинавшееся, когда желудок вгрызался в самого себя. Я никогда не ела столько, сколько нужно, чтобы оно прекратилось. "Хорошо, когда болит живот, - утверждала Мелкая Дорис, - если ты чувствуешь голод, да еще и такой, что болит желудок... Когда болит желудок, ты худеешь". Судя по ее словам, я худею беспрерывно. Но вдруг мой вес внезапно снова взлетел вверх и стал шестьдесят семь кило".



"Она не завтракала: села на диету. Она всегда была худее, чем я, а теперь ела совсем мало, чтобы разница казалась заметнее. Я поняла ее намерения и тоже не стала ничего есть".



"Мой вес бросался в глаза всем и являлся поводом для сотен комментариев. Такое впечатление, что мое тело наносило чувствам людей оскорбление и они пытались отомстить".



"Такси тормозит перед стеклянным зданием. Выхожу, смотрю вверх на зеленоватую стену с окнами, опускаю голову и натыкаюсь на свое отражение. Как обычно, получаю шок и спрашиваю себя, что я тут, собственно говоря, делаю".



"Стоило мне проголодаться, как я глотала свои таблетки... Мы пошли в ресторан с голубыми занавесками в клеточку. Ребята ели без всяких угрызений совести, с аппетитом засовывая в рот куски мяса, а мы с Молли размазывали по тарелкам свои салаты. На улицу мы вышли голодными, зато в сопровождении двух сытых мальчишек. Таблетки мы с собой не взяли - ведь у нас отпуск - и теперь жалели... Молли держалась до второго магазина. Там она покупала "Милки Вэй", в следующем - какой-нибудь английский крендель, а проходя мимо кондитерской, пыталась заглянуть и в нее. "Почему ты суешься в каждый магазин и покупаешь жратву? - спросил Рихард, и я порадовалась, что затянула пояс потуже".



"Если я подхожу к делу, как следует, то сжираю пять плиток шоколада, а потом закусываю еще одной, сверху пакетик чипсов и пачка печенья, а потом еще бутерброды с сыром штуки четыре... Я забросила не только терапию, но даже любые попытки придерживаться диеты. Я дошла до той точки, когда не верю уже ни в кого, ни во что, кроме плитки шоколада... Началось то, чего я всегда боялась больше всего. Иногда я смотрю со стороны на себя, утопающую в безумии, и задаю вопрос: что с тобой? Разве тебе недостаточно жира?"



"Сто семнадцать килограммов - если мужика нет, то уже никогда и не будет. Скоро я превращусь в настоящего монстра. Если я читаю про человека, весящего триста, а то и четыреста килограммов, то я никогда не спрашиваю: да как он мог? Мне всегда приходит в голову: почему это я до сих пор вешу меньше? После приступов обжорства я чувствую себя больной, раздувшейся, как будто в меня залили клейстер, и по венам течет не кровь, а вонючая черная слизь. Но это еще не самое плохое. Ужасно то, что в один прекрасный момент я уже не в состоянии сожрать больше. Наступает момент, когда ничего не лезет. Даже силой не затолкать. И тогда я не понимаю, куда деваться от страха. Если я не ем, кажется, что на меня надвигается огромная коричневая стена. Пока я ем, стена неподвижна".



"Мне так хотелось подойти к нему, коснуться его, но вес моего тела пригвоздил меня к месту. Это тело - причина всех моих несовершенных поступков".



"Ты думаешь, что я стала до безобразия жирной, но это лишь видимость. Внутри я тоненькая, ранимая и желанная. Только этого не видно... Может быть, ты думаешь, что красота - это твоя заслуга, но на самом деле ты просто слишком труслив, чтобы показаться перед окружающими жирным и отвратительным".



"Ощущать его - это здорово, но насколько могло быть лучше, если бы я, стройняшка, могла почувствовать его тело по-настоящему, а не через двойной неопреновый слой жира. Я плачу. Плачу, потому что когда-то была молодой, красивой и стройной женщиной, сама не подозревая об этом".



___
А вы можете зафрендить меня и тут:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив