Были-то...

galchische — 19.06.2013 ...в Башкирии неделю, но такуую насыщенную - как будто месяц минул. Приехали позавчера, только начинаю очухиваться.
Во первЫх строках и мыслях надеюсь, что у вас не произошло ничего остро плохого. Ленту не читала, потому что я слишком умная маша: поехала с айпадом, ни разу не увопросившись, есть ли жизнь на Марсе сам собой разумеющийся wi-fi и там, куда я еду. И зря.
Нет, там был компьютер, но, во-первых, чужой компьютер для меня, как чужое же белье, а во-вторых, времени не было практически совсем.
Видела, что дни рождения - похоже, половина моих людей и в реале, и здесь родились в июне. У родных за неделю только три дня рождения, а уж в почту уведомлений..).
Но это я потом с расстановкой по журналам пройдусь, напоздравляю.

Поездка моя (наша) была замечательна. В Уфе в аэропорту нас встретил мой брат Халил, почти в полночь завез нас к свекровям и сказал: в воскресенье часам к двум мы приглашаем вас на чашку чая.
Кто-нибудь, может, помнит, как я писала о своем двоюродном брате в Максютово, который отмёл все наши "торопимся-торопимся" своим: "один щашка щая еще никому не помешал!".
Один щашка щая - это стол, который устоял, но уже подламывался, угу.
Мне ж следовало это запомнить про чашку чая!

Приехали к двум часам через день после приезда к брату, а там в честь моего приезда (уффф!) собрались родственники из окрестных и не очень деревень: Япрыково, Шарана, родного Максютово.
Ну и на двух столах такая чашка чая организовалась - желудку непостижимо!
Гусь, запеченный в духовке в Шаране, был, конечно, вне конкуренции. Конина, деревенская курица, какие-то еще мяса; салаты, нарезки. Да, лапша деревенская!
Ну и напоследок манты. Еще утешили тем, что если кому не хватило, быстренько сварят самодельных пельменей, но до этого дело все-таки не дошло.
Сижу вот учу всю правду про чашку чая.

Про еду: вроде я и против такого обильного угощения, но в этом и столько тепла и любви есть, что пусть будет).
Мы же не только и не столько ели, сколько под это все неспешно вспоминали, смеялись, плакали, даже песни пели татарские, и даже я пела).
Только мне было крайне неловко, потому что я никак не ожидала, что "под меня" бросят все и соберутся мои родненькие люди. А они еще и благодарили: спасибо, что ты приехала.
Честное слово, не заслужила я такого отношения, я просто балованная топщек - младшая любимица. Не знаю, чем могу отплатить таким же теплым.
Какие же они бесхитростные, мои родные деревенские, плакать хочется от этого.
Так трудно живут, но с такой любовью; злиться толком не умеют, разве что рукой махнут да и ладно.
Я понимаю, что в повседневной жизни все немножко по-другому, все разные, что-то не так благостно, как я вижу в редкие встречи, но все-таки любовь в них осталась сохранной, живой.

Халил немножко повспоминал нашу коммунальную жизнь, заявив для начала, что это он меня вырастил и воспитал, что есть чистая правда)).
Ему было пятнадцать, когда я приехала в город учиться в школе, и именно он вводил меня в эту совсем другую городскую жизнь.
Рассказал, что как-то пошли у меня двойки по письму. Я же была дикой степени отличницей, а тут двойки.
Ну и Халил сидел и сидел со мной, пытаясь понять, в чем же дело, и исправить все на то, как было.
Ему даже мама сказала: оставь уже ее в покое, пусть учится на двойки, в конце концов. Но брат ответил - нет, я это не позволю, буду с ней заниматься до победного. Пятнадцатилетний брат.

Я, кстати, помню прекрасно, как и что это было.
Дело в конечном счете оказалось в пере. Знаете, мы писали тогда такими ручками, которые были деревянными палочками, на которые насаживались перья, эти перья макались в чернильницу, ну и вот надо было так писать.
Перья от многого письма начинали пачкать бумагу, писать толсто, неаккуратно. А я же, умея читать и писать давным-давно до школы, все уроки напролет сидела и строчила для учительницы карточки для контрольных. Перо и обтрепалось. Вот сейчас думаю, неужели та моя учительница не могла мне подсказать, чтобы я его сменила?! Она почему-то время от времени меня очень злобно придавливала: то я все испортила невпопад станцованным танцем, то тряпочку на труд не принесла.
И перо это. У меня до сих пор ощущение, что ей просто доставляло сладострастное наслаждение ставить тогда мне, отличнице-не-подкопаешься, двойки.
И выставя меня за непринесенную тряпочку, тоже ведь упирала на то, что: вооот, отличница, а к труду не готова! вот и стой, позорница, вместе со всеми двоечниками!
Как будто все время мстила за что-то.
Я же не старалась быть этой чертовой отличницей, но что я могла поделать-то?! Если бы понимала, что это ее злит, может, как-то приспособилась бы.
Блин, вот же зараза, а - чёт так жалко мне опять стало ту девочку)).

Еще Халил рассказал историю маленькую, которую я не знала и которая меня очень-очень удивила.
Они с мамой, в тот раз с мамой, чаще это было с папой, поехали в город продавать катык-молоко и еще что-то из деревенского хозяйства - так немножко зарабатывали. Напродавали на три рубля - большие деньги по тем временам.
Как раз на тот момент остались в Максютово без собаки, предыдущая - Пальма - состарилась и умерла.
А на базаре - там не рынки, там базары у нас) - как раз один дяденька продавал щенков. Мама спросила Халила: ну что, сынок, хочешь щенка?
Халил, конечно, хотел, и мама! купила щенка за эти три рубля.
Правда, папа потом сильно рассердился - ага, папа, который накупил как-то конструкторов-гармоней вместо отрезов и всякого полезного для дома.
Щенок не прижился - почуял негостеприимство, ушел жить к другим, прибегал, но во двор не заходил, сколько ни заманивали.
Удивилась я этой истории, потому что как будто у нас мама была посуровей и попрактичней, что ли. А тут такое: щенка за три рубля!
Теперь мне маму так стало жалко, сил нет. Уф).

Вот так мы посидели душевно за "чашкой чая", я уехала от брата последней уже не в двенадцатом ли часу.

Потом, через несколько дней, Халил свозил меня в Максютово, показал все. Он старается сохранить-восстановить, что может, из папиных трудов, например, ранетку огромную, которая плодоносила просто чудовищно обильно в свое время.
Яблоню башкирскую красавицу не удалось сохранить, пришлось спилить. Яблоня дикуша, ветку которой папа просто принес из леса и воткнул в землю, выросла в огромное дерево.
Хибару, собранную уже почти девяностолетним папой из всяких остатних бревен и отходов, Халил хочет переделать в баню.

Рядом по-прежнему живет Фанис-абыкай, мой двоюродный брат, сын папиной сестренки Шамсинур-туткэй. Ему уже за семьдесят.
Шамсинур-туткэй проводила на войну мужа и с тех пор осталась одна с четырьмя детьми. Жить негде было.
Папа, пришедший с войны живым, с осколками внутри, но целым, построил два дома рядом: себе и ей.
Еще кому-то в деревне построил, но я не помню точно, кому.
Как материалы добывали на строительство - другая история, но вот с после войны так и выжили рядом.
Это Фанис-абыкаево у нас во языцех: Касим-бабай крикнет - Фанииис! - я магановенно к нему! Ну и его "один щашка щая" тоже.

Халил рассказал, что Фанис-абыкай большой патриот Максютово. Заставляет, например, Халила построить забор так, чтобы была ровная и красивая линия улицы.
Фанис...эээ...экономный очень в быту так-то по секрету;-), но тут сказал, что все отдаст: стойки металлические, часть штакетника, краску, что ли, еще, но "чтобы улица была ровной и красивой!"
Еще его назначили заведующим деревенским кладбищем. За бесплатно, конечно, даже лопаты для расчистки от снега зимой Фанису пришлось покупать на свои деньги. Он привел кладбище в большой порядок, выкосил траву, выпросил-таки у какого-то начальства шиферу на крышу избенки - уф, там крыши-то той, не пять ли метров квадратных. Ну десять.
Фанис сам все сделал, теперь избенка стоит крытая шифером, все по-людски.

Халил сказал, что Фанис очень просил привезти меня в Максютово хоть ненадолго, хотя мы виделись в городе "на чашке чая".
Дал нам не спеша посмотреть огород, сад, потом зазвал к себе, заварил чай. Фрукты велел самой резать и есть: мне нельзя сладкие, диабет щёртов. Купил для меня груш и яблок - когда, где?!
Посуду не дал помыть, сказал - сам!
Я вот только что, сию минуту поняла: я была у них любимой игрушкой. Да, так и есть: очень-очень младше всех, родилась, когда уже чуууть становилось полегче, можно было играть со мной. Такая отдушинка, лучик для них.
Вот поэтому всё.

В Максютово от былого даже стада, которое рекой текло домой по вечерам, не осталось почти ничего: коров восемь-десять, пастуха нет, коровы бродят по деревне. На видео пасутся на месте, где стояла деревенская школа, в библиотеку которой я ходила лет с трех и до отъезда в городскую школу.
Постоянно жилых домов около двадцати.
Озеро, в котором иногда воды было меньше, чем рыбы, почти высохло, да и вода солоноватая, рыбы нет. Ручей, текший из леса и впадавший в озеро, вдруг стал уходить под землю, осталась тонкая струйка.
Но есть Фанис-абыкай - патриот Максютово. Есть красота, тишина, в которой слышно, как дышит земля, которая крепче держит нас на ногах, чем хоть где.
На задах огорода, за стожком накошенного Халилом сена, расплодилась дикая клубника, которую там называют просто ягоды. За ягодами - значит за клубникой, а не за вишней, к примеру, дикой.
В прошлом году, когда была капуста посажена, прибегал из леса заяц. В этом году в кустах поселился ежик большой, иногда вылезает пофыркать.

Колодец есть у нас с чистой, несоленой водой! Про него тоже Халил рассказал незнаемое мной: папа спускался чистить старый колодец, из которого доставали воду ведром на цепи, посмотрел, куда держат путь подземные воды, что-то порассчитывал и потом, когда Халил приехал с буровым оборудованием, ткнул: вот здесь должна быть вода! И да, она оказалась там, причем, она не кончается, сколько ни качай. И не солонеет, что еще важней.
Так что с этими двумя патриотами - Фанисом и Халилом, Максютово еще поживет, ничего.

Бог ты мой, я ж хотела коротенько о встрече с родными, о том как хлебнула тепла и любви от них, а опять повспоминалось столько.
О чем-то повторяюсь, ну и пусть).

Небольшое видео - минута двадцать секунд, вставлю как есть, даже не обрежу там, где камера невыключенная вниз пошла. Снимала от нашего дома, там ничего особенного и интересного, для себя положу. Деревья сохнут от соленых подземных вод. По красноглиняному обрыву на той стороне, который первым появляется в кадре, как-то бык черный катал мальчика одного. Мальчику повезло с обрывом, он по нему скатился, а бык быстро спуститься не смог, мальчик снизу убежал.



Дальше, в следующие дни пошли еще и еще встречи. Например, с удивительными, изумительными нашими учителями литературы и химии. Альбина osafunlove уже написала частично, а я вот только приступаю. Но это уже отдельным постом.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив