"был в горах - теперь вожусь с большим букетом..."
posadnik — 21.01.2011 Пришел с концерта трех исполнителей, обозначенного как "Вечер песен Владимира Ланцберга и Юрия Устинова"Пели Татьяна Сас, Сергей Киселев, Алексей Веремьев.
Я с 18.30 торчал у себя в институте, проводил консультацию, поэтому пришел только к десятой песне первого отделения; всего было спето 37 согласно программе, и еще три - бонус-треком. Об этих песнях, числом тридцать, и поговорим.
(дальше очень много мата)
Халтура. Других слов у меня нет.
1) концерт переносился с декабря минимум единожды. Участники при этом не соизволили порепетировать как следует - постоянно забывали слова, путались в аккордах и тональностях. Это нормально прошло бы на бесплатном концерте - но, слыша что я должен заплатить 250 рублей, я этим получаю заявку на то, что "мы теперича профи, и вам есть за что платить". Но об этом позже.
2) участники решили растопырить пальцы на максимум - на листе А4 распечатали "буклеты". Я ленюсь перебивать все целиком - раскладушка сложенная втрое, с красивыми словами о том что "можно сказать, что мы в большой мере воспитаны на песнях Володи и Юры..." - при этом банально неправильно указано авторство песен. Господа и дамы промоутеры Ланцберга и Устинова - "Триптих" за номером восемь во втором отделении написал не Ланцберг, а Юрий Устинов, при мне ее привез в Ульяновск с очередной "Тропы" Андрей Акаев - "Акаич". У вас указано, что ее автор "В.Л.". Я уже молчу, что люди, озабоченные авторством, обычно авторов текстов тоже указывают. На четыре песни Устинова, написанные на чужие стихи, было всего два объявления - об "Ослике" и "О том, как исчезли паруса". Для тех, кто "воспитался на песнях" бла-бла-бла, вы на удивление ничего не сказали НИКОМУ ИЗ СЛУШАВШИХ, что "Улетали летчики" - на стихи Крапивина, а "Живет трубач на свете" - на стихи Александры Твороговой. И ведь не спишешь на плохо знающего матчасть Веремьева - "Трубача" пела Татьяна Сас.
3)относительно собственно пения.
а) огромное спасибо пожеланию Татьяны Сас звуковику иметь как можно больше ревербератора - "Обычная история" Берга звучала как со дна глубокого колодца.
б) независимо от техники, наши трое распределяли роли довольно своеобразно: Сергей Киселев был единственным, чьи песни дышали. Ну, по крайней мере, жили. По обе стороны от него - лишь пережимали. Сас - голосом. Веремьев - гитарой. Остальное провисало, а пережимаемое еще и и гипертрофированно торчало. Татьяна Сас, очевидно, пыталась применить творческий метод ансамбля "С перцем". Алексей Веремьев - изощриться в лучших традициях гитарных школ и конкурсов.Что получилось?
в) по пунктам:
"Песня о трех дураках", Устинов.
Любимое занятие Веремьева в этой песне - тыркать акцентами как неопытный водитель педаль газа - совершенно не главные слова вдруг оказываются произнесенными с нажимом. Даже когда они вставлены в более длинное словосочетание, а то и в длинный образ на несколько строк.
"Старая история" (А это что у тебя - капкан?...") Ланцберг
Татьяна Сас занималась тем, что жала мимикой и актерствовала как могла. В результате, песня, которая у Ланцберга не терялась нигде, вопияла, чтобы ее слушали как минимум с десятого ряда КДЦ. Не ближе. Акценты то ли спорили с весьма характерным и неланцберговским прочтением песни от Димы Дихтера, то ли ставились от балды. Доставило дикое выделение "поверь" в конце. Поверь в мечту, блин - как пел Юрий Антонов.
"Сонет" Ланцберг
Киселев пережал возвышенности - получилось ходульно. Хотя и не плакатно.
"Улетали летчики" Устинов - КРАПИВИН.
Вероемьев убил песню. Акценты плясали как могли. Бешено было выделено "может, сводка ВРЕТ", например. Изощряясь по грифу, между тем исполнитель ухитрился игнорировать то, что у Устинова переход на доминанту - два РАЗНЫХ аккорда. Игнорируя типично устиновский ход - в пересчете на ляминор, (Am7) Hm7-E7, исполнитель стандартно уходил с тонического аккорда двукратным взятием E7, только переставляя бас. ЭТО НЕ УСТИНОВ. Это те самые "пять солдатских аккордов", режущие слух тому, кто хоть раз слушал Устинова хоть в записи, хоть живьем. Извините, Устинов без септов не бывает. Это не Окуджава.
"Приходите в детский дом" Устинов
Татьяна Сас п е л а эту песню как Фролова или Камбурова. Речитативная песня потерялась.
"Ослик" Устинов - Карем.
Веремьев дурным голосом актерствовал. Ослица была как в дурном кукольном театре - ходульная и пафосная. А в зале - всего пять рядов в глубину. Некуда уходить слушателю - да и слышно все это с любого расстояния. Устинов чуть тронул актерство - в "спине-е". Исполнитель решил, что кашу маслом не испортишь. Испортил и убил. А на "все мамы похожи" еще и мелодию состругал, чтобы не напрягать голос. Халтура исполнительская, одна штука.
"Мы души игрушек..." Устинов
Киселев начал, Сас продолжила. Кимвал медный, звенящий. Песня от имени забытых игрушек поется почти во всю фроловскую мощь. И какой почти радостный пафос на "опять мы Наташка, Андрюшка...".
"Песня другого Сержа" Ланцберг
Веремьев топтал акценты на отдельных словах как педаль газа - бряк, и до пола. "Вот видишь - колеса - ПАУЗА - совсем зарастают травой". И он воспитывался на песнях Ланцберга? Не верю.
"Мы по берегу пошли"
Киселев почти не запортил песню. Ну, кроме разве что придыханий в стиле гипертрофированного Ланкина или Швеца-Алабина/Якимова-Деревягина. В час волшебного азаааарта.
"Андерсен" Устинов - завершал отделение, его пели хором.
Татьяна! За жизнерадостный джазовый бэк-вокал в последнем куплете Андерсена у любого слушателя в теме появится желание оторвать организатору этого безмозглого джяззика все, что выступает за пределы сферы!!! Именно вы добили песню, хотя и другие старались тоже. Радостное такое выражение лица, как на джем-сейшене. не хватало только еще одного лабуха, который бы вклинился с жизнерадостным "а ну давай" и повел бы соло-партию.
Гитара была в руках у Киселева - и в гитаре Устинова не было, гармонические решения совершенно не устиновские. А ведь это целая традиция и целый музыкальный язык, блин. Краснопольский, Устинов, Ланцберг, Якимов, Деревягин и так далее.
Второе отделение было заявлено как "взрослое" в противовес "детскому" первому. Что было довольно странно. Типа, "Андерсен" менее взросл и глубок, чем "Куда исчезли паруса", ага. И начиналось отделения с малосвязного монолога настраивающего гитару, после которой пошло ну совершенно неуместное "ну все, погнали".
"Смотри, как нынче песенки игривы..." Устинов
Киселев сделал песню неплохо, она не потерялась. Во втором отделении у него все жило и дышало, в отличие от первого.
"Песенка о творческом кризисе" Ланцберг
Песня вот просто вертелась, кусалась, но не давалась в руки Веремьеву. Он трижды забывал слова. Он тыркал акценты куда хотел. "Чудненько было - и на тебе, бац - ТВОРЧЕСКИЙ кризис". Наконец, она кончилась.
"Колыбельная лучу" Устинов
Киселев ее , в общем, сделал. Но это не смая яркая песня, поэтому там мало что было особо удачным. Просто - да, песня была без пролетов и провалов.
"Колыбельная" ("Спи, наш кораблик покачивается...") Устинов
Татьяна Сас извращалась как Камбурова, Фролова или любая другая певица с металлом в голосе. Второй куплет герою Устинова дает лишь страдания о несовершенстве мира, а герой исполнительницы Сас - практически негодует. Ну, и творческий подход к словам не может не доставлять. "только спи, И я вернусь через триста лет...". И как же педалировалось это "я уже далекоооооооо, а на проигрыше в конце сэкономили. Порвали песню.
"Песня о наказании" Ланцберг
Гитары у Веремьева было сильно больше, чем пения. Гитарные понты завдвинули пение куда подальше. И в голосе был тщательно преподносимый скрип мышцой. Врообще, весь вечер Веремьев пел натужно, как будто демонстрируя, как он серьезно к этим песням относится. Смотрелось и слышалось ужасно.
"Куда исчезли паруса" Устинов - Лукич
Песня у Киселева почти получилась. Пел он не распеваясь на длиннотах, поэтому не везде вытягивал.
"Я не знаю, что делать" Ланцберг
Голос в этой песне был ОТВРАТИТЕЛЕН. То кабацкие протяжки а ля плохой Митяев, то шепчущий речитатив. И сглаживание реальной мелодии.
"Триптих" Устинов
Татьяна Сас на этой тройной песне начала как Фролова, типичным бутылочным голосом - постепенно набрав металла и понеся по кочкам смысловые ударения. Как ранее Веремьев, тут акценты скакали по самым посторонним словам. А уж как мегакласно было слышать "Каин, не помнящий зла, БРУТТУ отыщет ли друга...". ...и ты, Брутто, ответил Нетто.
"И снег пришел у моему окну" Устинов
- в буклете обозначенный взрывающим мозг "Ах, снег, Снежок". Типа, ах, дорогой Снежок - снег у нас.
Первая из спетых в тот вечер однозначно и безоговорочно удавшаяся Киселеву песня. Респект.
"Что день, что вечер" Ланцберг
Здесь, для роахнообразия, к беспорядочной расстановке акцентов Татьяна Сас добавила металла с чисто богемными обертонами.
"Когда мне будет 50, плюс-минус" Ланцберг
Очень агрессивная и очень пустая получилась у Веремьева песняч. Он не дорос до нее. Просто-напросто.
"Сегодня нету книг" Устинов
Киселев сделал хорошую песню - как раз такие, шепчущие и некричащие песни Устинова ему удаются прекрасно. Живут, дышат, и пускают в себя.
"Очень хочется спеть..." Ланцберг
У Веремьева получился Митяев. Это еще одна песня, до которой он не дорос, но подпустил туда Митяева, ибо больше тему наполнить было нечем. На этой песне, раздерганой и не берущей ничем, дети в первом ряду, окончательно потеряли интерес к происходящему - подставляли маме рожки, обсуждали как удалить лишние фото.
"Ах, эта церковь" Устинов
У Сас получился узнаваемый портрет - что называется "женщина с прошлым". Только песня ни разу не от этого персонажа. И чисто поздне-розенбаумовская игра интервалами в начале песни. Ужасно. И - цыганско-плясовой растоп "и ннникто не дразнит".
"Пир, чума, упоенье, нега" Ланцберг
Веремьев опять растащил смысл по полустрокам, по четвретьстрокам, на которые не там проставленные акценты рвали его пение в богемно-митяевском стиле. Компетентнейшего - ахбатюшкимои - ВРАГА.
"Ты скажи. скажи зачем..." Устинов
Киселев сделал хорошую песню.
"Синева" Ланцберг
Единственная песня, которая далась Веремьеву, как тому коту Василию из Стругацких. И тоже с оговорками и купюрами, ибо отбалдыпроставленные акценты. И - исполнитель боялся уходить вверх, и в нескольких местах состругал мелодию как рубанком. Спрашивается, зачем брал.
"держат вора" Ланцберг
на этот раз Сас сделала еще и гипертрофированную мимику - первые ряды сидели от той мимики менее чем в двух метрах. И акценты ходульные, расставленные там и сям. Не гад он - ПОНИМАЕТЕ - не гад.
Далее начался бонус-трэк, и каждый спел еще по одной песне, не проставленной в буклете.
"О странность не ищущих выгод" Ланцберг
Веремьев спел, как обычно, расставив акценты как придется.
"Оставьте в покое покойника" Ланцберг
Киселев сдлелал песню, которая дышала и жила. Как обычно.
"Живет трубач на свете" Устинов - Творогова
Спето очень КОМФОРТНО. С удовольствием. Без какого-то движения. Так Шуфутинский пел Луферова. Да еще и для подпущения драйву "а кто-то третий" поет агрессивным и рычащим голосом, как Карабас-Барабас. Тррррубил бы завтра утром. Позорище.
ИТОГО.
Ребята (двое из троих) - скажу банальности. Но вы их, похоже, не усвоили.
Когда вы выступаете перед своими, вам простят, что вы не выучили песни. Вам могут простить то, что "буклет" сделан позорно с опечатками и ошибками. Все мы люди.
Но, прося денег за свое выступление, столько же сколько Матвееенко и Васильев, вы этим раскидываете пальцЫ - мы не хуже их. Так не халтурьте. Вы топорно подготовились, а вдобавок еще и не чувствуете песен, не можете их воспроизвести хотя бы похоже на авторский вариант, что говорить о "присвоении". И пофигу, что там пела Татьяна Сас в "С перцем" - она расписалась в полной некомпетентности, сольно убив столько песен сразу. И пофигу что Веремьев с понтом дело анонсирует концерты в ЦАПе - он не чувствует песен, он банально не умеет их петь. Он халтурит, но при этом надувает щеки.
После концерта я дважды пожалел, что заплатил за билет. Мне очень хотелось треть стоимости билета дать Киселеву, ничего не дать Сас и потребовать денежной компенсации от Веремьева - который пел так, что его отпороли бы на любой микрофонке. Я вырос на этих песнях, первый мой КСПшный концерт был Ланцберга, второй - Устинова, Визбора я услышал изрядно позже. В задних рядах сидели два моих друга, которые тоже прекрасно все это помнят, еще из конца 80-х. Сбоку сидел обалдевший от вашего, с позволения сказать, прочтения любимых песен Виталий Кульбакин. Вы их обманули. Если к вам кто-то подходил со словами благодарности - они предназначались не вам, а покойному Владимир Исааковичу и живому Юрий Михалычу, которые написали нечасто здесь вспоминаемые песни. Ваша роль тут лишь "ах, какие ребята - вон какие песни вспомнили".
вы зря взяли этот гонорар. Он вами не заработан.