Был ли шанс у Колчака?


Но были ещё два момента, когда ход
истории мог бы вполне повернуться иначе. Покидая Омск по железной
дороге, Колчак неизбежно становился заложником чехов и Жанена
(которым как раз и была поручена охрана дороги и которые весьма
своеобразно поняли эту задачу). Однако, Колчак мог бы и не ехать в
эшелоне, а просто присоединиться, на правах главнокомандующего, к
отступающим войскам генерала Каппеля, проделать вместе с ними
Великий Сибирский Ледяной Поход, выйти вместе с ними к мятежному
Иркутску. Военное счастье переменчиво. Как знать - имея с собой
Колчака, не овладели бы каппелевцы городом?
В.О. Каппель
Как известно, Владимир Оскарович Каппель предлагал Колчаку
следовать с армией походным порядком. Обычно отказ адмирала
мотивируют его нежеланием расстаться с Анной Тимирёвой (и делают
вывод, что адмирал променял Россию на смазливую любовницу).
Конечно, одобрить внебрачную связь с замужней женщиной невозможно,
но давайте всё-таки задумаемся о том, что эта женщина прибыла к
Колчаку за многие тысячи километров и вверила ему свою судьбу.
Какой была бы эта судьба, попади она в руки большевиков или чехов -
гадать не нужно. Под большевиками она прожила более полувека после
смерти адмирала, мыкаясь по тюрьмам. Чехи же на всём пути
следования своих эшелонов оставляли после себя страшный след -
мешки с телами изнасилованных и убитых (зачастую - зверски) русских
девушек, имевших неосторожность разделить с ними путешествие. Как
мужчина и как офицер, Колчак не мог поступить с Тимирёвой иначе,
чем он поступил в реальности.
Конечно, он мог бы взять её с собой - в обозе армии Каппеля ехало
множество мирных жителей - женщин и детей - спасавшихся от
большевистского террора. Одной дамой больше, одной меньше. Но,
помимо Тимирёвой, у Колчака наверняка было и ещё одно соображение,
заставлявшее его отказаться от предложения Каппеля. Золотой запас.
Перегрузить его на сани и подводы каппелевского обоза, если и было
возможно, означало бы существенно затруднить передвижение армии.
Золотой запас - вещь не маленькая и не лёгкая. А плюс к тому - и
существенно повысить привлекательность этого самого обоза для
красных партизан (многие из которых мало чем отличались от обычных
разбойников). Так что следование вместе с армией Каппеля Колчака не
только с Тимирёвой, но и с золотым запасом сделало бы перспективу
выхода этой армии к Иркутску весьма призрачной. А уж на льду
Байкала, если бы до него удалось каким-то чудом дойти, остатки
золотого запаса были бы окончательно погребены под водой - лёд
ломался даже под людьми.
Знал ли Колчак, что "союзники"
выдадут его красным? Вероятно, надеялся на их порядочность, но
исключить такого исхода не мог. Но, отказываясь следовать с
Каппелем, Колчак существенно облегчал задачу последнему - что в
перспективе давало шанс повернуть военное счастье в противоположную
сторону. Дойди Каппель живым до Иркутска, доберись он туда раньше
чехословацкого эшелона с пленным адмиралом - ситуация
поворачивалась бы совсем иным боком: "Союзникам" уже не надо было
бы покупать себе беспрепятственный проезд к Тихому океану ценой
жизни Колчака, и адмирал спокойно воцарялся бы в Иркутске, как
и планировал, под охраной штыков Каппеля. Так что выбранное
Колчаком решение стратегически сулило ему больше шансов на
успех.
Второй момент связан с эпизодом Нижнеудинского сидения. Тогда связь
с армией Каппеля была уже потеряна, как потеряна и надежда
сохранить золотой запас. "Союзники" соглашались вывезти Колчака
только в одном вагоне, в противном случае отказываясь вообще
пропускать его дальше. Но в распоряжении Колчака оставались 500
штыков личного конвоя. И Колчак загорелся идеей пробиться вместе с
конвоем на юг - на соединение с Анненковым (который звал его к себе
в Семиречье) или в Монголию - откуда можно было бы двигаться на
соединение с другим атаманом, Семёновым.
Павел Зырянов пишет в своей книге о Колчаке: "К границе
Монголии от Нижнеудинска шёл старый, почти заброшенный тракт длиной
в 250 вёрст. Перевалы в Восточных Саянах, высотой до 2,5 тысячи
метров, зимой были почти непроходимы. Перейдя границу, следовало
идти в Ургу (ныне Улан-Батор) – тоже по гористой местности.
Ближе Урги никаких городов и селений не было. Могли встретиться
только монгольские кочевья. Конечно, отступающего в
Монголию адмирала должны были преследовать – по крайней мере до
перевалов. Но отряду численностью около 600 человек можно было не
бояться. Чехи не только не собирались чинить препятствия, но и
поделились своими сведениями о силах партизан в районе
тракта". Некоторые исследователи ставят Колчаку в вину то, что он
предоставил своим конвойцам свободу выбора - следовать за ним или
же просто разойтись. Из 500 человек конвоя с адмиралом осталось не
более десятка. Теперь уйти в Монголию или в Семиречье возможным не
представлялось: столь малочисленный отряд легко мог быть окружён и
уничтожен гораздо более многочисленными партизанскими бандами.
Однако, как справедливо указывает Зырянов, в условиях Гражданской
войны, особенно в 1920-м, в условиях развала фронта, случалось
всякое - в том числе и переходы к противнику, и выдача на расправу
своих офицеров. Колчак хотел быть полностью уверен в тех людях с
которыми идёт. Они наглядно продемонстрировали ему, в какой мере он
мог на них полагаться...
Таким образом, отъезд Колчака по железной дороге из Омска,
последующее пленение чехами и Жаненом и подлая выдача красным
представляются неизбежным следствием нежелания Колчака передать
золотой запас "союзникам". Колчак заплатил своей жизнью за верность
национальным интересам России. Спасти его мог бы только успех
Каппеля - но Господь судил иначе, призвав Владимира Оскаровича к
себе 26 января.
|
</> |