Без названия

Снова осень закружила карусель мелодий, в основном хуевых... Но ничего. Пока сентябрь как господин оденет желтые трусы, я сижу у бортика пустого бассейна... Вместо воды он заполняется листвой, на дне все еще поблескивает велосипедный замок, затонувший там в прошлом году и несколько заколок для волос. О пустой бассейн, символ жизни моей прямо с тех самых детских лет, когда в городе С. решили выстроить новую «Волну» — прекрасный бассик для детских занятий спортом. Строили его резво — через год-два уже многое было готово, и к нам явился тренер Хорунжий набирать группу — взяли и меня за компанию, задохлика, без перспектив. А ваша девочка не тянет, говорил тренер моим родителям, ах этот рефрен моей жизни, просто опера Иоланта «Ваша дево-а-а-ачка не тянет!» звучит веселым приговором. Я тяну, тяну — ау, психологи, спасите меня от травмы бассейна, которую я расковыриваю каждую осень.
Итак, тренер набрал группу, только проблема была в том, что в бассейне не было воды. Прямо как в анекдоте. Крыша здания не была готова еще год, и этот веселый год я еще продержалась в секции, так как разумеется, без воды мы плавать не могли, а на суше я более успешно могла притворяться плавчихой. Но сам бассейн — ах, эта пустота, голубая пустота, опасный провал, куда бы детям лучше всего даже и не подходить, но ведь это были времена Спарты и поэтому дно бассейна скоро стало нашей излюбленной площадкой для догонялок. Туда надо было спуститься с риском для жизни по отвесной лестнице, по новенькой хромированной лестнице, и в этом было что-то даже космическое. Далеки еще были времена, когда пустые бассейны стали украшать граффити и проводить в них рейв-дискотеки. У нас, шестиклассников, был там рейв собственных мелодий — никогда не знаешь, поднимешься ли со дна живым. Ах прообраз будущего цивилизации — вот что был этот пустой бассейн, лавкрафтовское дно чудовищ на кафеле, все было там, в темной ночи, когда набегавшись мы сидели на дне и смотрели на небо через провалы в крыше. О спорт, ты мир... Потом, кончено, воду налили, и меня выгнали из секции. Но голубая рана в душе осталась, где бы я не была — я стремлюсь к бассейну, тысячи фоток у разных голубых дыр мира есть у меня. Плюхаясь туда всегда с опаской, я никогда не верю воде и всегда проверяю дно — не найдется ли там золотое колечко невесты Хорунжего Рамуните? Может быть, он из-за него так осерчал и выгнал меня, треснув палкой по спине во время тренировки, впрочем, он всех так тренировал, не только меня — стоял с шестом у борта и хорошенько прикладывал тех, кто ошибался в технике. А в тот день Рамуните уронила туда колечко, и мы самоотверженно наряли, чтобы добыть его — думаете, отдали бы ей? Конечно нет. Спорю, Яблочкин, мой приятель так и заныкал его в плавки — он был лучшим пловцом в группе, и по совместительству, моим бойфрендом, ах этот хулиган Яблочкин, как говорили мои родители, один Яблочкин на уме.
Ну вот, хулиган Яблочкин оскорбил Хорунжего матом в тот день и побежал за мной и даже обещал нассать в бассейн, чтобы из него снова выпустили воду. Я очень смеялась, хотя и плакала. Мне было дико обидно. Чтобы еще как-то меня утешить (наверное), Яблочкин с восхищением сказал — Катька, а у тебя волосы в подмышках! Ни от кого после я в жизни не видела такого счастья по поводу волос в подмышках. Куда катится мир!
Так что трудно решить, была ли это психологическая травма или просто моменты взросления... Одно скажу, что может быть и осень станет вашим платьем, мои дорогие воспоминания, а шарики от моли, чтобы их не пожрала боль заваляются где-то в шкафу — но я все еще надеюсь доказать что-то Хорунжему. Что я тяну.

|
</> |