Без названия

Я прекрасно понимаю, что российские католики для Святого Престола никакого политического значения не имеют, тем более, особенно и в первую очередь патриотически настроенные католики. Эта часть паствы рассматривается как даже не бесполезная, а вредная, если не вредительская.
Я также прекрасно знаю, что экуменистам вроде меня достается с обеих сторон, так было всегда, они только друг против друга с анафемами выстроились, а тут посреди внезапно возникает некто с какими-то малохольными взываниями про братьев и сестер и астанавитесь, ясно же, что людей раздражает.
Но так уж я чувствую и так верю, что католики и православные составляют одну, хотя и разделенную человеческой гордыней Церковь, Единое Тело.
И я, в общем-то, хорошей католичкой никогда себя не утверждала, поэтому, видимо, там, куда меня Бог определил, там и нахожусь. Самые-то хорошие и известные российские католички обычно в конце концов оказываются в Израиле с гражданством, правда, для этого надо отречься от веры во Христа официально, но это, видимо, только самым хорошим так и можно.
Собственно, поскольку я не из самых, я и по отношению к остальным с инквизиторской линейкой со спины не подбираюсь. Мне тут давеча посоветовали, мол, валить надо от такого Папы, негодный Папа, морально не авторитетный. Так можно ж и наоборот, Папа всматривается в этот миллиард, видит там таких вот, вроде меня, чуть более, чем полностью, возводит очи горе и вопрошает отчаянно, куда бы это ему от этого всего.
Один вот уже так давеча и сделал. Хотя именно его в происходящем в силу его личной истории, которая его в юности переломала историей своей страны, было бы очень трудно обмануть, он точно знал, как все эти зигзаги, солнца наоборот, жесты и озвучиваемые нарративы называются и что именно обозначают. И к нему просто так притащить на аудиенцию защитников Азова было бы затруднительно, вот именно он бы и не принял, скорее всего.
Но он посмотрел-посмотрел на паству, оставшуюся после эстракции самых хороших католиков и католичек в исходную точку, и ушел в библиотеку.
Теперь вот Папа, которому по библиотекам было некогда особенно рассиживаться.
Нет, меня вообще не смущает призыв Папы скромнее праздновать Рождество и помочь украинцам, это христианский призыв, который обращен к любому, у кого есть сердце, ко мне в том числе, подавляющее большинство людей, которые там сейчас терпят лишения, это жертвы исторических обстоятельств, и любая история маленького человека в большой катастрофе стоит сочувствия. А кровожадная радость по поводу чужих лишений дорого обойдется тому, кто ее испытывает. Если христианские установки далеки от вас, просто вспомните, с чьим ребенком на руках стоит солдат в Трептов-парке.
И интервью эти про чеченцев меня тоже хотя и задевают, но не погружают в состояние уныния. Я прекрасно себе представляю, кто там трудится, не покладая рук и языка, чтобы рисовать для Папы очень конкретную картину, это польские и украинские кардиналы. Национализм польского клира, а украинский это производная от него, это само собой разумеющееся, иначе и не поляк и не католик, по-другому оно, уж на верхних этажах, так точно, и не работает вовсе.
Но что меня по-настоящему вымораживает - и это самое точное слово для описания того, что я чувствую, - это то, что со стороны Святого Престола не доносится ни звука по поводу гонений на православных, которые находятся в каноническом подчинении РПЦ.
Он молчит, а у людей отбирают храмы, оскверняют их, погружая отношения между Церквями-сестрами опять в глухое и глубокое средневековье и снова раздирая Единое Тело.
В той точке, в которую пришел мир, с тем, что в нем происходит с верой, когда ее плоды выдирают по-живому из некогда христианской цивилизации, пастырь крупнейшей христианской конфессии мог бы и сказать свое веское слово по поводу решений секулярных властей разделять и властвовать в церковной жизни.
В общем, личные ощущения у меня весьма тягостные. Оно так и должно быть, будь оно все хорошо, то и молитвы о Церкви были бы не нужны. Но, пожалуй, что впервые меня происходящее в Церкви так удручает, именно в связи с тем, что происходит вокруг, как стремительно пост-христианский мир теряет человеческое достоинство, превращая людей в куски номерного мяса, рождающиеся только для того, чтобы кормить собой других безо всякой цели, когда человека низвергают с того места, на которого его поставил Бог, и из венца Творения вылупляется жалкое существо, возвращающееся в подчинение природе, объявленной самоценностью независимо от того, есть ли в ней вообще человек или он бесследно исчез.
Такое вот будет у меня Рождество с нерождественскими мыслями.
|
</> |