Без названия

inkogniton — 06.07.2021 Купила две пары домашних штанов. Красивых, конечно, дизайнерских, до безобразия дешевых, потому как детские. Как-то в детстве начиталась о том, как женщины ходят дома в засаленных халатах, в бигудях (что плохого в бигудях до сих пор не понимаю) и дала себе обещание никогда так не делать. Если этот год чему и научил, так это тому, что это было одно из самых правильных жизненных решений. Вся жизнь дома, если всё время в халате, однажды проснешься и вообще забудешь как когда-то выглядел и выглядел ли вообще. Вот халат, вот бигуди, вот тапочки -- на, бери, уноси сколько сможешь. Все мои прекрасные домашние штаны за время карантина немного обветшали, посему было принято решение купить новые. Я долго искала на любимых детских сайтах, всё выбирала, любовалась, примеряла мысленно то так, то эдак, всё пыталась понять буду ли я в них такой красивой, как мне хочется. Наконец нашлись две прекрасные пары: одни -- воплощение лета, будущих надежд и сплошной антидепрессант: белый фон, на котором порхают огромные разноцветные бабочки. Окантовка одной штанины зеленая, второй -- голубая. Не домашние штаны, а произведение искусства. Я, конечно, сразу решила их купить, но продолжала искать еще, не забывая о том, что мне нужна еще одна пара. Достаточно скоро я их нашла -- розовые, усыпанные крупными красными сердечками, которые (если откровенно) больше напоминают птичек из детских рисунков -- тех самых, которые открытый треугольник с вогнутыми сторонами. Летают себе по розовому небу и кричат что есть мочи -- бери нас, скорее бери, смотри какие мы прекрасные.

Ыкл придирчиво и внимательно посмотрел на обе пары, и кивнул: с бабочками особенно хороши, но вот эти, с птичками, тоже очень ничего. Это не птички, -- надулась я обиженно, -- это сердечки. Посмотрела выразительно и добавила -- посмотри внимательно! Он посмотрел, вздохнул -- это такие сердечки, которые очень похожи на птичек. Штаны приехали через три дня и в реальности оказались еще прекраснее. Эти вселяющие надежду яркие порхающие бабочки, эти сердечки, до безобразия напоминающие птичек, всё в них было прекрасно. Я немедленно надела розовые с сердечками, бабочек оставила на потом, когда станет совсем тоскливо. Чадо вернулась из школы и внимательно оглядела меня с ног до головы. Мама, -- серьезно спросила чадо, -- это новые штаны? Да! -- обрадованно подтвердила я; теперь мне не надо самой заводить разговор, теперь можно хвастаться напропалую, она сама начала. Как тебе? -- сдержанно спросила я, ожидая восторженных комплиментов. Ничего, -- поджала губы чадо, попросила меня встать и показать их со всех сторон. Я крутилась и ждала реакции.

Мама, -- раздался заинтересованный голос где-то за спиной, -- а это взрослые штаны или детские? Детские, конечно, -- честно созналась я, -- взрослые на меня большие и стоят как крыло самолета, что я -- с ума сошла?! Мое ворчание не было чем-то из ряда вон выходящим, я всегда ворчу на дороговизну, всегда сетую, всегда ною, это нормально, к этому все привыкли. Детские? -- в ее голосе было столько удивления, что я развернулась. Да, -- дрожащим голосом подтвердила я еще раз, -- а что не то? Ну, -- протянула чадо, -- как тебе сказать. Я честно не понимаю, -- она подняла на меня глаза, в глазах ее светилось удивление, смешанное с легким пренебрежением, -- какой нормальный ребенок, -- он взяла паузу, передохнула, и подчеркнула опять, -- нормальный! ребенок! наденет эти штаны! Розовые, -- поморщилась она внезапно, -- еще и с какими-то оранжевыми птичками, -- она покачала головой и опять уставилась в ковер, словно на нем были начертаны все ответы. Это не птички, -- пробурчала я обиженно, -- это сердечки! И, -- быстро добавила я, -- они не оранжевые, а красные, как и положено сердечкам! Мама, -- вздохнула чадо, -- если тебе хочется, я скажу, что это красные сердечки, но на самом деле, -- она вздохнула опять, -- это оранжевые птички! Но, -- быстро добавила она, -- тебе в них хорошо, я же не про тебя говорю, -- продолжила она быстро, -- я про каких-то там нормальных детей, а ты, мама, -- она запнулась, задумалась и аккуратно выдохнула, -- не ребенок, вернее не очень ребенок.

*******

Пришлось поехать в консульство, чтобы продлить чаду паспорт. Все поездки в консульство напоминают шоу последний герой -- кто-то один да выживает. Я позвонила своему любимому таксисту, он нас всегда прекрасно возит за относительно разумную цену, ждет сколько надо, в общем -- всё делает по высшему разряду. Нам надо доехать до посольства, -- начала я, -- зайти туда минут на тридцать, а потом поехать назад. Никаких проблем, -- бодро сообщил мне он, однако я продолжила, -- подождите, -- неловко засмеялась я, -- я не рассказала о главной проблеме. Проблема в том, что там должны присутствовать и я и Ыкл, -- вздохнула я, проклиная про себя их правила, -- а это значит, -- вздохнула я еще горше, -- что нам надо ехать всем кагалом, то есть, -- добавила я для пущего понимания, -- нас будет пятеро, двоим из которых требуются автомобильные кресла. Я замолчала, ожидая реакции, но ничего хорошего я не ждала. Пятеро? -- выдохнул он в трубку так, что мне немедленно стало стыдно. Нам нужен грузовик, -- я попыталась замаскировать неловкость момента сарказмом. Не грузовик, -- наставительно отвечал мне он, -- а автобус, можно маленький, -- добавил вдруг после небольшой паузы. А у меня, -- протянул он разочарованно, -- нет маленького автобуса. Но, -- поспешно продолжил он, -- дай мне пару дней, я позвоню туда сюда и перезвоню тебе.

Он перезвонил через два дня и со вздохом сообщил, что так и не смог найти автобуса. Прости, -- расстроенно бормотал он в трубку, -- вот если хотя бы четверо. Я понимающе кивнула и попрощалась. Нам не оставалось ничего, кроме как звонить в нашу обычную контору. У них, конечно, есть машины всех размеров, хоть на роту, но берут они столько, сколько у меня не получается произнести вслух. Они, естественно, согласились, сообщили, что в нужный день и час за нами приедет машина нужного размера -- такая, которая вместит нас всех. А сколько это будет стоить? -- дрожащим голосом спросила я. Он замолчал на мгновение, что-то считал, чем-то стучал, я терпеливо ждала. Наконец он сообщил мне цену. Мой билет в Тель Авив стоит дешевле, -- пронеслось у меня в голове, -- правда, без чемодана и сиденья, -- утешила себя я.

В час икс мы вышли на улицу. Мы стояли на улице и напоминали небольшой табор. Я держала кресло с девицей, Ыкл держал в одной руке кресло для дитяти, второй держал за руку саму дитя, чадо прыгала вокруг нас и что-то пела. Нас можно демонстрировать за деньги, думала я, оглядывая нас со всех сторон. Мы погрузили кресла в машину, мы водрузили на них детей, мы загнали чадо, мы все сели и наконец поехали.

Поездка предстояла длинная, нам надо было по дороге заехать в детский сад, высадить там дитя, после продолжить в самый центр. Мы ехали по центральным улицам, я любовалась видами и меня не покидало ощущение, что я действительно купила билет в другой мир. Центр, всё еще не такой оживленный как раньше, но уже совсем не пустой, казался далекой, давно забытой страной. Как давно я здесь не была, думала я и усмехалась про себя, почти столько же, сколько в Израиле. Я смотрела на перекрытую дощатым забором площадь Трафальгар, я ухватывала краем глаза людей, сидящих за столиками, пьющими свой утренний кофе, читающими газеты, занимающимися обычными будничными делами. Я чувствовала себя странным туристом -- тем, который наблюдает за миром из окна машины, не имея возможности из нее выйти.

Мы доехали до посольства, встали в длинную очередь и начали терпеливо ждать. Люди обсуждали коронавирус, политику, финансы, люди обсуждали всё на свете -- ничего особенного, обычный день, обычная очередь. И только нас ждет автобус где-то на одной из соседних улиц. На той, на которой ему удалось найти стоянку. Я стояла в очереди, одетая словно на бал -- я долго думала что надеть, я перебирала (мысленно) все наряды, я хотела чтобы красиво, но к месту, но не буднично. В люди выхожу, восторженно думала я, отвергая очередное платье. В люди, напоминала я себе раз за разом, а не на бал! Люди в очереди тоже оделись на славу. Они, кажется, тоже долго сидели дома и им выпала редкая удача (мучение по совместительству) выйти -- хотя бы для того, чтобы постоять в очереди. Очередь продвигалась медленно; вооруженные до зубов охранники лениво и равнодушно окидывали взглядом каждого нового страждущего.

Наконец нас пустили во внутренний дворик. Не забудь оставить сумку в ячейке! -- наставительно зашептал Ыкл. Я поставила сумку в ячейку, я крутила ключ во все стороны, но ячейка не закрывалась и ключ категорически отказывался покидать замок. Миловидная женщина лет пятидесяти точь-в-точь повторяла мои движения, пытаясь закрыть соседнюю ячейку. Смотри, -- подошел к ней мужчина, -- что фунт животворящий делает! Он достал монету, вставил в отверстие ячейки, ключ повернулся и покинул замок. Я наблюдала внимательно, после побежала к Ыклу, -- мне нужен фунт, монета, у меня нет! Он растерянно вытряхнул монеты из кошелька -- среди них не оказалось ни одной подходящей. Слушай, -- сердито обращалась я к ячейке, -- я тебе два евро даю, два! вместо одного фунта! это больше, -- уговаривала ее я, -- это лучше! Ячейка относилась к моим попыткам крайне презрительно и продолжала выплевывать все евро, доллары, шекели и франки. Меня осенило -- я схватила купюру и подбежала к мужчине: не могли ли бы вы, пожалуйста, разменять? Мне было ужасно неудобно, словно я забыла о самом важном -- об этом фунте, который требовала жадная ячейка. Должна была помнить, но забыла. Мужчина поднял указательный палец -- момент! Он вернулся к своей ячейке, отпер ее, достал из нее кошелек, запустил пальцы в крохотное отделение, шевелил ими пару секунд, после расплылся в улыбке, -- вот, держите, -- он протянул мне необходимую монету, я же упрямо трясла головой, -- мне разменять, если можно! Ах, -- отмахнулся он, -- оставьте, берите и всё. Я хотела сказать, что обязательно верну, но осеклась -- они должны были зайти раньше нас, а это значит, что мне не удастся вернуть ему его драгоценный фунт. Будет на счастье, -- подумала я и смирилась.

В посольстве нас никак не хотели понять: она уже большая и вы только сейчас вспомнили, что ее надо зарегистрировать? Почему зарегистрировать, кого регистрировать, для чего регистрировать? Не надо никого регистрировать, -- степенно сообщил Ыкл, -- все уже зарегистрированы, надо только паспорт продлить! А эту? -- девушка указала сквозь окно на веселую девицу, сидящую на руках Ыкла. И эту не надо, -- он схватил ее так крепко, словно ему предложили не зарегистрировать, а отъять, -- мы ее уже зарегистрировали. Давно, -- добавил он на всякий случай.

Мы вышли из посольства, дождались нашего автобуса и поехали назад. Меня не покидало ощущение, что он специально везет нас по самым красивым местам -- то сворачивая на большие оживленные улицы, то в крохотные переулки, плотно застроенные домами, исторически называющимися конюшнями. Я опять смотрела на необыкновенный мир за окном и продолжала думать о том, что это не просто поездка, не просто выход в люди, это целое путешествие -- в совершенно другой, в чем-то зазеркальный, мир. Ничего, решительно думала я, вот девица подрастет и всё, баста, мама будет гулять с утра до вечера. Если, конечно, осторожно думала я, не случится еще какого-нибудь катаклизма.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив