Без названия

akim_trefilov — 17.06.2021 Есть хорошо знакомый всем эпизод епифаниева Жития Сергия Радонежского:

Имѣаше же обычай блаженный сице испръва: еже по павечерницѣ поздно или долго вечера, акы сущу глубоко нощию, паче же въ темныа и длъгыа нощи, сътворивъ молитву в келии своеи, и по молитвѣ исхожаше ис келиа своея, еже обьходити ему вся келиа мниховы. Имѣя попечение о братии своей, не токмо телесы ихь промышляше, но и о душах ихь печашеся, увѣдати хотя коегождо житие их или желание къ Богу. И аще кого услышаше или молитву творяща, или поклоны кладуща, или рукодѣлие свое съ безмолвиемь и съ молитвою творяща, или святыя книгы почитающа, или о грѣсѣх своих плачющася и сѣтующа, о сих убо радовашеся, и Бога благодаряше, и за них Бога моляше, дабы до конца съвръшили доброе свое предложение. «Претръпѣвый бо, — рече, — до конца — той спасется».
Егда же ли кого слышаше бесѣдующа, два или трие съшедшеся вкупѣ, или смѣхы тъкуща, о сем убо негодоваше, и зѣло не тръпя таковыя вещи, рукою своею ударяше въ двери, или въ оконцѣ потолкавъ, отхожаше. Сим образом назнаменавъ тѣм свое к нимь прихожение и посѣщение, и несвѣдомым накиновениемь празныа бесѣды их разоряше.

Кончено же, в первую очередь это топос заботы настоятеля о душах братии, и его происхождение и бытование исследовать сейчас мы не будем. В то же время - ничего невероятного тут нету, и Епифаний, немало общавшийся с троицкими иноками, вполне мог записать в свои тетради и свитки такой вот запомнившийся кому-то сюжетик из начальной истории лесной пустыньки на горе Маковец.
Вместе с тем, понятно, воспринимается это обычно двояко. С одной стороны, в суровом дискурсе жесткости и требовательности все прозрачно: неча ржать, о душе подумайте, а вот при Сталине вообще и не за такое сажали, зато порядок был. С другой - отечественной интеллигенции, во всех своих поколениях формировавшейся в рамках протестантской и пост-протестантской парадигмы разоблачения всяческих инквизиторов, езуитов и прочих мракобесов, на смотренных-пересмотренных Dead Poets Society и Les Choristes, как-то неловко все же: нельзя болтать и смеяться, ну как же так, да это пионерлагерь! концлагерь! да это же как в советской школе! ну и стрёмный Хорхе Бургосский из канонического труда св. Умберта как вишенка на торте.

Я ж вот представил: ушёл человек от всех в лес, молится там, над ним только "древеса яко осѣняющи обрѣтахуся, шумяще стояху". С медведем подружился, с птицами. И тут вдруг эти начали приходить:
- отче, хотим жить у тебя в пустыни, с тобою спасаться!
Он же их сначала гнал всех, хорошо понимая, чем это чревато что в итоге придется сажать тую, делать ландшафтный дизайн с плиткой и "старинными" фонарями, и устраивать монастырские лавки для экскурсантов с квасом и пирогами, а они опять приходили, просились слезно.
- Ладно, ставьте кельи, живите рядом.
И вот уже поздняя ночь, правило отпел, только прикорнуть в летней тишине перед ранней утренней службой. А из соседних келий:
- бу-бу-бу! ...а я ей, значит, и говорю... А она мне... Гыыы! ха-ха-ха! Гыыыы..
В-общем, я б тоже, наверное, начал подходить к дверям избушек и стучать - ласково или не вполне, рукою, ногою или дрыном даж - в зависимости от степени внутренней аскезы.
Ну а как уж это потом агиограф интерпретирует - пусть в Пушкинском доме разбираются.
(навеяно лежанием в самоизоляции с ковидной больной головой, когда за окном то стригут газон на протяжении пары часов, то демонстрируют одноклассникам как громко и гордо может реветь установленный на жигулевскую классику прямоточный глушитель)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив