Без названия

nikandra_serova — 19.05.2021 Не знаю есть ли сейчас в школе такой предмет как трудовое воспитание, но в 90-х и начале 2000-х в моей, очень средней школе, был.
Трудовичку нашу звали Ирина Владимировна. Ирина Владимировна была грузная, невысокая, с переженной шестимесячной завивкой и синими тенями. Лет ей было около сорока, если я не ошибаюсь.
У Ирины Владимировны было две заветные мечты, первая, выйти замуж, вторая, чтобы я сквозь землю провалилась и не трепала ей нервы.
Ее неприязнь я чувствовала почти физически. Тут надо сказать, что я приложила максимальное количество усилий, чтобы эту неприязнь заработать.
История нашей нелюбви длилась с моего пятого по восьмой класс. Троечницей я была исключительно потому, что в моем табеле красовалась жирная тройка по трудовому воспитанию.
Тройка абсолютно незаслуженная, потому что честной оценкой был бы даже не кол, а минус 5, но добродушная классная руководительница, каждую четверть (тогда еще были четверти и пятибальная система) буквально вымаливала мне эту тройку, чтобы я не превратилась в двоечницу. Двоечников у нас в классе и так было полно, мой приличный табель набитый четверками и пятерками, картину явно улучшал. Выпросить мне четверку у классной не хватало совести.
Самый первый раз, когда я пришла на урок трудового воспитания, то сразу поняла, что у нас все будет сложно. Меньше всего меня интересовали спицы и сковородки, а больше всего интересовали книги. Книгами в крыле трудового воспитания и не пахло.
Вид классных комнат набитых электрическими печками, разделочными столами и швейными машинками меня не вдохновил, этот вид меня удручил и в памяти всплыл агитплакат "долой кухонное рабство", который висел у соседа в гараже. В рабство я не хотела.
Обещание учительницы научить нас готовить, шить, вязать вызвало мрачную ухмылку и вопрос зачем нам это надо. Ирина Владимировна, чьей единственной мечтой тогда, как вы помните была мечта выйти замуж, посмотрела на мою хмурую рожу и вдохновенно сказала:
- Ну как зачем? Вы же девочки, будущие хозяйки, замуж выйдете, будете мужу пирожки печь, блинчики.
- Я выйду замуж за богатого и буду обедать в ресторане, - продолжала нарываться я на неприятности, - или вообще не выйду, не хватало еще этим дуракам блины печь (во мне кипела обида на одноклассника с которым я подралась на перемене, как раз перед уроком).
Выражение лица Ирины Владимировны поменялось на грозное:
- Как твоя фамилия? - поинтересовалась она.
Тут, не смотря на малолетство, я поняла смысл выражения "допизделась".
Так мы и познакомились.
Потом у нас было много разного. Ирина Владимировна, как опытный педагог, пыталась из меня сделать хозяйку человека, я сопротивлялась как могла. Так у Ирины Владимировны появилась вторая мечта)
Я категорически не приносила на уроки мулине и ткань, не брала спицы и шерсть, отказывалась печь печенье, путалась в леске и рассыпала бисер, домашнее задание делала изредка и жутко неаккуратно.
Мама, которую Ирина Владимировна вызывала в школу, призывы игнорировала, потому что у нее было двое детей, две работы, не было мужа и времени, а трудовое воспитание она считала факультативным предметом не стоящим внимания.
У нас дома хозяюшек не водилось, никто не вышивал крестиком, не варил варенье, не пек торты и не заморачивался с кипячением и крохмаленьем белья. Маме настолько было некогда и не до того, что мои буйные кудри были подстрижены, чтобы не возиться с ними по утрам. Что уж говорить про пирожки и блинчики? Все покупалось в магазине.
Даже на сладкий стол в начальных классах я единственная приносила покупные, а не домашние сладости.
Моя непутевая семья и Ирина Владимировна жили на разных планетах.
Когда я пыталась вышивать гладью, то пришивала ткань к джинсам насмерть, вязать я могла исключительно путанные клубки, пуговицы пришивала криво, при виде швейной машинки начинала плакать. Радостные одноклассницы строчащие на швейной машинке юбки и фартуки вызвали у меня чувство собственной неполноценности. Юбку я даже раскроить была не в состоянии, какое там сшить.
На уроках я просто ничего не делала, потому что если я что-то делала, то лучше бы я ничего не делала. Например, я умудрилась сломать швейную машинку даже не сев за нее, а соду перепутала с сахаром (пирог с вареньем вышел удивительно пышным и имел мерзкий привкус соды).
От окончательного краха меня спасала подружка, которая умело обращалась со швейной машинкой и мамина подруга, которая прекрасно вязала. Благодаря им у меня периодически было готово домашнее задание. А в конце четверти классная руководительница хваталась за голову при виде моих оценок по трудовому воспитанию и шла меня спасть.
Три года тягот и испытаний, закончились внезапно, с какого-то перепугу решили, что в стране наступило гендерное равенство нас с мальчишками объединили в один большой дружный коллектив и решили, что год все вместе учатся домоводству у Ирины Владимировны, а год слесарят с Семенычем.
С Семенычем у меня сложились прекрасные отношения, потому что мы хотели одного, чтобы от нас отъебались. Как известно, что счатье это когда тебя понимают, поэтому с Семнычем мы жили душа в душу.
Учебный год в 9 классе я раз в неделю сидела в слесарне у Семеныча и читала в углу книжки. Какие-то непонятные штуки на станках мне выпиливали одноклассники за возможность содрать у меня домашнее задание. По трудам в 9 классе у меня вышла твердая пятерка, а в 10 и 11 Министерством образования трудового воспитания предусмотрено не было.
И все-таки я научилась готовить и убирать, и даже шить научилась, но почему-то не как все нормальные люди в юности, а уже будучи взрослым человеком.
Сейчас, когда я выхожу замуж пеку торт или вышиваю вспоминаю Ирину Владимировну и думаю, что она бы ни за что не поверила, что я могу вот так)
Пусть у нее все будет хорошо и ученики нормальные. Хороший она человек все-таки раз меня не прибила

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив