Без названия

Поскольку основное население у нас тут окрест — люди взрослые и степенные, то и праздник прошёл чинно, с соблюдением древнего благочестия, в духе старой школы.
Никто не шумел и не жёг потешных огней, и напротив, все размеренно и тихо (кроме нас отщепенцев) выпивали горькую и по участкам густо полз ароматный шашлычный дым вперемешку с вечерним туманом и цветением вишен.
Соседи-милиционеры, правда, в ночи начали в итоге под гармонь (возможно и аккордеон, не могу поручиться) петь нестройным хором военные песни, ловко и обильно перемежая их частушками, по большей мере содержания скабрезного, от чего на утро я проснулся торжественным, преисполненным светлой печали, но с устойчивой мыслью «помидоры-помидоры, помидоры овощи, пизда едет на кобыле, хуй на скорой помощи» и потом полдня напевал это приятным своим баритоном, одновременно прикидывая, как бы сие визуализировать в нетленном полотне, но пока не решаюсь, ибо уж больно срамно выходит, как ни крути.
Пришёл новый приблудный котик Григорий (ну просто вылитый Григорий, так что иных вариантов имени не было). Григорий суров, практически безух (отморозил где-то) и вообще всячески потрёпан житейской бурей. Но позволяет себя гладить по голове и жрёт всё, что ни дашь.
Вместе с Григорием пришли два безымянных клеща, которые были в последствии от Григория отлучены и сожжены при небольшом скоплении народа.
Ещё, в целях расчистки места под будущее строительство неких построек, самостоятельно валил я на участке старые, подсыхающие уже деревья и в немалой степени преуспел в этом.
Баба моя, поначалу довольно таки скептически отнеслась к этой затее и прогнозировала различные разрушения, беды и катаклизмы, а равно и серьёзные травмы, которые могут повлечь за собой смелые экспириенсы лесоруба-дилетанта.
Но вопреки предсказаниям, валка леса прошла на удивление идеально, я всё исполнил по науке, технично и правильно, и в результате жив и даже не поцарапан ветвями, ничего не упало на забор и на хозпостройки. И вообще, можно теперь смело расхаживать по посёлку с топором, лихо заправленным за пояс и ветхозаветной бензопилой «Дружба» и удачно калымить, предлагая всем желающим по сходной цене избавиться от лишних зелёных насаждений. Можно, но я пока, пожалуй, воздержусь от подобного. Ибо хлопотно и утомляет.
И вообще, весь этот физический труд на свежих воздухах, совершенно иная форма нагрузки на мышцы конечно. И это ещё я гири кидаю, а они — жилистость дают. Так что вроде держался, не выл. Но всё одно — от некоторых трудов загудело и засаднило там, где и не думал, что возможно сие. Так то.
Ещё понасажал целую прорву чайной розы и ещё какой-то розы, но вроде уже не чайной, возможно кофейной (ай да шутка!), и продавец тех розовых кустов клялся сердцем матери и трижды целовал крест на том, что оные розы дадут пышное цветение в первый же год посадки, и будут цвесть до самой поздней осени, так что ожидаем теперь неземного благолепия и роскоши доступной не только лишь всем. Будем сидеть с бабой пред самоваром, томно отдуваясь потягивать чаи из блюдец, кидать Григорию кости и слушать мелодии и ритмы зарубежной эстрады, а вокруг будут жёлтые и красные розы благоухать и вроде как даже ангелочки маленькие крылышками так — раз-раз. Красота!
Ну и сгорели, разумеется до мяса. Но эта забава у нас каждый год и жизнь нас ничему не учит, мажемся теперь специальными мазями да охаем. Но это ничего, это поправимо.
За сим откланиваюсь и удаляюсь поливать посаженное и распиливать на мелкие кусочки сваленное.
В труде так сказать обретать неведомое. Постигать непостижимое, вот это всё. И вы давайте, нечего дома то сидеть.
|
</> |