Без названия


И запыхавшийся девичий голос у нас за спиной:
- А я ему говорю: «Ты меня не воспринимаешь? Ну, это ж отлично! Давай поженимся!»
- Очень правильный подход, - говорит мне

А те, что были сзади, обгоняют нас и бегут впереди. Тоже, как и мы – к метро, прижав уши и во все лопатки. Как будто оно нас всех не дождётся, закроется раньше времени и стартует, как ТАРДИС, куда-нибудь в мокрый космос.
***
А на следующий день

Разумеется, мне тут же остро захотелось.
И в ту самую минуту, как мне этого захотелось, лестничная клетка внизу запела противным хрипловатым баском:
И вот с тех пор, братишечки
Одну имею цель -
Ах, как бы мне увидеть
Эту самую Марсель…
Самым смешным совпадением тут было не то, что она запела это именно в ту самую минуту, как я прочитала эсэмэску, а то, что я эту песню тоже знала, хоть и не всю.
И мы с лестничной клеткой допели её хором:
Где девочки танцуют голые,
Где дамы в соболях,
Лакеи носють вина,
А воры носють фрак…
Только в моём варианте было «лакеи ходють в золоте», а так – один в один.
Ходят в золоте, во фраке и в соболях по мосту в никуда, держа на вытянутых пальцах подносы с тёмными запотевшими бутылками. А мост похож на доску, по которой пираты заставляли пройти пленных. Одним концом – сюда, а другим – в никуда.
***
Два дядьки с крепкими бритыми затылками – как будто пришельцы из девяностых. Сидят в кафе, неспешно жуют что-то душистое, сочное и неполезное.
- Прикинь, мне вчера Вован пять раз звонил, а я не слышал. Только потом увидел на телефоне… И знаешь, почему я не слышал-то? Книжку читал, прикинь.
- Да. – Второй кивает сосредоточенно, без улыбки, нависая тяжеленным лбом над ещё более тяжеленным подбородком. – Это ты правильно, слушай… Сейчас такое время – без этого никак. Надо читать. Тут уж не отвертишься, такое время…
Ах, вы мои зайчики, думаю я.
***
Где-то внутри Москвы непременно есть улицы, по которым я ходила только в детстве.
Разумеется, с тех пор я по ним не хожу. Только смотрю издалека, с другой стороны шоссе. Очень хочется думать, что там всё осталось точно так же, как и тогда. Не из сентиментальности, а ради сохранения множественности пространств. Хотя, конечно, это-то и есть наимахровейшая сентиментальность.
|
</> |