Бетти Фридан "Безымянная проблема"
fem_books — 29.11.2017
Эта проблема в течение многих лет была похоронена в душах американских женщин, и о ней не говорили. В середине двадцатого века многие американские женщины ощущали какую-то странную тревогу, чувство неудовлетворенности, смутное стремление к чему-то. Это чувство испытывала почти каждая замужняя женщина, живущая в респектабельном пригороде, и боролась с ним в одиночестве. Заправляя постели, покупая продукты, подбирая материал на чехлы для мебели, кормя своих детей бутербродами с арахисовым маслом и отвозя их на сборы скаутов, лежа ночью в постели рядом с мужем, она боялась даже самой себе задать этот невысказанный вопрос: «Неужели это все?»
В течение более 15 лет среди миллионов слов, написанных о женщинах и для женщин, во всех журнальных рубриках, книгах и статьях знатоков, которые объясняли женщинам, что они должны находить удовлетворение в роли жены и матери, не было ни одного слова об этой тоске. Снова и снова женщины слышали в речах приверженцев традиций и в сложных рассуждениях фрейдистского толка, что им не следует желать лучшей судьбы, чем наслаждение собственной женственностью.
Специалисты учили их, как заполучить мужчину и удержать его, как кормить детей грудью и приучать их пользоваться туалетом, как справиться с соперничеством между братьями и сестрами и с подростковым бунтарством; как выбрать посудомоечную машину, печь хлеб, готовить деликатесы из улиток и собственными руками построить плавательный бассейн; как одеваться, выглядеть и действовать более женственно и сделать свой брак более интересным; как беречь своего мужа, чтобы он не умер молодым, а сыновей – чтобы они не стали малолетними преступниками.
Их учили жалеть нервных, неженственных, несчастных женщин, которые хотят быть поэтами, физиками или президентами. Им внушали, что настоящие женщины не мечтают о карьере, высшем образовании и политических правах – о той независимости и тех возможностях, за которые борются старомодные феминистки. Некоторые женщины в свои 40 или 50 лет еще помнили, как трудно им было отказаться от этих мечтаний, но большинство молодых женщин ни о чем подобном даже и не думали. Тысячеголосый хор знатоков восхвалял их женственность, их приспособленность и их новую зрелость. Им надо было только с самой ранней юности посвятить свою жизнь тому, чтобы найти себе мужа и рожать детей.
К концу 1950-х годов средний возраст вступления американских женщин в брак снизился до 20 лет и продолжал уменьшаться. 14 миллионов девушек к 17 годам были уже обручены. Процентная доля женщин, обучающихся в колледжах, которая к 1920 году составляла 47%, к 1958 году упала до 35%. Сто лет назад женщины боролись за свое право получить образование; теперь девушки поступали в колледж, чтобы найти там мужа. К середине 50-х годов 60% студенток бросали колледж в связи с замужеством или потому, что думали, будто слишком образованной девушке труднее выйти замуж. В колледжах строились общежития для «семейных студентов», но эти студенты почти всегда были мужьями. Для женщин была выдумана новая «ученая степень» - Ph. T. (Putting Husband Through – «Проталкивание мужа»).
В дальнейшем американские девушки начали выходить замуж в старших классах средней школы. А женские журналы, с сожалением сообщавшие о несчастливой судьбе многих из этих молодых семей, призывали к введению курса подготовки к семейной жизни и консультаций по вопросам семьи и брака в средних школах. Еще в старших классах начальной школы, в возрасте 12-13 лет, у девочек появлялись постоянные поклонники. В продаже появились лифчики для десятилетних девочек с прокладками из пенорезины, имитировавшими грудь. Осенью 1960 года в «Нью-Йорк Таймс» была размещена реклама маленькой девочки в платьице и подписью: «Она тоже может участвовать в охоте за мужчинами».
К концу 50-х годов США по уровню рождаемости начали догонять Индию. Перед Службой контроля над рождаемостью, которую переименовали в Службу планирования семьи, была поставлена задача найти метод, с помощью которого женщина может благополучно родить третьего или четвертого ребенка, даже в том случае, если врачи опасаются, что он родится мертвым или дефективным. Статистиков в особенности поражал фантастический рост количества младенцев у женщин, окончивших колледж. Прежде у них в среднем было по двое детей, а теперь они рожали четверых, пятерых, шестерых. Женщины, которые когда-то хотели сделать профессиональную карьеру, теперь сделали своей профессией деторождение. Поэтому в 1956 году журнал Life радостно возвестил о возвращении американских женщин в семью.
В одной из нью-йоркских больниц у женщины случилось нервное расстройство, когда выяснилось, что она не сможет кормить своего ребенка грудью. В других больницах женщины, умиравшие от рака, отказывались от лекарств, которое, как показали исследования, могло бы спасти им жизнь: его возможным побочным эффектом была потеря женственности.
«Если мне дана только одна жизнь, то я хочу прожить ее блондинкой», - заявляла хорошенькая легкомысленная женщина с огромных, больше человеческого роста, рекламных щитов, с плакатов на стенах аптек и со страниц журналов и газет. Во всех штатах три из 10 женщин красили волосы, чтобы стать блондинками. Вместо нормальной пищи они ели смесь под названием «Метрекал», желая похудеть и стать похожими на стройных молодых манекенщиц. Оптовики, закупавшие одежду для продажи в универмага, сообщали, что с 1939 года американские женщины похудели в среднем на 3-4 размера. «Теперь не одежда должна хорошо сидеть, а наоборот женщины стараются стать такими, чтобы в нее втиснуться», - заметил один оптовик.
Дизайнеры интерьеров проектировали кухни, украшенные мозаичными фресками и оригинальной живописью, потому что кухня опять стала центром жизни женщины. Кройка и шитье на дому превратились в индустрию, приносившему миллионы долларов. Многие женщины покидали свой дом только для того, чтоб сделать покупки, отвезти детей в школу или посетить какое-нибудь социальное сборище вместе со своим мужем.
Американские девушки вырастали, ни дня не проработав вне дома. В конце 50-х годов внезапно был обнаружен новый социологический феномен: работающие женщины составляли примерно одну треть всех американок, но большинство из них были уже немолодыми и не стремились сделать профессиональную карьеру. Это были замужние женщины, работавшие неполный рабочий день продавщицами или секретаршами, чтобы их мужья или сыновья смогли окончить колледж или чтобы помочь выплатить ссуду. Или это были вдовы, которым приходилось самим содержать семью. Количество женщин-специалистов становилось все меньше и меньше.
Почти все американские города переживали кризис, вызванный нехваткой медсестер, социальных работников и учителей. Ученые, обеспокоенные превосходством СССР в космической гонке отмечали, что основным неиспользованным источником интеллектуальных сил США являются женщины. Но девушки не хотели изучать физику: это казалось им «неженственным» занятием. Одна девушка отказалась от стипендии и исследовательской работы в Университете Джонса Хопкинса ради места в агентстве по продаже недвижимости. Она сказала, что хочет только того же, чего хотят все американские девушки, - выйти замуж, родить четверых детей жить в красивом доме в приятном месте за городом.
Домохозяйка из пригорода – этот образ стал мечтой молодых американок и, как говорили, предметом зависти для женщин всего мира. Американская домохозяйка благодаря достижениям науки и наличию бытовой техники была освобождена от тяжелой и нудной домашней работы и защищена от опасностей, связанных с родами, и от болезней, которыми болела ее бабушка. Она была здорова, красива, образована и беспокоилась только о своем муже, детях и доме. Она сумела реализовать себя как настоящая женщина.
В мире мужчин она пользовалась уважением в качестве равного партнера мужчины, хозяйки дома и матери. Они могла сама выбирать автомобили, одежду, бытовые приборы, супермаркеты; у нее было все, о чем только может мечтать женщина.
За 15 лет, прошедшие со времени окончания Второй мировой войны, этот особый дар фемининной самореализации стал самой сутью американской культуры, ее бережно хранимой и самовоспроизводящейся основой. Миллионы женщин вжились в образы с этих милых картинок, на которых домохозяйки из пригородов целуют своих мужей на прощанье у окна с живописным пейзажем; подъезжают к школе в больших автомобилях, битком набитых собственными детьми, и улыбаются, натирая новым электрополотером идеально чистый пол на кухне. Эти женщины сами пекли хлеб, шили одежду себе и своим детям, и их новые стиральные машины и сушилки для белья работали целыми днями. Они меняли постельное белье не один, а два раза в неделю, посещали курсы вязания ковриков и жалели своих бедных фрустрированных матерей, которые когда-то мечтали получить профессию.
Эти женщины мечтали только об одном – быть идеальными женами и матерями; пределом их мечтаний было иметь пятерых детей и красивый дом; они боролись только за то, чтобы найти себе мужа и удержать его. Они не задумывались о неженских проблемах мира, находящегося за порогом их дома; они хотели, чтобы все важные решения принимали мужчины. Они упивались своей женской ролью и при переписи населения гордо писали в графе «Профессия»: домохозяйка.
Более 15 лет все, что было написано для женщин, и все, о чем они говорили между собой, пока их мужья сидели в другом углу комнаты и беседовали о своих служебных делах, политики или заражении водоемов, касалось лишь того, как решать проблемы воспитания детей, как сделать мужа счастливым, как улучшить школу, где учатся дети, как приготовить цыпленка или сшить чехлы для мебели. Никто не спорил о превосходстве женщин над мужчинами ли мужчин над женщинами; просто женщины были не такими как мужчины. Такие слова, как «эмансипация» или «профессиональная карьера» звучали странно и вызвали недоумение; ими давно никто не пользовался. Когда француженка Симона де Бовуар написала книгу под названием «Второй пол», один американский критик отметил, что она, очевидно «не от мира сего», и, кроме того, она писала о французских женщинах. В Америке «женской проблемы» больше не существовало.
В 50-е и 60-е годы если у женщины возникала проблема, то это означало, что что-то не в порядке у нее в семье или с ней самой. Ведь другие женщины удовлетворены своей жизнью, думала она. Какая же она женщина, если она не ощущает этого таинственного чувства удовлетворения, натирая пол на кухне? Ей было стыдно рассказать кому-нибудь, что она не удовлетворена, поэтому она не знала, что очень многие женщины испытывают то же чувство.
Если она пыталась рассказывать об этом мужу, то он просто не понимал, о чем она говорит. Она и сама этом толком не понимала. В течение более 15 лет американским женщинам было легче говорить о сексе, чем об этой проблеме. Даже психоаналитики не придумали для нее названия. Когда женщина обращалась за помощью к психоаналитику, как делали многие, она обычно говорила: «Мне так стыдно», «Я, должно быть, безнадежная неврастеничка». «Я не понимаю, что происходит сегодня с женщинами, - обеспокоено сказал один психоаналитик из пригорода. – Я только знаю, что что-то не так, потому что большинство моих пациентов составляют женщины, и у них вовсе не сексуальные проблемы». Однако большинство женщин, столкнувшихся с этой проблемой, не обращались к психоаналитикам. «На самом деле все в порядке, - твердили они самим себе. – Нет никакой проблемы».
Но однажды апрельским утром 1959 года я услышала, как мать четверых детей, которая пила кофе с четырьмя другими матерями в пригородном кафе в 15 милях от Нью-Йорка, тихо произнесла с отчаянием в голосе слово «проблема». И остальные сразу же без слов поняли, что она говорит не о проблеме с мужем, детьми или домом. Они поняли, что у них общая проблема – проблема, у которой нет названия. После некоторых колебаний они начали говорить о ней. Позже, после того как они забрали детей из детского сада и отвезли их домой спать, две из этих женщин немного поплакали, просто от облегчения, которое пришло оттого, что они узнали, что эта проблема мучает не только их.
Постепенно я поняла, что проблема без названия является общей проблемой для множества американских женщин. Как журналистке мне приходилось беседовать с женщинами о проблемах с детьми, в семье, в доме или в районе, где они живут. Однако через некоторое время я стала безошибочно узнавать признаки той, другой проблемы. Я видела одни и те же признаки в загородных фермерских домах и в многоэтажных особняках Лонг-Айленда; в Нью-Джерси и в округе Уэстчестер; в домах колониальной застройки в небольшом городке штата Массачусетс; в мемфисских внутренних двориках; в пригородных и городских квартирах; в гостиных Среднего Запада.
Иногда я чувствовала эту проблему не как журналистка, а как домохозяйка из пригорода, потому что в то время я сама растила троих детей в округ Рокленд, штат Нью-Йорк. Я слышала отзвуки этой проблемы в общежитиях колледжей и в палатах получастных родильных домов, на собраниях PTA (общественная организация; создана в 1897 с целью объединения усилий родителей школьников и педагогов в области воспитания детей. Объединяет членов родительских комитетов школ) и ленчах Лиги женщин-избирателей, на пикниках с коктейлями; на вокзале в ожидании проезда и в обрывках случайно подслушанных разговоров. Наверное, я поняла слова, услышанные от других женщин в спокойные послеобеденные часы, когда дети были в школе, или в тихие вечера, когда муж задерживался на работе, сначала как женщина поняла задолго до того, как осознала широкие социальные и психологические последствия этих слов.
Так что же это за безымянная проблема? Какими словами женщины пытались ее выразить? Иногда женщина говорила: «Я ощущаю какую-то пустоту внутри… чего-то не хватает». Или она говорила: «Я как будто не существую».. Иногда она пыталась заглушить это чувство, принимая транквилизаторы. Иногда она считала, что проблема в ее детях или муже, или на самом деле ей необходимо изменить интерьер дома, переехать в более хороший район, завести любовника или еще одного ребенка.
Ногда она шла к врачу и с трудом могла описать свои симптомы: «Я чувствую постоянную усталость… Дети приводят меня в такую ярость, что мне становится страшно… Мне хочется плакать без всякой причины». (Один врач из Кливленда назвал этот «синдромом домохозяйки»). Многие женщины рассказывали мне, что у них появляются большие кровоточащие волдыри на ладонях и руках. «Я называю это паршой домохозяек, - сказал один семейный доктор из Пенсильвании. – В последние время я очень часто вижу это у молодых женщин, которые имеют четверых, пятерых или шестерых детей и похоронили себя на кухне. Но это не от стирального порошка и не вылечивается кортизоном».
Некоторые женщины рассказывали, что эта тоска иногда становится такой сильной, что они выбегают из дома и бродят по улицам или остаются дома и плачут. Или дети рассказывают матери анекдот, а она не смеется, потому что не слышала ни одного слова. Я разговаривала с женщинами, которые провели целые годы на кушетка психоаналитиков, работая над «адаптацией к женской роли» и пытаясь устранить препятствия, мешающие их «самореализации в качестве жены и матери». Но в голосах этих женщин и в их глазах было такое же отчаяние, как в голосах и глазах других американок, которые были уверены, что у них нет проблемы, несмотря на испытываемую ими странную тоску.
Я начала в совсем ином свете видеть такие события, как возвращение Америки к ранним бракам и большим семьям, которое привело к демографическому взрыву; недавнее движение за естественные роды и грудное вскармливание; провинциальную конформность и новые неврозы, патологии произвольного поведения и сексуальные проблемы, о которых сообщали врачи.
Я начала замечать новые стороны проблем, которые женщины давно уже считали само собой разумеющимися: менструальные проблемы, половая холодность, сексуальная неразборчивость, страхи во время беременности, послеродовая депрессия, высокая частота эмоциональных расстройств и самоубийств у женщин в возрасте от 20 до 40 лет, климатерический кризис, так называемая пассивность и инфантилизм американских мужчин, несоответствие между результатами тестирования интеллектуальных способностей девочек и их последующими достижениями во взрослом возрасте и постоянные проблемы в области психотерапии женщин и женского образования.
Если я права, то проблема без названия, которая сейчас тревожит множество американских женщин, не связана с потерей женственности, слишком высоким уровнем образования или семейными обязанностями. Значение этой проблемы никем в полной мере не признано. Тем не менее она является ключом к решению других новых и старых проблем, которые мучают женщин, их мужей и детей и ставят в тупик врачей и преподавателей уже в течение многих лет. Возможно, что она является ключом к будущему нашей нации и культуры. Мы не можем больше игнорировать внутренний голос женщины, который говорит: «Мне недостаточно моего мужа, детей и дома, мне хочется чего-то большего».
Источник: Сексология – СПб.: Питер, 2001.
Отсюда
Сохранено
|
|
</> |
Бетти Фридан "Безымянная проблема"
Оставить комментарий
Популярные посты:
Какую температуру выдерживает мягкая кровля 
ИПАТЬЕВСКИЙ ПОДВАЛ. ДОКТОР БОТКИН И ДРУГИЕ 
*** 
Первоцветы в Ботаническом 
Жить стало лучше, жить стало веселее! Но только в отдельно взятой корпорации :-) 
История топора 
За бусы продали потроха своих детей 
Высокогорные созерцательности плато Альтиплано. 
Памятник советской технологической суперцивилизации Предыдущие записи блогера :
20.11.2017 —
Эстела Уэллдон
01.11.2017 —
Роман взросления о девочках
Архив записей в блогах:
Смотрим сериал Два холма , который начал выходить в апреле. В нем угадывается влияние Приглашение на казнь , Обитаемый остров , Кин-дза-дза . Сериал описывает пост-акалиптическую жизнь: технологически продвинутое поселение Два холма, ...
Говорят , заказным образом побили журналиста Кашина. Скорее всего полез грязными журналистскими лапами в какие-то дела коммерческие - дело в РФ в общем обычное. Но возник вопрос - вот возьмем конец 19-начало 20 века - с одной стороны - страсти - ...
Посмотрите на картинку, и найдите то, что защищают эти ставни. И по традиции - отчет по секундомеру в комментариях, кто за сколько разглядел? ...
конец года, когда ничего не происходит на выходных, писать тут вроде как и не о чем, но зато появилась возможность, наконец-то, смонтировать и выложить видео с поездки в Харбин аж в июне. Благо, что хоть этого года) Собственно, посты о той поездки начинаются здесь . А вот и движущиеся ...
