Бестиарии и бестиалии

inesacipa — 25.11.2014

Френдесса в свое время подала идею перевода термина "фикрайтер": "На немецком "фикен" - трахаться, "фик" - трах. Соответственно получается, что "фикрайтер" - трахописец". Трахописцы попросту не умеют писать что-либо помимо траха - и даже если произведение принадлежит к жанру "джен", то есть по определению не содержит сексуальным сцен, все равно трахописевом отдает. Как в анекдоте про Анку-пулеметчицу: хоть детскую кроватку собирай, всё пулемет получается. А поскольку маршрут "фикбук-Самиздат-Армада" трахописевом давно проложен, то и получаем мы ту самую литературку в препорции. И уже начинаем привыкать.

Но есть вещи, к которым что-то не привыкается никак. Вот меня, например, в фэнтези нового тысячелетия неимоверно изумляет мотив ебли с драконом. Он все чаще и чаще возникает в фанфикшене (я даже приводила фрагмент фика, где хоббита охаживает Смауг), младоаффтары тоже не отстают, в электронных библиотеках имеется, прости господи, тег "полюбить дракона". И писеводелы неустанно его пополняют под девизом "Драконы? Дайте два!".

В свое время Макс написал пост о своем категорическом неприятии подобных миксов, объяснив по Станиславскому, что не верит в совпадение брачных ритуалов и наклонностей разумных рас, а тем более в преодоление табу, стеной стоящих между видами.

Я, как всегда, зайду с другой стороны. В первую очередь отмету Дольника как стоящий источник информации - он идиот, excuse z-moi. Его сверхвыводы биологу, а тем паче этологу хочется спустить в унитаз вместе с автором оных. Ну ~~дурак человек~~ избирательное восприятие рулит: Дольник видит лишь то, что подтверждает его теории, а выпадающие из теорий факты в упор не замечает. Он из тех, кто с пафосом заявляет: все животные кидаются спасать детенышей, рискуя жизнью! Ага. А принципа многочисленности потомства как компенсации высокой смертности детенышей не существует в природе. И животных, которые со своими деточками даже не знакомы - тоже. Эту циничную штуку придумали злые дяди и тети, дабы испортить настроение малограмотным популистам и трепетным дыбыдушкам.

Начнем с того, что межвидовое скрещивание, несмотря на всю хитрую зоопсихологию, широко распространено. Пусть природа и для разумных, и для неразумных придумала много систем "ключ-замок", чтобы рождалось поменьше гибридов, они все равно рождаются. При этом многие оказываются стерильны, как мул или лошак; или хуже адаптируются к местным условиям, как помеси гавайской кряквы с дикой; или вообще ни для чего не годятся, кроме демонстрации в зоопарках, как лигры и левопарды. Но даже если межвидовой гибрид вполне жизнеспособен и способен к размножению, поколения его потомков непременно будут содержать множество нежизнеспособных, стерильных и полустерильных особей. Подавление мощности и плодовитости в гибридном потомстве называется разрушением гибридов. Словом, природа добьет тебя в твоем потомстве, коли не смогла отвратить от неподходящего партнера.

Однако люди по мере развития медицины становятся все наглей и безбашенней в выборе партнера. И не задумываются над тем, какие розы им приготовит данный конкретный Гименей, какое потомство принесет данный конкретный партнер. Еще столетие назад хотя бы околицей выведывали, нет ли в роду жениха/невесты скорбных главою - а сегодня и этого не делают: авось прорвемся! Может, во имя любви и стоит рискнуть. Тут каждый делает свой выбор.

С брачными ритуалами также не все просто: некоторых индивидов тянет на экзотику с такой страшной силой, что сойтись с представителем невиданного племени для них - воплощение сексуальной фантазии. Есть и целые народы, в чей мозг свингерство встроено как средство вливания свежей крови, как средство от вырождения. В немногочисленных, уединенно живущих племенах есть обычай подкладывать своих женщин под всякого мимокрокодила в лице очередного Жака Элиасена Франсуа Мари Паганеля. Благо географы существа рассеянные - настрогают детей и дальше пойдут, капитана Гранта искать.

Все вышеперечисленное могло бы объяснить, с каких девиаций люди могли бы засношать представителей разумных рас (которые на деле биологические виды), даже если те увешаны крыльями-хвостами-рогами-грудями не по-человечески. Приблизительно антропоморфный облик наверняка вызвал бы интерес у любителей экзотики, не зря же в мифологии постоянно всплывают извращенцы такого сорта, Афродитой обиженные. Подсознание соглашается на эксперименты.

Но эксперимент эксперименту рознь, знаете ли. Описание дракона всегда проникнуто восхищением, всегда. Оно и неудивительно: что великая мудрость, которую символизируют восточные драконы, что великое зло, таящееся в драконах Запада, равно вызывают восхищение своей масштабностью.

У меня по этому поводу один вопрос: драконофилы, вы трахать мудрость или безнравственность собираетесь? Спать-то придется - с телом. Ну и еще один, пожалуй: вы в зоопарке-то были, крокодила видели? Вот эту великолепную трех-пятиметровую тварь в грязно-зеленой броне, с бессмысленными буркалами и ротиком, полным кривых ножей? Мне, как биологу, биологический отряд Крокодилы нравится: замечательное животное - действительно, вершина эволюции с точки зрения адаптивности. Но заниматься сексом с гигантским пресмыкающимся, особенно если размерчик оного увеличить метров с трех до тринадцати... Тут уж не требуется никаких барьеров психологического плана, физиология задушит желание в зародыше. Как говорится, давай дружить, о мудрый ящер.

Тем не менее в каждом правиле найдется хоть одно исключение. А чаще и не одно. История не столько любви - скорее уж секса по дружбе между женщиной и ящером, встретившаяся мне у Кристофера Мура, была обоснована идеально.

Шизофреничка Молли Мичон, бывшая порнозвезда с нелегкой судьбой и неусмиримой мизантропией - тот самый тип женщины, что способен взять на себя заботу о ящере-людоеде. Люди Молли несимпатичны, она им не доверяет. А отношение публики к ее телу, словно к куску мяса, уравнивает представителей вида хомо с любым другим хищником, который не прочь полакомиться человечинкой. Ящер, всплывший в Хвойной бухте, не пугает порномалютку Мичон даже размерами. Ну а сама тварюга, пришедшая на нерест, особо не разбирает, человек перед нею или вообще бензовоз.

Стив зарычал, и острые углы трейлера растаяли, превратившись в изгибы и жилы драконьего тела. Он перекатился на бок, и Молли увидела, как чешуя у него на брюхе раздвинулась, и на свет божий выдвинулись семь футов драконьего пениса — толстого и несгибаемого, как телефонный столб. По всему органу замигали люминесцентные огоньки.

— Ух ты — впечатляет, — выдохнула Молли, отступая на несколько шагов.

Стив послал ей сообщение, похожее на то, которое отправлял бензовозу. На Молли подействовало лучше. Колени ее подогнулись, по бедрам побежали теплые мурашки, в висках застучало.

Она заглянула Стиву в глаза (по крайней мере — в один глаз), подошла к его морде и нежно коснулась губ (или того, что было бы губами, если бы они у него имелись). Ее обдало резким и сладким дыханием — смесью одеколона «Старые специи», мужественных мексиканцев и выблеванных коров.

— Ты знаешь, — сказала Молли, — я никогда не целовалась с парнем, у которого изо рта пахнет школьным завучем.

Молли попробовала — а фактически совершила героическую попытку, — но даже для женщины в такой превосходной физической форме задача оказалась не по силам. Тем не менее, ей удалось засечь возле ангара бензиновую газонокосилку (которой покойные наркобароны пользовались для зачистки местности и предотвращения возгорания) и твердым, но нежным применением этого неуклюжего механизма и некоторым количеством ласковых увещеваний довести Стива до того состояния, которое французы неисповедимо называют «маленькой смертью».

А вскоре то, что поначалу казалось непреодолимым препятствием — разница в размерах, — превратилось в преимущество, что и позволило Молли присоединиться к Стиву в этом царстве мира и наслаждения. Как? Вообразите, что медленно скользите по длинным и скользким перилам языка, причем каждый вкусовой сосочек дразнит и щекочет все щелочки именно там, где нужно, — и вы поймете, как именно Молли в конечном итоге растеклась лужицей удовлетворения у него в том самом месте между шеей и плечом, которое так любят все женщины. (Только у Стива рука от этого не затекла.)

Он такой стебарь, этот Кристофер Мур. И тоже любит взять какой-нибудь литературный штамп - и раздербанить в клочья, а из клочьев составить забавный коллаж. Любуйтесь и ужасайтесь.

В искусстве принцип "Победителей не судят" применим к талантам. К тем, кому по силам написать/нарисовать/снять невозможное с точки зрения законов божеских и человеческих. К тем, кто пытался, но ниасилил, неприменимо даже снисходительное "За попытку спасибо". На их долю остаются только неприятные вопросы.

Например: какого хоббита вы не лечите свою зоофилию, господа пейсатели? Трахописцы придумали этому отклонению более изячное название - "бестиалити" (им в античные времена обозначали скотоложство). Скотоложству, при всей своей лояльности, посочувствовать сложно - это не гомоэротика. И ассоциируется не с индивидуальностью предпочтений, а с личной нечистоплотностью. Да и зверушку жалко, она, небось, тоже нервный шок переживает, спариваясь не в сезон непонятно с кем.

Ну или вопрос: неужто человечество помаленьку выпадает из полноценной шкалы отношений? И восхищение непременно переходит в похоть, но никоим образом не в дружбу, не в почтение, не в заботу? До чего мы достукаемся такими темпами? "Какая классная тачка, я хочу трахнуть ее выхлопную трубу"?

Сохранено