Бака

v_s_e_horosho — 17.05.2015 Дорогому другу koshkina посвящается.


Работу моя подруга Яся потеряла совершенно неожиданно - в один прекрасный день ее известили о том, что она дорабатывает этот месяц, и потом может быть свободна. Издательство местной газеты - не бог весть какое жирное место, но оно вполне позволяло Ясе оплачивать свою однушку, 1/5, б/б, ж/д, и даже еще хватало на еду.

Первым делом она позвонила брату. Он не брал трубку - это не было удивительно, он часто исчезал на день-два по своим загадочным и не очень легальным делам. Вечером его телефон уже был выключен. На третий день молчания братова телефона Яся окончательно встревожилась, взяла запасной ключ от его квартиры и пошла пешком за несколько кварталов - экономила даже на проезде. В квартире ее встретил только очень виноватый Кэп, большая нечистокровная овчарка. Источник вины и запаха обнаружился почти сразу, около двери. Ну а что он мог поделать, интересно? - сердито думала Яся, убирая за собакой, а потом выгуливая Кэпа недалеко от подъезда: бедный пес даже не смог отойти от ступенек больше, чем на два шага, и тут же присел, облегченно и виновато поглядывая на Ясю. Вообще брат, конечно, редкая сволочь, думала Яся: свалил, не предупредил никого, не поручил ухаживать за Кэпом. 30 лет, а ума и ответственности - как у подростка.

Кэпа она, конечно, забрала к себе. Через неделю, уже серьезно встревоженная, пошла в милицию, заявлять о пропаже единственного родственника. Пояснять не стала, что Кирилл ей приходится не родным, а сводным братом, а также о том, что он периодически исчезал и раньше, зачем им эти подробности. Заявление у нее приняли, но быстрых результатов, конечно, не обещали, да она и не ждала.

***

Последняя зарплата между тем стремительно таяла, отчасти и из-за появления еще одной прожорливой пасти. Яся каждый день просматривала местный сайт с объявлениями в поисках подходящей работы, а когда интернет у нее отключили за неуплату, перешла на газеты. Как назло, ничего подходящего не было. Несколько раз она съездила на уборку квартир и мытье окон, приятельница брала ее в свою бригаду, разово. Больше 200 рублей за такие выезды ей не платили, но это позволяло ей покупать очередную порцию костей на рынке, и какой-нибудь дешевой крупы, вроде овсянки или перловки. Никому бы в жизни Яся не призналась в том, что ест с собакой одно и то же блюдо, только Кэпу она накладывает варево в большую миску, что-то вроде маленького тазика, а себе кладет в обычную тарелку. Было питательно и даже довольно вкусно: Яся еще добавляла лук, который висел в чулках в кладовке, и морковку, еще оставшуюся с зимы в погребе в Кирилловом гараже. Картошка, правда, кончилась еще в феврале, был плохой урожай в том году из-за холодного и мокрого лета.

Кэп вел себя беспокойно. Тревожно внюхивался в воздух на каждой прогулке, дома подолгу лежал около двери, поводя ушами - было видно, что он встревожен и расстроен. Во сне протяжно вздыхал. В конце концов Яся положила около своего дивана на полу коврик, и пригласила Кэпа спать рядом. Ночью она то и дело спускала с дивана руку, касалась большой гладкой холки, и Кэп стучал хвостом по полу, не открывая глаз.

Когда с деньгами совсем приперло, Яся все же решилась позвонить по объявлению, которое она вот уже несколько раз встречала в платном разделе. Объявление ее чем-то слегка пугало, но других вариантов не было.

"Требуется девушка/женщина не младше 25 лет на постоянную работу с ребенком с особенностями развития. Требования к кандидатам: педагогическое образование, абсолютная чистоплотность, молчаливость, железная выдержка и уравновешенный характер. Внешние данные значения не имеют. Работа с 8-00 до 20-00 на нашей территории. Двухразовое питание. Оплата еженедельно, возможны премии."

Особенно Ясе в этом объявлении не нравилось двухразовое питание. За такой-то динный рабочий день. И еще мучил вопрос, куда девать Кэпа.

Детей она любила, за плечами у нее был педагогический колледж и работа в садике, а потом гувернанткой в течение двух лет, а запасы почти подошли к концу, поэтому Яся в конце концов набрала номер, указанный в объявлении. Ей ответила женщина с четкой дикцией, с металлическими нотками в голосе, и назначила время собеседования - на завтра, на 8 утра. Назвала адрес - коттедж в дорогом поселке за забором со шлагбаумом, недалеко от озера. Маршрутки туда не ходили.

***

Наутро Яся, сводив Кэпа на улицу и всячески извинившись перед ним за то, что оставляет его одного дома, выбрала одежду, стараясь соответствовать предполагаемым ожиданиям нанимательницы. Прямые джинсы, тонкий свитер, легкая куртка, туфли. Никакого макияжа. Волосы завязала в хвост, кепку, подумав, брать не стала. Доехала до конечной маршрута в направлении поселка, дальше шла два километра пешком. У высокого забора с коваными навершиями остановилась, присвистнула - дом выглядел богато, но забор больше бы подошел какой-нибудь крепости. Нажала на кнопку звонка у калитки, прислушалась - тишина. Подняла руку для того, чтобы позвонить еще раз, но вспомнила требование объявления: железная выдержка. Через минуту калитка сама уехала влево, и Яся ступила на аккуратно засыпанную цветным гравием дорожку, а за ее спиной калитка бесшумно вернулась на место.

Дом потряс Ясю своими размерами, а двор был просто шикарен. Аккуратный плюшевый газон, альпийские горки, прекрасные клумбы. Около забора, сбоку от дома - огороженный красивой деревянной оградкой участок, засыпанный сияющим белым песком. На участке стояли качели, песочница, и были разбросаны игрушки.

На собеседовании с невероятно холодной и сухой женщиной, по виду лет пятидесяти, представившейся Татьяной Никитичной, Яся чувствовала себя неуютно. Делала паузу каждый раз, прежде чем ответить на очередной вопрос - подбирала слова. Старалась отвечать максимально коротко. Контролировала свои руки, голос, позу. Не сомневалась ни секунды, что ее возьмут: объявление висело слишком долго, и, раз никто не нашелся, либо желающих было мало, либо требования слишком высоки. После того, как Татьяна Никитична ознакомилась с Ясиным дипломом и трудовой книжкой, и сухо кивнула, Яся поняла, что была права - ее берут.

***

Мальчика звали Матвей. Ему было 7 лет, он не умел разговаривать, и был, по словам Татьяны Никитичны, необучаемым и агрессивным, а также с трудом соблюдал правила гигиены. Официального диагноза у него не было - Татьяна Никитична сказала, что в карте ребенка стоит диагноз "расстройство аутичного спектра", но подробного обследования они не проходили. "Зачем? Все равно это ничего не изменит", - сказала Татьяна Никитична, и впервые в ее голосе через все льды Северного Ледовитого океана показалось что-то вполне человеческое, довольно тоскливое. Показалось и вновь пропало.

Первое знакомство с Матвеем прошло неважно. Яся зашла в детскую, тихонько сказала - здравстуй, Матвей. Меня зовут Ярослава. Татьяна Никитична стояла за ее плечом, сложив руки на груди. Мальчик сидел на полу спиной к двери, и на их появление никак не отреагировал. Татьяна Никитична откашлялась, громко сказала:

- Матвей, это твоя новая няня, слышишь меня? Ее зовут Ярослава. - Мальчик даже не шелохнулся в ответ. - Ну, вы тут знакомьтесь, а мне пора ехать. Все инструкции у моей домработницы, Марьям Дауровны, сейчас ее можно найти на кухне, - сказала она, обращаясь уже к Ясе, и ушла, прикрыв дверь со щелчком. Мальчик не шевелился, склонившись над кучкой сухих веток, разложенных на ковре. Яся обратила внимание на то, что на нем надет памперс, и что его прически давным-давно не касались ножницы.

Обойдя ребенка по дуге, она села сбоку от него на ковер, по-турецки сложив ноги и прислонившись к стене, и приготовилась ждать. Все, что она знала о детях с аутизмом до сих пор - это то, что они умные, но чрезвычайно необщительные. Так она просидела молча почти час, и все это время мальчик ничем не дал понять, что замечает ее присутствие: сосредоточенно перекладывал веточки, пытался строить из них какую-то конструкцию. Тогда она осторожно приблизилась к нему, и попыталась заговорить и коснуться веточки, лежавшей чуть в отдалении - и немедленно получила реакцию ребенка: громкий крик, переходящий в рык, и удар ладонью, который практически достиг цели. Яся поняла, что легко ей на этой работе не будет.

***

Домработница Марьям, которую Яся действительно нашла на кухне, поплутав по первому этажу большого дома, рассказала короткую невеселую историю мальчика и его семьи. Татьяна Никитична приходилась Матвею бабушкой. Она была совладелицей юридического бюро, а еще по совместительству хозяйкой довольно крупного рынка в городе, в ее активах были и несколько магазинчиков помельче. Ее муж умер больше десяти лет назад, оставив в наследство свой раскрученный торговый бизнес, который Татьяна Никитична успешно подхватила, не бросая при этом свою юридическую контору, и даже развила и расширила. Единственная дочь Татьяны Никитичны с юности вела не очень порядочный образ жизни, родила ребенка и сплавила его матери, а сама уехала в другой город. Через некоторое время стало известно, что она находится под следствием за хранение и сбыт наркотиков. С Татьяной Никитичной связались люди, предложившие порешать вопрос финансово, но она отказалась. В настоящее время дочь отбывает наказание в женской колонии ФКУ ИК-5, и Татьяна Никитична периодически туда ездит со своим шофером, чтобы передать дочери вещи и продукты.

Нянь у Матвея сменилось уже пять или шесть. До его двухлетия с ним была чудесная добрая пожилая женщина, Елизавета Петровна, и Матвей к ней был очень привязан, насколько это возможно при его заболевании. По крайней мере, когда Елизавета Петровна внезапно умерла, Матвей очень долго горевал на свой лад - отказывался от еды, раскачивался по ночам, сидя в кровати, бился головой об стену. Тогда же его и госпитализировали в областное психиатрическое; в больнице с ним лежала спешно нанятая нянька Светка. Ее он ненавидел - возможно, отчати из-за того, что она помогала его держать во время всяких неприятных больничных процедур, и называла недоумком, пока ее не слышали, но в конце концов на этом и спалилась. После выписки из больницы Светка уволилась сама, не дожидаясь, пока ее выпнут, наняли другую, Наташу. Она пробыла в семье почти до 4 матвеевых лет, и справлялась со своими обязанностями неплохо, но Татьяна Никитична однажды застала ее за копанием в своих вещах и украшениях, и немедленно уволила. После увольнения Наташи Татьяна Никитична оснастила весь дом и двор камерами наблюдения, и каждый вечер просматривала записи, хранившиеся на жестком диске.

Потом рядом с мальчиком подряд сменились еще три няньки-сиделки, одна хуже другой. Примерно в это время, лет с пяти, у Матвея начались приступы агрессии, и последнюю няньку, Фариду, уволили за то, что она привязывала мальчика к кровати и к стулу, когда у него случались эти его приступы. Некоторое время за Матвеем присматривала сама Марьям Дауровна, но из-за возраста ей уже было тяжело и справляться с хозяйством, кстати, немаленьким, и смотреть за ребенком. Поэтому решено было взять еще одну помощницу, помоложе.

Из всего этого рассказа Яся вынесла для себя три вещи. Во-первых, утвердилась в мысли, что ей придется туго. Во-вторых, порадовалась, что мальчик в принципе способен к проявлениям привязанности. А в-третьих, приятно было то, что Марьям была очень доброжелательна, обещала всему научить и показать, уговаривала не бояться, и все повторяла: ты с ним лаской, лаской! Так-то он совсем незлой мальчик, просто немного совсем саташкан, чокнутый, ну что поделать, мамаша ему мозги видать испортила, еще пока он у нее в животе был.

А еще Ясе не давала покоя мысль о пропавшем брате. И о Кэпе, который все время, пока она работает, будет сидеть, запертый в ее тесной квартирке. О том, что никаких животных рядом с мальчиком быть не должно, Марьям сказала отдельно: однажды, когда мальчику было года четыре, он раздавил дверью котенка, которого принесла ему на забаву Наташа. Случайно или специально Матвей это сделал, никто толком не знал. По реакции мальчика было совершенно неясно, как же так получилось - он сохранял полнейшую невозмутимость, а вот Наташа потом плакала несколько дней. На всякий случай с того времени в доме было правило: никаких животных.


Продолжение будет.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив