Авигея

По слову царя врач навещал Далуйю каждый день. Мальчик страдал судорогами. Снадобья, которые ему давал целитель, по мнению матери, действовали хорошо. Приступы стали реже и были не такими злыми. Врача звали Акил. Его привезли из Египта только несколько лет назад, но он уже прекрасно изучил лекарственные растения Ханаана, и речь у него была правильная и красивая, хотя и с чужим выговором. Царь позволял ему заказывать некоторые травы и минералы из других стран, и в караванах с юга всегда был сундучок для Акила-египтянина.
Он приходил утром. Далуйя любил его. Египтянин наклонялся, и царевич обнимал его худые плечи и целовал смуглую щеку. Потом служанка подавала прохладное питье, а Авигея рассказывала, как прошла ночь.
Царевич рос болезненным, часто страдал головными болями. Когда боли казались терпимыми, мальчик поглаживал амулет, полученный от врача, и повторял заклинание на египетском, которому его научил Акил. Но если боль была сильной, за Акилом посылали, и он приносил из своего дома темную настойку, скупо отмеривал ее каплями, добавлял немножко теплого козьего молока и давал только из своих рук. Акил и Авигея сидели на ложе царевича и смотрели на бледное лицо на подушке, с которого постепенно сходило выражение страдания. Глаза больного медленно закрывались, и он засыпал. В такие минуты Акил не спешил уходить, желая убедиться, что сон крепкий и спокойный. Царица подзывала служанку и приказывала подать вина и орехов. Они беседовали.
Обыкновенно царица расспрашивала об Египте, и Акил рассказывал о фараоне, о своем отце и о свитках из храма Озириса, в которых написано про болезни и здоровье. Однажды она сказала: «Может быть и ты хочешь, что-нибудь спросить? Я знаю, женщины в царском доме болтают о моем первом муже, Навале. Ведь ты не веришь этим глупостям?»
- Женщины говорят, что муж твой был скуп и не хотел ничего дать людям Давидовым, отчего царь рассердился и готов был всех поразить своим мечом. А ты была проницательна и щедра, и спасла всю семью.
Авигея тихо захихикала. «Это все Михаль, – сказала она. - Ей хочется, чтобы Давид после того, как оставил ее, выглядел разбойником, обирающим мирных земледельцев. Небось, и про «мочащихся к стене» говорила?»
- Говорила, - ухмыльнулся Акил.
- На самом деле у Давида была армия. Небольшая, но организованная. С отличной выучкой и дисциплиной. Они защищали Галилею от аморреев и филистимлян. А снабжали их местные жители – каждый месяц другая община. В месяце Зив была очередь Кармиеля. И мой богатый, жирный и боязливый муж, разумеется, не посмел бы возразить даже писком. Неуважение свое он проявил невольно – только от трусости. Ослов навьючили всем, что положено, но идти с погонщиками он не решился, а послал меня.
Я тогда была хороша лицом и статью. А кого я видела вокруг? Мужа – слюнявого рохлю и немытых слуг его. Давид был красив и мужественен, как никто другой на всей земле. И на меня он посмотрел так, что у меня вырвалось: «Если хочешь, я останусь с тобой»
- Ты и сейчас самая красивая женщина царского дома, - посмел перебить Акил
Авигея кивнула. «Оттого Михаль и выдумывает каждый раз что-нибудь другое. Раньше говорила, что я филистимлянка». Царица засмеялась.
- Ну так вот! Давид послал Иоава, сына своей сестры, передать Навалу, чтобы не ждал меня и не тревожился. Иоав вернулся через пару часов и сказал, что Навал внезапно умер. Удар! Что же удивительного?
Давид в тот же вечер взял меня в жены, и ночь я провела в его шатре. На мне нет греха - вдова может выйти замуж. И на Давиде нет. Я слышала, что он передал посыльному. А Господь рассудил иначе. Я семь лет была бесплодна, а потом родила Далуйю.
Теперь ступай, врач. Возьми это кольцо в благодарность. Господь мерит наши грехи на точных весах – вот прислал тебя из Египта, чтобы утишить страдания этого невинного.
Царица погладила Далуйю по голове.
- Если проснется ночью, - сказал врач, - полезно погулять с ним в саду. Пусть подышит прохладным воздухом, полюбуется луной.
Он низко поклонился и вышел из покоев Авигеи. Его ждали другие пациенты
|
</> |