Астраханщина Ивана Васильевича - 2

      Итак, в предыдущей части мы остановились на том, что вокруг нашей Астрахани, Хаджи-Тархана то есть, затянулся тугой узел противоречий и интересов больших и малых игроков в геополитические шахматы. Посмотрим, зачем наши игроки втянулись в этот блудняк и что они рассчитывали получить в случае выигрыша.
      Начнем с Крыма. Для крымских «царей» обладание Астраханью ака Хаджи-Тарханом имело весьма и весьма большое значение. Да, астраханский юрт далеко не самый богатый (хотя и не бедный до состояния церковной мыши) и не самый сильный в военном отношении. Но! Астрахань после окончательного распада Большой Орды в начале XVI века естественным образом стала «престольным владением», а это само по себе очень и очень немало. Кроме того, контролируя Астрахань, можно было давить и на ногаев, подмять их под себя, а без ногаев и их 300-тысячной письмяной рати Крымская «империя» смотрелась как-то неполноценно – ногаи пользовались славой свирепых и умелых воинов. Так что смысл побороться за Астрахань более чем был.
      Османы? А вот что они забыли в этих столь удаленных от Золотого Рога краях? Складывается впечатление, что турок Астрахань стала интересовать как некий эвентуальный плацдарм для нападения на проклятых еретиков-кызылбашей с севера. А что, в самом деле, вместо того, чтоб переться по направлениям восточной Турции и Кавказа, поминая всех святых суфиев и дервишей пополам с шайтаном и его прислужниками, по морю перебросить войска, наряд, амуницию, фураж и провиант и ударить по злоумудренным персиянам с севера? Отличный план, надежный, как швейцарские часы! И то, что крымский «царь» готов в этом поучаствовать – так и вовсе замечательно!
      Свой интерес был и ногаев – точнее, у Исмаила. Сказать, кто в начале 50-х гг. Исмаил жил со своим братом Юсуфом как кошка с собакой – значит ничего не сказать. Их отношения стремительно катились в пропасть, и чтоб поддержать свой авторитет, Исмаилу нужны были деньги, деньги и еще раз деньги, на худой случай сойдут и сукна, и другое нечто подобное – короче, верность других мирз надо было поддерживать щедрыми раздачами, и 40 тыс. алтын астраханской казны ( в пересчете на чисто серебро – больше 80 кг) тут были совсем не лишними. Да и опять же – контроль за Астраханью и астраханским «царским седалищем» добавлял Исмаилу значимости не только в собственных глазах, но и в глазах других мирз и тем более соседей. Да, у Исмаила был мотив.
      А как быть с Москвой? Это уже потом, задним числом хитромудрые московские книжники «вспомнили», что Хаджи-Тархан есть ничто иное, как древняя Тьмутаракань, стол отчич и деден, а потому у московских государей есть на него право от «старины». Но то будет потом, а пока, суд по всему, Москва оказалась втянута в этот блудняк только потому, что ее категорически не устраивало ни крымское присутствие в Астрахани, ни усиление ногаев (читай Исмаила). Кстати, именно по последней причине Ямгурчи, несмотря на свою хитрозадость и вертлявость, нашел понимание в Москве и был посажен ею на астраханском седалище.
      Увы, Ямгурчи, заполучив вожделенные подушки, решил кинуть своего благодетеля в самой вызывающей форме. Оставить такое непотребство в Москве без реакции не могли – Восток, как известно дело тонкое, и таких фортелей там не прощают. Но немедленный поход пришлось отложить – сперва надо было оклематься от болезни и разрешить вызванный ею политический кризис в само Москве, затем надо было отразить возможный набег с юга – все лето и начало осени Иван с большей частью рати и со своим двором, еще до конца не оправившийся от последствий тифа (?), простоял на берегу. А потом, поздней осенью, поползли слухи о том что ногаи всели в седло, причем все, и готовятся идти тьмочисленной ратью на Русь. Угроза была более чем серьезная, но, слава Богу, пронесло – Исмаил категорически отказался сам и запретил признававшим его авторитет и дородство мирзам идти с Юсуфом (но при этом закрыл глаза на набеги своих мирз на казанские земли – а чо такова, они против моего брата, царя московского, бунтуют, вот я их и того, немношк буду убивать и грабить для моего брата!)
      Отказ Исмаила поддержать грандиозный поход Юсуфа на Ивана подействовал на бия как капля никотина на хомяка. Он разбушевался не на шутку и потребовал объяснений. Влиятельные мирзы из других ногайских кланов поначалу сумели устроить «стрелку» братьев и те как будто договорились о разрешении разногласий, но потом то ли у Исмаила, то ли у Юсуфа сорвало резьбу, слово за слово, перепалка переросла в рукоприкладство, а там и до крови оказалось недалеко – в общем, Юсуфа прирезали, как барана. Юсуфовичи немедленно подняли в седло своих сторонников и объявили, что им не будет покоя, пока жив Джавдет… И понеслось – Орду захватила волна гражданской войны, какой отродясь не было в ногайской степи. С превеликими увлечением ногаи стали резаться друг с другом, бийство переходило из рук в руки, а тут еще чума. В общем, после всего случившегося Ногайская орда окончательно раскололась на Большую и Малу, которые находились друг с другом в состоянии перманентной войны.
      Москва заняла в этой склоке позицию третьего радующегося и с удовольствием наблюдала за тем, как басурманы сводят счеты друг с другом. Формально она была на стороне Исмаила, однако не забывала привечать и Юсуфовичей, обещая им, что им всегда готовы оказать приют и подобающую честь, а их потным коням – всякий уход и негу. В общем, классика жанра – побивать варваров рукама варваров.
      Так вот, продолжая контактироватьс Исмаилом, в Москве решили поддержать его давнюю идею посадить на астраханское седалище Дервиш-Али, казакующего после того, как он потерял астраханскую шапку, «царевича». Исмаил давно уже ратовал за т чтобы сделать Дервиш-Али «царем» обратно – как не порадеть родному человечку, если он его племянник? В Москве не теряли Дервиш-Али из виду и привечали его, дав ему удел и приняв на службу, а потом, по настоятельной просьбе Исмаила и некоторых других мирз отпустили его в Орду. Увы, здесь он встретил неласковый прием со стороны Юсуфа (и Исмаил запомнил эту обиду – еще одну в длинном списке претензий к старшему брату). Промаявшись пару лет в Орде, Дервиш-Али плюнул на все и отъехал обратно в Москву, на службу к Ивану. И вот теперь, когда измена Ямгурчи стала явственной, решено было использовать вариант Б. Да, Ямгурчи был более подходящим кандидатом уже по той простой причине, что за ним стояли не ногаи, а черкесы, но слишком уж он заигрался. В общем, к Исмаилу отъехал гонец от Ивана с тайными речами на предмет астраханской перемены.
      Гонец приехал к Исмаилу не в самый лучший момент – борьба Исмаила с Юсуфовичами была в самом разгаре, Юнус даже на время сумел согнать Исмаила с бийского седалища, за малым делом не дотянувшись до его горла. Но в Москве решили, что ждать нечего, и, наведя относительный порядок в «подрайской землице», приступили к реализации астраханской затейки.
      Летом 1554 г. князь Пронский-Шемяким во главе судовой рати и присоединившихся к нему донских казаков прибыл к месту встречи с исмаиловой ратью на Переволоке, но ногаев там он не обнаружил. Прождав несколько дней, он двинулся дальше – ногай с возу – телеге легче, Пронский двинулся дальше и подступив к Астрахани, обнаружил ее брошенной. Ямгурчи бежал, и посланные в погоню за ним русские догнать его не смогли – бывый «царь» бежал налегке, бросив свой гарем, присланные Девлет-Гиреем пушки и свои инсигнии – «царские» барабаны-набаты захваченные преследователями в качестве трофеев. Возведя Дервиш-Али на «царское» седалище и заключив с ним договор, согласно которому новый «царь» обязался выплачивать Москве 40 тыс, алтын дани (а Исмаил пускай теперь кусает себе локти!), три тысячи саженных рыбов-осетров, разрешить русским рыбакам беспошлинно ловить опять же рыбов в своих владениях и, самое главное, согласился с тем, что в случае его смерти вопрос о престолонаследовании будет решаться в Москве, Пронский убыл обратно. Перед этим он привел к присяге астраханский белый и черный народ и взял с Дервиш-Али шерть, а для того, чтобы за ханом был присмотр, в городе остался русский комиссар-наместник с гарнизоном…
      To be continued…

      Бий Юсуф от Мастера: