Артемида Придушенная. Апанхомена.

karma_amrak — 25.02.2010 Есть такая классификация юнгианского толка, сочиненная профессором калифорнийского университета Джин Болен. Она обнаружила в каждой женщине богиню и вывела семь главных женских архетипов. По мнению профессора, они все живут в каждой из нас, но какой-то один из них берет на себя ведущую роль и определяет характер и судьбу.
Вкратце женщины делятся на богинь-девственниц – Афина, Артемида, Гестия; богинь уязвимых – Персефона, Гера, Деметра, и отдельную почетную подгруппу алхимических богинь занимает собой одна многоликая Афродита.
Как всякая классификация, она время от времени хромает на обе ноги, но зато благотворна для самооценки и вообще чрезвычайно комплиментарна. Не знаю, какой надо быть занудой, чтобы хотя бы тайно не примерить на себя одну из богинь.

Я сразу же влезла в пеплос Афины, там ушила, здесь присобрала, покрутилась перед зеркалом и в целом осталась довольна. Но тут пришли специалисты, которых вокруг меня в последнее время расплодилось несчитано, и жестоко меня обсмеяли. Сказали, что я не Афина. И нечего примазываться. Чистая Артемида, почти без примесей.

Я оскорбилась. Артемида мне никогда не нравилась. Заносчивая, ревнивая, упрямая и закомплексованная особа, готовая порвать псами всякого, кто хоть раз видел ее слабой и беззащитной.

Вот именно, сказали мне. Никого не напоминает?

А дело в том, что в юности я была помешана на мифологии. На всякой, от скандинавской до зороастрийской. И припоминая непростую биографию Артемиды, вдруг обнаружила множество совпадений, при чем в самых болезненных точках.

Все началось с того, что Зевсу понадобились дети. Осторожная Метида посоветовала ему завести сначала дочерей, потому что сын – потенциальный соперник, а дочери никогда не предадут. «Рождай, о, Зевс, лишь только дочерей, пока не царь ты». Он по-быстрому обзавелся тремя девчонками, на всякий случай от разных матерей, чтобы обеспечить себе поддержку в предстоящей титаномахии.
И три верных девы, так и не пережившие комплекс Электры, подперли собой его некрепкий тогда еще трон. Афина в боях прикрывала его Эгидой, Гестия держала в образцовом порядке Олимп, а Артемида, несущая смерть, пресекала ненужные папочке жизни. Все трое лично выпросили у Зевса право на вечное безбрачие, а Гестия, неуверенная в собственных принципах, вообще умолила сделать так, чтобы никто из мужей никогда ее не хотел. То есть не мешал хлопотать по хозяйству.
Девственных дочерей Зевса все так или иначе любили, кроме их родной тетки Афродиты. Ей они были, как чирей на заднице. Она была богиней любви плодоносной, то есть ведущей прямиком к деторождению. Все живое шевелилось, дышало и размножалось ее волей, включая богов. И вдруг собственные племянницы скрутили ей кукиш под самый нос. Ее репутация Афродиты Пейто – обольщающей, непреодолимой – трещала по швам. Проще говоря, Киприду заело. Соблазнить хотя бы одну из них стало делом чести.

Но Гестия, прикрытая по собственному выбору прохладным крылом Антэроса, была недоступна, потому что один бог не имеет права отменить решение другого бога. Зевс сказал – Зевс сделал.

Афина к тому времени уже имела сына от Гефеста, рожденного, правда, несколько противоестественным способом, но нежно и ревниво любимого, и, кроме того, состояла в запутанных интеллектуальных отношениях с Одиссеем, что ее до известной степени извиняло. К тому же, кто сунется, будучи в себе, с афродизиаками к воплощенному Разуму?

И только Артемида, незащищенная ничем, кроме собственной маниакальной гордыни, оставалась открытой мишенью.

Любовью мужчины к мужчине тогда ведал Аполлон, который под настроение не брезговал и дамами и вообще был гений и солнцеликий красавчик, так что у тетки на него просто не поднималась рука. А вот бесплодной любви женщины к женщине покровительствовала Артемида в своей оргиастической ипостаси. Нимфы, дриады и смертные жрицы были настолько ей преданы, что даже самому Зевсу, вздумавшему соблазнить одну из них, пришлось обернуться собственной дочерью. Ему, конечно, к метаморфозам не привыкать, но все равно унизительно. Все-таки царь богов.
Воинствующее отвращение Артемиды ко всему, что вело к деторождению в принципе можно понять. Ее мать, нимфа Лето, первая, с кем Зевс изменил Гере, семь дней не могла разродиться близнецами, потому что царица богов запретила богине-повитухе зажигать факел жизни. Лето слегка тронулась умом после таких мучений, и образ тихо помешанной мамочки, обреченной еще и жить вечно, маячил между Артемидой и Афродитой, мешая им договориться.

И началось их противостояние. Боги принесли стулья, запаслись попкорном и сделали ставки.

Проделки Афродиты обычно отдавали кабацкой непосредственностью. То она поразит жительниц Лемноса нестерпимой вонью за использование противозачаточных, отчего их мужья разбежались по другим островам, и несчастные женщины так и маялись, пока на остров не прибыл тугой на нос после Авгиевых конюшен Геракл и не снял проклятие. То лишит амазонок способности говорить «нет» аж на три месяца и три дня, после чего те, едва очухавшись, были вынуждены перерезать всех участников и свидетелей умопомрачительной оргии.

И с Артемидой она не стала придумывать колесо, а просто растворила во всех источниках священной рощи мощное приворотное зелье. Простенько и действенно. А чтобы несговорчивой Агротере и вовсе жизнь не казалась медом, Афродита сделала эту любовь безответной.

Пробовали когда-нибудь любить безнадежно, при этом трезво оценивая кого, как, зачем, и главное, почему любите? А вы попробуйте. Незабываемые острые ощущения.

СпрОсите, кто был объект? Славный такой, интеллигентный малый из свиты Аполлона. Инженер, архитектор и, конечно, певец, как и все там у него. Парень был так напуган этой внезапной богининой страстью, что умолил Аполлона на время обратить его в лиру от греха подальше. Что тот и сделал, опасаясь за жизнь и здоровье приятеля. Братец отлично знал, на что способна его ополоумевшая сестра. Могла и покалечить ни за что.

Артемида, выходя из себя, обычно теряла человеческий облик. В гневе, азарте или боевом безумии она обращалась в огромную черную пантеру. Пометавшись по округе и не найдя ни одного пригодного для питья источника, она приказала самому верному из своих загонщиков привязать ее в одной из дальних пещер на три крепких каната за суровый ошейник, чтобы там пережить действие зелья. А что было делать-то? Не преследовать же ни в чем не повинного инженера, тем более что он уже давно прикинулся лирой и не отсвечивал. Полгода она выла, рвалась и рычала в пещере, и бедный ловчий сидел при входе и отгонял всякого, кто пытался помочь. Он приносил ей в кожаном шлеме кровь ланей – единственное, чем она могла питаться. По одной из архаичных легенд на месте той пещеры в Аркадии был потом основан храм Артемиде Апанхомене, буквально – Удавленнице, то есть Придушенной. Глубокие следы мощных когтей на стенах пещеры считались священными, и если любая беременная прикасалась к ним, легкие роды ей были гарантированы. Между прочим, я всегда благоговела перед причудами мифологического мышления.


Бедная, бедная Артемида Придушенная, сестра моя по жгучим мукам прищемленного самолюбия. Я, конечно, теперь воспитанная дама, а не голоногая дикая охотница, гоняющая онагров по горам. Понимаю необходимость отношений, хотя и дергаюсь внутри них, как связанная кошка. Отлично держу удар и сохраняю лицо. Научилась дружить с бывшими и даже с несостоявшимися, что было, кстати, гораздо труднее. А кровавые убийства заменяю ритуальным удалением из жизни самого субъекта вместе с любым намеком на то, что было. Но точка сборки у нас с Апанхоменой одна, это точно. Лучше видеть, чем слышать. Лучше мыслить, чем верить. Лучше одиночество, чем компромисс. Легче сдохнуть, чем попросить. И уж конечно, легче убить, чем простить.

А противостояние, если кому интересно, закончилось вничью. Никто не отступил, но никто и не выиграл. Кроме разве что верного ловчего, которому Артемида подарила за службу вечную молодость.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив