Ангарск. Часть 1: Неиркутск, или Город, рождённый Победой

varandej — 29.03.2022

Издалека Ангарск, третий по величине город Иркутской области (223 тыс. жителей), кажется промышленным спутником областного центра, где не должно быть ничего, кроме дымящих труб и обшарпанных микрорайонов. Совсем иначе всё воспринимается вблизи: как говорили мне не раз за поездку, "Ангарск - это очень не Иркутск". Иркутяне любят этот город за его прямые широкие улицы, ухоженность и зажиточность и не забытую с советских времён атмосферу созидательного труда. Ангарчане вряд ли разделяют эти восторги, но уезжают от загрязнённого воздуха и сложной криминогенной обстановки скорее в столицы, чем в областной центр. Почти соприкасаясь окраинами, Иркутск и Ангарск - абсолютно разные, абсолютно самодостаточные города, образующие инь-янъ хаоса и порядка, торговли и производства, дерева и бетона, церквей и ДК, маленькой Москвы и маленького... нет, не Питера ни в коем случае, а Ленинграда. И осмотрев в прошлой части старинные сёла левобережья Ангары вроде соседней Тельмы или далёкого Бельска, рассказ о городах Большого Иркутска я начну с Ангарска в трёх частях. Хватило бы и двух о Старом городе и Микрорайонах, но больше половины этого поста займёт рассказ об удивительном Музее часов, к которому я добавлю колорит, историю, станции и конечно ПРОМЗОНУ.

За исчерпывающие экскурсию и рекомендации по городу спасибо Анне goldi_proudfeet, однако осмотреть Ангарск я смог лишь в два приёма.

Близко друг к другу Ангарск и Иркутск расположены именно что по сибирским меркам - от центра до центра порядка 40 километров, а между окраинами - полтора-два десятка с крупным ПГТ Мегет. От неприметных остановок на окраинах двух городов курсируют большие автобусы, даже поздно вечером не пустые, но лучший транспорт Большого Иркутска - всё-таки электричка, от вокзала до вокзала доезжающая примерно за час. Что интересно, из Иркутска в Ангарск электрички ходят почти ежечасно, а вот в обратном направлении у них есть 5-часовое (!) окно. Добрую половину времени поезд долго и уныло тащится по окраинам Иркутска, вытянутого вдоль Ангары, но за Мегетом сразу начинается индустриальное величие. Его форпост - дымящая по левую руку ТЭЦ-10 (1110 МВт), пущенная в 1959-62 годах. В Иркутской области, которая во всей России уступает по производству электроэнергии лишь Москве с Подмосковьем, мощнее только гигантские ГЭС в Братске и Усть-Илимске.

2.


Но даже электроэнергия - слишком эфемерная продукция с точки зрения ангарчан: всё же господствует тут производство материи, а вся жизнь города крутится между АЭХК и АНХК. Ангарский электрохимический комбинат моложе (1954-57), меньше и совсем невзрачен, но на самом деле важнее: вместе с ещё одним заводом в Новоуральске он обеспечивает большую часть мирового производство урана-235, основного (за редким исключением) топлива атомной энергетики. Ангарская нефтехимическая компания же здесь основа, наполнитель бюджета и фасад: по правую руку встречает одна из грандиознейших промзон всей России. Достаточно сказать, что мы смотрим на неё с узкой стороны, в которой около 2 километров, а вдаль, продолжаясь ещё и цементным заводом, цеха и трубы тянутся 12 (!) километров.

3.


Ангарск стоит в междуречье Ангары и её притока Китой, и вопреки названию, жилая часть его выходит только на последний. Транссиб отделяет промзону от города, а промзона отделяет город от Ангары, прижав к её берегу несколько тюрем. Вдоль железной дороги высажен лес санитарного пояса, поэтому из окон поездов и даже с виадуков почти не открываются индустриальные виды:

4.


Вокзал Ангарска стоит как будто бы в лесу, за километр от первых кварталов. То немудрено: если здесь с утра стояла крепкая кислая нефтехимическая вонь, то в центре воздух казался почти чистым.  Здание в сталинском стиле было закончено в 1961 году, в честь чего рядом в 1965 году поставили памятник Покорителям Космоса. Нынешняя скульптура, впрочем, сооружена в 2019 году: прежнего "мужика с горячим спутником" довели до абсурда и окончательно "утратили" (как тут корректно пишут) в 2004-м.

5.


Потолок вокзала, говорят, первоначально был расписан под звёздное небо, но при первом же ремонте в 1974 году начальство предпочло не искать астронома-художника, а просто всё забелить.

6.


Так что главным украшением вокзала остались 4 картины с сюжетами байкальской стороны:

7.


В 3 километрах западнее вокзала (фактически - севернее, но у Транссиба всего два направления) со стороны города санитарную полосу вдруг нарушает район, из окна электрички кажущийся филиалом Припяти:

8.


Расположенную здесь платформу Майск большинство электричек проскакивают без остановок, и в высокой траве не разглядеть фундамент вокзала, снесённого в 2014 году:

8а. фото periskop.su.


Но именно в Майске начинался город:

9.


Как бы цинично это ни звучало, тем более в нынешние жестокие дни, но войны - это стероиды технического прогресса. Тем более такие войны, как Вторая Мировая. Ленд-лизовские конвои и героизм тружеников тыла привели в том числе и к тому, кто к 1945 году Советский Союз заполонили грузовики и армейские джипы, но в кремле понимали, что после неизбежной ссоры с Америкой их будет нечем заправлять. Зародившаяся в 19 веке именно в России (см. Моздок) и исправно развивавшаяся что при капиталистах, что при коммунистах (см. Грозный), в послевоенном СССР нефтеперерабатывающая промышленность требовала срочного расширения, причём с упором не на дизель, солярку или искусственный каучук, а на автомобильный бензин. Нефтяные месторождения Кавказа, однако, работали на пределе возможностей, присоединение Галицких нефтепромыслов мало что меняло, а Второй Баку между Уралом и Волгой только-только начинал осваиваться. Европа, однако, столкнулась с теми же проблемами ещё до войны - рост автопарка ставил её страны в критическую зависимость от американской и румынской нефти, а потому "философским камнем" 1930-х годов стал "суррогатный бензин", который тогда пытались получать из каменного угля и горючих сланцев Эстонии и Шотландии: к началу войны на него приходилось до четверти европейского рынка. В Советском Союзе самым подходящим сырьём для такого горючего сочли уголь из Черемхово, и вот уже в марте 1945 года в свежезанятом германском Блехгаммере начался демонтаж оборудования. Что это за Блехгаммер, выяснить было не так-то просто: в рунете это название упоминается только в контексте Ангарска, а немецкая википедия знает несколько Блехгаммеров, ни один из которых на центр тяжёлой индустрии совсем не похож. На самом деле под этим названием скрывается Блаховня-Силезская в нынешней Польше, поглощённая в 1954 году городом Кенджезин-Козле. До войны это была польская деревенька, и построенный немцами в 1939 году завод 5 лет спустя стал для СССР даже не репарацией, а трофеем. В мае 1945 года оборудование было доставлено в Сибирь, а в октябре первый стройдесант с одной лошадью, к которой вскоре добавилось 5 машин, сошёл с Транссиба в 40 километрах от Иркутска. Раньше названия Ангарск обзавелся слоганом - "Город, рождённый Победой!".

10а.


Первыми строителями Комбината №16 так же стали демобилизованные фронтовики, видимо надеявшиеся затмить в своей памяти картины разрушения картинами созидания. Однако стройка была слишком велика, чтобы на неё можно было завлечь достаточно добровольцев и вольнонаёмных, и вот к делу подключился проверенный метод сталинской эпохи - Китойлаг. К 1949 году на стройке комбината работало более 36 тыс. человек, из которы чуть более тысячи жили не за колючей проволокой. Судя по всему, это был один из самых мрачных лагерей Советского Союза, оставшийся в тени всяких Бамлагов и Карлагов просто потому, что большинство документов о нём до сих пор засекречены. Не омыт он кровью, потом и слезами выдающихся поэтов и учёных - самыми, пожалуй, именитыми узниками Китойлага стали члены семьи палача прошлой волны Генриха Ягоды. Сюда везли в основном простых мужиков, о которых не вспомнит в "Бессмертном бараке" столичная интеллигенция, и сколько их сгинуло на этой стройке - видимо, главная тайна тех документов. Известно, что в первую зиму заключённые сожгли большую часть деревянных стройматериалов и даже собственные нары - альтернативой было околеть. К концу стройки главным бедствием были уже не голод и холод, а самый что ни на есть беспредел: хозяевами бараков стали уголовники, причём в большинстве своём - вайнахи, грузины и осетины. В мае 1953 года дело кончилось русским бунтом, причём восстали славяне не против начальства, а против воров: за несколько дней беспорядков было убито полторы сотни кавказцев, причём досталось тогда и непричастным вроде немногочисленных армян. Когда же всё улеглось, перед начальством вину на себя взяли те, кто был немолод и недавно получил 25-летний срок: им терять было нечего.

10.


А стройка шла ударными темпами. В 1946-48 годах был возведён посёлок городского типа Майск для начальства и вольнонаёмных, этакое яйцо, из которого вылупился город, оставив пустую скорлупу. На кадре ниже - первый капитальный дом собственно Ангарска на Октябрьской улице, 9, законченный в 1949 году. В 1951 Ангарск получил статус города, а Майск вошёл в его состав как удалённый район в зловонном подбрюшье промзоны. Окончательно опустел он уже в наши дни, и даже трамваи ходят туда всего несколько раз в день по расписанию.

10б.


В промзону за Транссиб трамваи ходят тоже не сказать чтобы очень активно, и Анна Андреевна повела меня туда пешком: из города на АНХК ведёт пара мостов по разные стороны вокзала. Северный путепровод отмечает грандиозная (метров 50) заброшенная водонапорка на краю санитарного пояса, популярная у роупджамперов:

11.


Мост выводит прямиком к центральной проходной, от которой нам навстречу ехал технический трамвай - быть может, расчищать путь для пассажирских:

12.


Комбинат №16 был введен в строй в 1953-54 годах... да не совсем: поколение за поколением техника делалась всё более привередливой, но и нефтедобыча в Союзе стремительно росла. К моменту окончания стройки уже было не ясно, зачем вообще нужен суррогатный бензин, и к 1957-60 году комбинат переоснастили на переработку нефти. Ныне с мощностью 10,2 миллиона тонн в год и глубиной переработки 82% он замыкает десятку крупнейших нефтезаводов России между московской Капотней и башкирским Салаватом, уступая лидерам отрасли в Омске и Киришах примерно вдвое. Однако собственно нефтезавод занимает дай бог треть промзоны, а в основном от въезда в Ангарск до устья Китоя тянутся всякие сопутствующие химпроизводства.

13.


После распада СССР завод досталась компании "Сиданко", в 2001 году исчезнувшей без следа - её месторождения, в основном в Предуралье, отошли Тюменской нефтяной компании, а АНХК - "Юкосу", с разгромом которого в 2007 году здесь воцарилась "Роснефть".

14.


Вдоль забора тянутся безымянная автодорога и пустой трамвайный путь, и мы прошли по ним лишь малую часть промзоны - без малого 2 километра:

15.


Над промзоной, да и всем Ангарском и окрестными сёлами вплоть до Тельмы, господствует труба ТЭЦ-9 (1958-59, 540 МВт). В ней 280 метров высоты и с полсотни по ширине у основания.

16.


Кадр выше снят с южного моста, который вывел нас к пивзаводу, за которым скрывается хладокомбинат. Не вся индустрия Ангарска токсична или радиоактивна: здесь, например, делают отличное мороженное "Ангария", и вдобавок часто устраивают экскурсию в его цеха.

17.


В конце концов обслуживают всё это дымящие великолепие четверть миллиона человек - хотя население города сократилось в постсоветские годы на 20% (с 260 до 220 тыс.), в Иркутской области Ангарск уступает лишь самому Иркутску и далёкому Братску, а в остальной России превосходит иные региональные центры. Самый канонический транспорт индустриального города - конечно же, трамвай с оглушительно гремящими угловатыми вагонами из Усть-Катава:

18.


Пущенная в 1953 году, это крупнейшая трамвайная система Иркутской области (34км). Даже несмотря на то, что сейчас она переживает не самые лучшие времена: из 12 маршрутов осталось 5, а средний возраст вагонов - 22 года. В 2018 году были ликвидированы маршруты, дававшие наибольший пассажиропоток, и где-то в кабинетах местных чиновников наверняка уже строчат отчёты о нерентабельности, убыточности и необходимости срочно всё оптимизировать. Но пока что трамваи гремят, пусть и очень неравномерно - по части маршрутов один за другим, по части - раз в полчаса и реже. Вид вагонов по-пролетарски брутален:

19.


А давняя местная маниловщина - соединить скоростной линией три пожалуй самых близкорасположенных в России трамвайных системы Большого Иркутска:

20.


В Ангарске есть улицы и проспекты со звучными названиями - но они тут, кажется, просто для красоты. Некоторые заведения указывают свои адреса по улицам, видимо, для удобства приезжих, но официальная топонимика Ангарска не избежала позднесоветского романтизма с нумерацией по районам. Она же безошибочно разграничивает старую и новую части города - в первой кварталы, во второй - микрорайоны:

20а.


Но в обоих частях - прямые и широкие улицы, а кварталы столь обширны, что попробуй пойми, где искать 41-й дом, если вышел к 52-му. Проектировали Ангарск ленинградцы, и если к эпохе микрорайонов подобные проекты у них были поставлены на поток, как в Усть-Илимске или Северобайкальске, то в кварталах Ангарск - почти что губернский "уголок Петербурга" или хотя бы "сибирское Колпино".

20б.


На многих перекрёстках тут стоят скелеты афиш спорткомплекса "Ангара", из которых теперь пытаются делать рекламные стенды и доски почёта:

20.


Но столь же часто тут и там попадаются забавные граффити - видно, что в Ангарске много творческих людей не без юмора. В том числе - и бизнесменов, так что, как мы убедимся в следующих частях, стритартом креатив не ограничивается:

21а.


Но как и полагается индустриальному гиганту, совсем недавно здесь творилась ЖЕСТЬ. В лихих 1990-х уличные банды превратились в преступные группировки со звучными названиями вроде Квартальские, Дроби или Пожарники. Последние во главе с Алексеем Бердуто прозвище своё получили от того, что тренировки и сборы устраивали в спортзале пожарной части. Начав в 1994 году как мелкие рэкитиры, к концу десятилетия они подмяли под себя весь Большой Иркутск, став по сути филиалом Братской ОПГ, чья деятельность выходила далеко за пределы региона. Разгромленные силовиками в 2003 году, убить и покалечить "пожарники" успели десятки людей, но как бы не больше жертв было на счету у одного-единственного Ангарского маньяка - самого кровавого (убил 79 женщин и одного милиционера) и самого неуловимого (спокойно орудовал несколькими периодами в 1992-2010 годах) серийного убийцы в истории России. Почерк его был предельно банален - разъезжал на машине по ночным лесам вокруг города, приглашал подвезти нетрезвых девушек, а потом насиловал их и зверски расправлялся. К концу 1990-х местные уже не сомневались, что в городе орудует маньяк, а вот милиция то под давлениям столичных следователей сводила все эти убийства в одно дело, то вновь объявляла их разрозненной бытовухой. Лишь в 2012 году генетическая экспертиза установила не только то, что все убийства были совершены одной рукой, но и что рука эта участвовала в их расследовании - маньяком оказался отставной милиционер Михаил Попков, на службе в 1992-98 годах известный коллегам своей карикатурной доброжелательностью, за которую называли его Гуинплен или Миша Улыбка. Задержать себя он позволил без сопротивления, на первом же допросе перечислил всех жертв, которых помнил, заодно поведав о том, что избавлял мир от падших женщин, а план превзойти Чикатилло он не только осуществил, но и перевыполнил вдвое. За что и получил, - редчайший случай в русском делопроизводстве!, - два пожизненных срока.

21.


Однако помимо суровых нравов рабочих окраин есть в любом индустриальном гиганте и другая грань - техническая интеллигенция. Огромные заводы требуют огромного количества специалистов самых разных отраслей от инженерии до логистики, а у многих из этих специалистов слишком широк кругозор и слишком неординарно мышление, чтобы работа не дополнилась хобби. Поэтому не стоит удивляться тому, что первый в России частный театр открылся в 1980-х годах в Комсомольске-на-Амуре, в Полевском директор завода устроил музей в старинной домне, в крошечном шахтёрскому Чегдомыне отличный турклуб, Пермь слыла центром уфологии, Днепропетровск был столицей "Что? Где? Когда?", а в мрачной даже под мирным небом Горловке главная достопримечательность - музей миниатюрной книги. Редкий индустриальный гигант обходился в советское время без чего-нибудь вроде авторского театра, сильной команды по малоизвестному виду спорта, въедливого краеведческого кружка или первоклассного турклуба, но особенно везло тем городам, в которых находился увлечённый коллекционер. Вот и Павел Курдюков, родившись в 1908 году в вятской деревеньке Курдюки, перебрал несколько рабочих специальностей, став в итоге наладчиком измерительного оборудования. В 1930-каком-то году в Красноярске он купил свои первые часы, а к 1969 году его коллекция часов разрослась настолько, что стала основной для целого зала краеведческого музея в Ангарске, где Павел Васильевич работал с 1950 года в тресте "Сибтяжавтоматика". Смотрительницей зала стала его жена Ульяна Яковлева, сам же Курдюков устроился в часовую мастерскую, а в отпуска ездил по стране и регулярно пополнял свою коллекцию. Его не стало в 1985 году, что видимо и сподвигло местные власти создать отдельный Музей часов, в 1991 году переехавший в новое здание у главной площади:

22.


И хотя я редко успеваю в подобные музеи, Анна Андреевна убедила меня, что это главная достопримечательность Ангарска.

22а.


Слоган музея "У каждого времени свои часы", и в его окнах - изображения легендарных башенных часов со всего мира:

23.


По первому впечатлению это обычный советский музей с немолодыми скучающими сотрудницами:

24.


Но не они создают здесь атмосферу: дело в том, что все часы в десяти залах - рабочие, но при том настроенные вразнобой. А потому музей живёт своей особой жизнью: здесь постоянно стоит разноголосое тиканье, то и дело где-то раздаётся мерный звон или звучит мелодия, и всё это вместе впечатляет как бы не больше, чем каждые отдельно взятые часы.

25а.


-Тик.... Так..... Тик.... Так...
-Тиктиктиктиктиктиктиктик
-Тик-так, тик-так, тик-так
-Бом-бом-бом-бом
-Дзынь-бам, дзынь-бам...
-Тик-так-так-так-так
-Молодой человек, наденьте маску!

25.


В первом зале - инструменты Курдюкова и парочка сделанных им часов "Чудеса в решете" и "Верный сторож":

26.


Следующий зал демонстрирует разнообразие способов измерения времени. Тут есть макеты античных солнечных часов с тенью, идущей по циферблату, и египетских солнечных часов "лестничного типа", где каждый час (или в чём там измеряли время в Древнем Египте) соответствует ступеньке, которую покрывает тень. Помимо песочных часов есть водяные часы, в Древнем Китае представлявшие собой сложные механизмы из множества ёмкостей, по которым вода зв час описывала круг, а минутной стрелкой был поплавок в одном из сосудов. Но более всего меня удивили одноразовые огневые часы - свеча или шнур со шкалой времени:

27.


Большая часть экспозиции - традиционные механические часы разных стран и эпох:

28.


Начиная с 18 века, когда появилось сколько-нибудь массовое производство часов меньше башенных курантов:

29а.


Ну а аристократический 18 век - это жеманно, красиво и совсем не практично. Каминные, настольные, консольные часы тех лет - не столько техника, сколько искусство:

29.


Часовых дел мастерами тогда славились Англия и Франция - первая в силу своего амплуа "мастерской мира", а вторая - просто как мировой центр роскоши и искусств. Вот справа английские часы в стиле шинуазри ("китайщина"), а слева - французские "Религиезы", изготовленные мастером Жан-Жаком Варейном. Но оба украшены в технике "буль" - по фамилии другого парижского мастера Андре-Шарля Буля, известного как "ювелир мебели".

30.


Детали часов с прошлых трёх кадров:

31.


32.


33.


А вот примерно что у них внутри:

34.


Та же роскошь захлёстывает и в 19 век:

35.


Вот например часы французского бронзовщика Антуана-Андре Раврио:

36.


Но практичность и сдержанность неуклонно брали верх над роскошью, и в зале конца 19 века - деревянные часы с кукушками, знакомые нам по старому кино о чопорных англичанах:

37.


Тем более для фантазии хватало место и без афродит с купидонами - вот эта дева, например, наполняет совершенно новым смыслом термин "нервный тик":

38а.


Новое время - новые формы: технологический бум рубежа столетий породил часы в форме паровозов и двигателей:

38.


Начинавшаяся глобализация в русскую поэзию привнесла крокодилов, а в германское часовое искусство - слонов:

39.


40.


В Японии же к концу 19 века на волне модернизации с запозданием в сотню лет освоили технику буль:

41.


Да и в России по части роскоши не отставали: вот скажем часы-памятник героям русско-турецкой войны.

42.


Импортозамещение часов у тогда шло не то чтобы очень активно - все производство обеспечивали несколько фабрик в Петербурге (которые держали этнические немцы), польской Лодзи и подмосковном селе Шарапово. Зато в Европе, в первую очередь Швейцарии, были целые фирмы, работавшие исключительно на российский рынок, а то и под началом русских подданных - как например "Павел Буре", основанная петербургским внуком остзейского немца в Ле-Локле. Став в 1899 году поставщиком Его Величества, "Буре" производил как наградные и церемониальные часы, так и особо точные часы для железных дорог, а в 1904 году снабдил офицеров р

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив